Удары его меча рассекали плоть и крошили кости. Другой рукой он безостановочно жал на спуск, зная, что каждый заряд найдет свою мишень в этой плотной массе тел.
Рагнар прокладывал себе путь через ночных бродяг, как корабль, идущий по штормовому морю. Он стал живой машиной разрушения, ураганом смерти, с диким ревом пробивавшим себе дорогу через многочисленные ряды мутантов. Юноша слышал, как за спиной его товарищи занимаются тем же. Вскоре перед его глазами повис густой красный туман из кровавых капель, летящих от рассекаемой мечом плоти и рвущихся кровеносных сосудов. Крики умирающих почти оглушили Рагнара, несмотря звукоизоляцию шлема. В глубине его души зверь, подстегиваемый запахом побоища, ярился все сильнее.
Теперь Рагнар сражался почти автоматически. Ему не нужно было думать, за него думал зверь, пребывавший в полной гармонии с рефлексами, нервами и мускулами человека. Он со скоростью мысли реагировал на любую угрозу, воспринятую сверхобостренными чувствами. В это мгновение боевые способности Космического Волка намного превосходили возможности любого смертного. Ничто не могло устоять на его пути. А сзади остальные Кровавые Когти прорубались через толпу мутантов, как хороший острый топор сквозь гнилую древесину.
Со всех сторон злобно скалились кошмарные рожи с искаженными в крике пастями, и Рагнар сносил головы врагов одну за другой. Искореженные тела разлетались на куски под его мечом, а каменные наконечники дубинок раз за разом отскакивали от доспехов. В следующее мгновение Рагнар уклонился от свистящего камня, выпущенного из пращи. Его чувства были столь острыми, что казалось – камень приближается так медленно, что есть еще бесконечный запас времени, чтобы убраться с его траектории. Он наклонил голову – и был вознагражден воплем мутанта позади, которому камень попал прямо в лоб. Выстрелом навскидку Рагнар разнес череп пращника и продолжал прорубать себе путь к свободе.
Внезапно воздух пещеры рассекла волна колдовской энергии. Извиваясь, словно змея, луч сине-фиолетового света метнулся к нему. Рагнар почувствовал запах озона и какой-то горечи. Он попытался резко уйти в сторону, перепрыгнув через ближайшего ночного бродягу, но потрескивающий шнур света изменил направление, свернув вслед за ним. Юноша поднял свой меч, чтобы отразить удар, но острие луча вильнуло, обогнув клинок, и ударило Рагнара в грудь.
Всем своим телом он ощутил такую боль, какой ранее никогда не испытывал и даже не догадывался, что такое возможно. Его доспехи стали покрываться пузырями, а затем начали плавиться. Какие-то системы замкнуло, посыпались искры. В визоре шлема теперь вспыхивали безумные диаграммы, сигнализирующие о помехах, в ушах грохотал треск статического электричества. Волосы Рагнара встали дыбом, а тело начало вибрировать и конвульсивно подергиваться под воздействием непонятной энергии. Юноше казалось, что его глаза вот-вот закипят в глазницах. Он почувствовал запах собственных горящих волос. Объятый сиреневым огнем, он замер на месте, шатаясь, словно пьяный.
Огромным усилием воли Рагнар заставил себя сосредоточиться и оглядеться в поисках врага. Сжав зубы, он ощутил во рту медный привкус собственной крови. Подняв взгляд, юноша увидел хихикающего шамана, безумно скачущего на плывущем высоко над толпой, почти под самым потолком пещеры, сияющем диске. Опять проклятое колдовство! Луч света исходил из увенчанного черепом жезла, который колдун держал в руке, похожей на клешню. Рагнар в отчаянье попытался поднять пистолет, но выжатые невыносимой болью слезы заливали его глаза, мешая прицелиться. Сосредоточиться не удавалось – перед глазами плясали черные и лиловые искры, язык прилип к нёбу. Рагнар не сомневался, что ему оставалось жить считаные мгновения.
И тут внезапно заряд болтера поразил шамана в самое сердце, сбросив того с бледнеющего на глазах светового диска. Падая, колдун широко распростер руки, исходящий из жезла луч света замерцал и погас. В полете шамана достала еще одна пуля, войдя ему прямо в глаз и выйдя через затылок вместе с фонтаном крови и мозгов. Рагнар оглянулся по сторонам, чтобы узнать, кто же подстрелил его врага, и увидел, что это был ненавистный Стрибьорн. Его старый противник отсалютовал цепным мечом, а затем продолжил крошить мутантов.
Рагнар боролся с охватившим его головокружением. Его доспехи уже начали автоматическую проверку систем, и но периметру поля зрения вспыхивали и мерцали бесконечные ряды символов. Боковым зрением Рагнар увидел летящую к нему гранату. Судя по направлению полета, ее не мог бросить ни один из его товарищей. Должно быть, и это был один из трофеев ночных бродяг. Но кто бы ее ни метнул, он отнюдь не заботился о жизнях подземных мутантов. Рагнара со всех сторон окружали завывающие уродцы, и все они погибнут, если граната взорвется где-то рядом.
Даже находясь в полуоглушенном состоянии, Рагнар понимал, что его изрядно пострадавшие доспехи не выдержат взрыва крак-гранаты. Он слышал жалобное подвывание сервомоторов, огненно-красные символы индикаторов наперебой сообщали ему свои печальные истории. Оставался только один шанс, и он зависел от того, насколько велика задержка у взрывателя этой фанаты. Когда она подлетела поближе, Рагнар вытянул руку с мечом и отбил гранату плоскостью клинка, очень надеясь, что сотрясение от удара не приведет в действие взрыватель. На один короткий миг у него замерло сердце – он ждал, что сейчас ему оторвет взрывом руку. Но граната отлетела назад, в плотную массу ночных бродяг. Мгновением позже прогремел взрыв, взметнувший в воздух куски тел мутантов.
Рагнар пошатываясь двинулся вперед. Ночные бродяги, почувствовав его слабость, снова бросились в атаку. Каменные топоры и дубинки колотили по трещинам его поврежденных доспехов, некоторые куски керамита уже падали на каменный пол. Ударом рукоятки болт-пистолета Рагнара расколотил чей-то череп, затем вонзил острие меча в грудь ближайшему мутанту и потом рассек его тело надвое быстрыми движениями вверх и вниз. Толпившиеся вокруг бродяги, увидев на его лице непреклонную решимость, стали понемногу расступаться. Это дало Рагнару возможность размахнуться мечом, рассекая надвое головы и тела. Теперь он вращался в толпе мутантов, словно смерч, и через несколько мгновений осознал, что вокруг него уже никого не осталось.
Тяжело дыша, Грохочущий Кулак оглянулся назад и увидел Свена, Нильса, Ларса и Стрибьорна, прорубающих себе дорогу в толпе мутантов. Казалось, молодые Волки плыли по морю кровоточащей плоти и бурно плещущей крови. Мутанты падали вокруг них, как пшеница под косой жнеца. Кровавые Когти казались бесчувственными, непобедимыми, неодолимыми. Но тут Рагнар увидел, как к Стрибьорну и Свену летит граната. Он крикнул им об опасности – но инстинктивно понял, что предупреждение прозвучало слишком поздно.
Свену удалось броситься в сторону вовремя. Он нырнул головой вперед в толпу ночных бродяг; кроша мутантов на лету. Стрибьорн опоздал на какую-то долю мгновения. Его схватили несколько ночных бродяг, стремясь повалить на пол, чтобы расколотить шлем своими дубинами. В последний миг Беспощадный Череп могучим рывком расшвырял их по сторонам и попытался уйти от гранаты. Это ему почти удалось, но взрыв грянул как раз во время прыжка. Осколки ударили по доспехам Стрибьорна, и он, кувыркаясь, отлетел в сторону – подобно тряпичной кукле, отброшенной жестоким ребенком.
