Фирма Гольданского принимала активное участие в осуществлении грандиозного замысла. Территория, выделенная под строительство делового центра России, была уже зачищена, и первую очередь готовились запускать в этом году. Гольданский приложил максимум усилий к тому, чтобы заполучить такой выгодный подряд. Пусть вклад его фирмы в общий котел стройки века будет и невелик, но то, что кажется небольшим с точки зрения гигантских масштабов, вполне достаточно для одного человека. Михаилу Яковлевичу пригодились не столько энергия и предприимчивость, сколько связи в верхах, налаженные не совсем обычным путем. В Соединенных Штатах, куда он то и дело летал для переговоров о поставках материалов, ему пришлось выполнить несколько деликатных поручений. О том, чьи это поручения и каков их истинный смысл, расспрашивать не рекомендовалось.
Михаил Яковлевич считал, что оказывает услуги российской разведке, которая в свою очередь не остается в долгу и успешно проталкивает «Русские ворота» и на американском, и на отечественном рынке. Зачем разведке понадобилось прибегать к его помощи — об этом Гольданский не задумывался. У всех свои резоны.
Лифт доставил Гольданского на первый этаж. За рулем «вольво» уже ждал шофер Саша. Телохранитель директора «Русских ворот» распахнул дверцу, Михаил Яковлевич сел в машину, и Саша тут же лихо рванул с места. «Вольво» влился в поток машин.
Гольданскому некогда было глазеть по сторонам и любоваться улицами Москвы. Он достал почти готовые к подписанию документы, разложил на крышке кейса. Как будто все в порядке, но по поводу пятнадцатого пункта о размерах неустойки в случае срыва сроков можно бы и поспорить…
«Вольво» затормозил на перекрестке на красный свет. Ни впереди, ни сзади машин не было, поэтому Саша слегка удивился поведению мотоциклиста, который остановился вплотную к задней дверце «вольво». Одежда мотоциклиста также —выглядела странно для жаркого дня— наглухо застегнутая кожаная куртка, на голове шлем с отражателем, прозрачным только в одну сторону. Саша занервничал, подал машину вперед — проскочить под красный он не мог — наперерез «вольво» один за другим мчались автомобили.
Телохранитель уже все понял. Он бросился прикрывать Гольданского собой, но опоздал.
В руке мотоциклиста блеснула вороненая сталь пистолета с глушителем. Выстрел был только один, но ювелирно аккуратный. Совершенно непонятно, как мотоциклист сумел прицелиться сквозь тонированное стекло, но он сделал это. Пуля попала в самую середину лба Гольданского. Тот нелепо дернул руками, обмяк и сполз по спинке сиденья. Кейс соскользнул на пол с его колен, бумаги закружились в воздухе, как огромные бабочки. Телохранитель выхватил пистолет, но мотоцикл уже скрылся за углом.
Это случилось вскоре после того, как Дэвиду Тернеру удалось установить, что на снимке, оставленном Берринджером, изображен русский бизнесмен Михаил Гольданский.
Михаил Яковлевич оказывал услуги отнюдь не разведке, как он считал вовсе не по простоте душевной, а из нежелания лезть в опасные дебри. Он оказывал услуги Дамеону и был единственным звеном, связывавшим заместителя шефа АНБ Магистра Берринджера с Мистом. Он был единственной нитью, за которую мог потянуть Орден. Поэтому он был обречен.
3
Рэнди Стил продолжал неусыпные бдения на своем наблюдательном посту. В бинокль он видел Игоря Шевцова, входившего в подъезд дома Хойланда, и отметил портретное сходство незнакомца с фотографией погибшего космонавта в газете, но посчитал это сходство случайным. Лицо Шевцова не обладало ярко выраженной индивидуальностью, лица такого типа встречаются не так уж редко. Но Рэнди запомнил его и зафиксировал визит в записной книжке, как делал всякий раз, когда в дом Хойланда входил неизвестный ему человек (жильцов и постоянных гостей он давно изучил). Он даже заметил, как на улице к неизвестному подошла темнокожая девушка, и они направились в ресторан.
Шевцов и Шерон сидели в притемненном зале третий час. За это время они съели и выпили все, что могли (не особенно, правда, налегая на спиртное), и официанты начинали коситься на них, подозревая неплатежеспособных клиентов. Шевцов устроился у занавешенного окна и наблюдал за улицей в приоткрытую щель.
Ураганом промчавшийся мимо «фольксваген» как вкопанный встал у дома Хойланда. Водитель вышел из машины, поднял капот и с недовольным видом принялся копаться в моторе.
— Это Хойланд, — сказал Шевцов.
— Ты не ошибаешься?
— Нет.
Шевцов порывисто встал. Перед ним как из-под земли вырос официант со счетом. Шерон полезла в сумочку за деньгами, а Шевцов, мешая французские и английские слова, объяснил, что ненадолго отлучится, а девушка подождет его здесь.
Шерон сжала руку Игоря:
— Пусть все будет хорошо!
Шевцов поцеловал ее в щеку и вышел. Каждый шаг давался ему с трудом. Метрах в трех от «фольксвагена» он остановился.
— Мистер Хойланд, — тихо позвал он. Хойланд выпрямился и увидел Шевцова… В отличие от Рэнди и остальных он мгновенно понял, кто стоит перед ним. Он захлопнул капот и открыл дверцу.
— Садитесь в машину, — пригласил он.
Шевцов пригнулся и забрался на переднее сиденье рядом с водительским местом. С полминуты оба молчали, приглядываясь друг к другу.
— Полагаю, вы меня узнали, — произнес Шевцов.
— Да. Вы Игорь Шевцов, космонавт… и отличный волейболист! — ответил Хойланд на хорошем русском языке.
— Вы помните… — Игорь тоже перешел на русский. — Я рад, разговор будет проще. Только вот не знаю, с чего начать. Понимаете… — Он замялся.
— Зовите меня Джон, — сказал Хойланд.
— Понимаете, Джон, эта история… Словом, в нее нелегко поверить.
— Возможно, я бы и не поверил, расскажи ее мне кто-нибудь другой, — заметил Хойланд. — Но вы передо мной, и я не предвижу ничего более невероятного.
Рэнди, включивший приемник подслушивающего устройства, проклинал все на свете. Они говорили на незнакомом языке! А между тем одинаково звучащие на всех языках мира слова «космонавт Шевцов» недвусмысленно указывали, что он на пороге еще одной суперсенсации. Это не совпадение, не просто похожее лицо. Это — Шевцов, похороненный в закрытом гробу, и он здесь! А Рэнди не может понять ни слова из их беседы… Ладно, переводчика он будет искать потом, сейчас главное — записывать разговор и наблюдать. Рэнди приник к окулярам бинокля. С высоты второго этажа он разглядел в машине только фигуру Шевцова ниже плеч и руку Хойланда.
— Если очень коротко, так, — сказал Шевцов. — На «Магеллане» не было никаких технических повреждений. На нас напали… Убили весь экипаж. Мне одному удалось бежать, — но меня преследуют. Когда я ехал в аэропорт, чтобы лететь во Францию, они обстреляли мою машину…
Он твердо решил не упоминать о Шерон, пока не сориентируется в обстановке.
— Почему же вы обратились ко мне, а не к американским властям? — спросил Хойланд.
