Множество острых осколков впилось в руки, вскоре ладони стали скользкими от крови. Огромная туша волка навалилась на грудь, и юноша понял, что начинает задыхаться. Перед глазами заплясали призрачные огоньки. Волк издал глубокий рык и клацнул зубами, примериваясь к шее врага. Рагнар схватил пальцами гортань чудовища и, собрав все силы, стал душить зверя. Тот извернулся и вновь набросился на юношу. Чудовищные челюсти, словно медвежий капкан, сомкнулись в считаных дюймах от носа Рагнара. С трудом ловя воздух широко разинутым ртом, молодой воин быстро выхватил кинжал и раз за разом стал бешено всаживать его в теплую податливую плоть волчьего горла. Затем он провел ножом поперек шеи врага, ощущая сопротивление мышц, сухожилий и артерии.
Из перерезанного горла хлынула кровь, теплая алая жидкость залила холодные серые камин. Кровь дымилась в холодном ночном воздухе, а Рагнар крепко держал волка, пока его судорожные движения не ослабли, а потом затихли окончательно. Затем он принялся свежевать и потрошить зверя.
Рагнар был весьма удовлетворен своей ночной работой. Теперь у него имелся плащ из необработанной волчьей шкуры. Конечно, выскобленный мех смердел, но зато давал дополнительную защиту от холода. Мясо и внутренности волка утолили ноющий голод, а теплая кровь, выпитая прямо из сложенных ладоней, освежила рот и придала новые силы.
Что еще лучше – с помощью волчьих сухожилий Рагнару удалось привязать кинжал к концу подходящей палки, сделав из нее по-настоящему грозное оружие. Из обрывка шкуры он соорудил мешок, чтобы носить собранные кремни, а из последней оставшейся полоски – самодельную пращу, с помощью которой можно было метать зазубренные куски камня с большой скоростью и на значительные расстояния. По пути он тренировался с этим оружием, достигнув вполне приемлемых результатов.
Рагнар посмотрел вверх, и вид неба ему не понравился. Огромные черные тучи закрыли Клык и южную часть небосклона. Ему казалось, что впереди слышится далекий рокот грома. Ничего не оставалось делать, кроме как припустить вперед. Продолжая жевать еще влажный кусок волчьего мяса, юноша легким размашистым шагом двинулся вниз по склону.
Используя свое новое копье как посох, Рагнар продолжал путь через лес. Он был очень доволен своим новым оружием. Длинная ветка оказалась крепкой, кинжал прочно сидел на ее конце. Теперь юноша готов был встретить кого угодно.
Здесь ему больше нравится, подумал он, глядя на сосны, обступавшие тропинку. Лес казался бесконечным, но стало заметно теплее, поскольку Рагнар спустился значительно ниже тех бесплодных утесов, куда его десантировал «Громовой Ястреб». Вниз бежали ручьи, несущие талую и дождевую воду с вершин. В кустах насвистывали птицы, повсюду виделись следы мелких животных. Теперь он знал, что по крайней мере не будет голодать и не умрет от жажды.
Он уже взбирался на деревья и находил там яйца, содержимое которых высасывал через маленькое отверстие, пробитое в верхушке. Вода в ручье была холодной и освежающей, и юноша сожалел, что ему не во что набрать ее. Если остаться в этом лесу, то в нем вполне можно жить, подумал Рагнар. Быть может, стоит попробовать это. В конце концов, он не обязан возвращаться в Клык и ничего не должен Волкам – не благодарить же за ту боль, что ему причинили. Рагнар сомневался, что кто-нибудь нашел бы его, если б он решил остаться здесь в одиночестве. На самом деле вряд ли кому-то придет в голову его разыскивать. Космические Волки не хотят иметь дело с теми, кто не соответствует их стандартам, и, не вернувшись, Рагнар просто провалил бы это испытание.
Осматриваясь по сторонам, он встречал все больше примет того, что человек прекрасно мог бы жить в этих лесах. Здесь можно было сделать навес, как его учили, и пользоваться им до тех пор, пока не найдется подходящая пещера. Он мог высушить дерево и развести костер, мог охотиться и отыскивать съедобные коренья. Можно было бы прожить долгую жизнь по собственным законам – здесь, на этой земле, которая стала бы его собственным маленьким королевством.
И все же в глубине души Рагнар понимал, что не может отречься от своего пути. Это был не просто вопрос гордости – хотя свою роль играла и она. В Клыке он не закончил дела со Стрибьорном – если, конечно, этот ублюдок из Беспощадных Черепов еще жив. Но было что-то другое, что имело гораздо большее значение. Рагнару уже не хотелось влачить одинокое существование здесь, в горных лесах. Что-то в Клыке звало его, как чувство боевого товарищества в стае может взывать к волку. Рагнар переменился, когда испил из Чаши Вульфена, он понимал это. Он стал кем-то большим и кем-то меньшим, чем просто человек. Словно тот зверь, что проснулся в нем, сделал его отчасти волком – и волк в нем отчаянно нуждался в содружестве других волков. Он страстно желал найти свое место в стае, занять положение в ее иерархии.
Более того, Рагнар теперь понимал, что и в самом Клыке имелось нечто, чего он также желал. Хотя юноша и не получал от Ранека, Хакона и их сородичей ничего, кроме унижения и суровых испытаний, он теперь знал, что они – сверхлюди, заслуживающие уважения, и что они занимаются достойным и благородным делом. Рагнар внезапно понял, что ему тоже хочется достичь того, что имеется у обитателей Клыка: их уверенности, их гордости, их могущества и магии. Он уже хотел стать одним из хозяев этого мира – более того, он жаждал быть достойным того, чтобы сделаться одним из них. И Рагнар понимал, что не добьется этого, оставаясь здесь, среди лесов и гор, какой бы привлекательной ни казалась мысль о вольном житье.
Рагнар понимал, что сильно изменился с тех пор, как был избран, – и не просто потому, что испил из Чаши Вульфена. Ему открылся целый новый мир, места более дикие и обширные, чем все, что он мог себе представить раньше, на своем родном острове. Он делал то, что никому из его народа не приходилось делать: перемещался на летающих кораблях, проходил сквозь Врата Моркаи, смотрел на укрытые облаками шпили Клыка. Он начал понимать, что мир не таков, каким он всегда представлялся, и что во Вселенной есть вещи важнее и ужаснее, чем войны между племенами и долгие морские путешествия. Рагнар начал чувствовать, что у Космических Волков имеется великая цель, а все испытания, что казались ему такими опасными, необходимы для достижения этой цели.
Из тех видений, что Рагнар узрел во Вратах Моркаи, он получил представление о могущественных и ужасных врагах из других миров и о той судьбе, что ожидает его, если он докажет, что достоин стать одним из воинов Клыка. Рагнар был уверен в том, что видел все это не случайно. Он был уверен, что старцы, которые испытывали его, намеренно приобщили его к этим знаниям, и чувствовал: то, как он распорядится ими, тоже может оказаться частью испытания. Из разговоров со своими товарищами-кандидатами Рагнар знал, что некоторые из них просто отказались поверить кошмарным видениям, не говоря уж о том, чтобы примириться с ними. Но не было ли это чудовищной ошибкой?
Рагнар понял, что каким-то непостижимым образом даже рад оказаться здесь, среди этих суровых гор и зеленых долин. Он знал, что смотрит на дикую красоту первобытной природы, которая открывается очень немногим. Это было словно идти под парусами в океанский шторм или созерцать в конце трудного дня хода на веслах, как красное солнце садится в море. Это само по себе волновало чувства и разум. Теперь Рагнар ощутил нечто вроде благодарности Космическим Волкам за то, что отправили его сюда, где он смог почувствовать необычайное одиночество этих мест.
