Несмотря на внешнее спокойствие, с каким он вел себя в последнее время, и показное дружелюбие к отцу Павлу, Кордин отнюдь не смирился. Он мучительно искал выход из тупика. Два дня назад он попробовал снова поговорить с сестрой, но она остановила его на таких дальних подступах к теме, что продолжать он не решился. Никто бы не смог отговорить Елену от ее намерения… Кроме одного человека — самого отца Павла. Беда была в том, что отец Павел не собирался этого делать.
С глубоким вздохом Кордин перевел взгляд на большие напольные часы, мерно стучащие с размахами тяжелого маятника, потом на огонек свечи…
Он замер, ледяные иголочки впились в его спину.
В кресле возле стола неподвижно сидела молодая темноволосая женщина. Ее огромные карие глаза пристально смотрели на Кордина. Она сидела в напряженной позе, выпрямившись, не касаясь спинки кресла. Она была очень красива, какой-то экзотической, нездешней красотой, и красота ее таила угрозу.
Кордин инстинктивно метнулся к секретеру, где в нижнем ящике лежал заряженный револьвер, предназначенный для защиты от возможных грабителей.
— Оружие вам не понадобится, — сказала ночная гостья обворожительным хрипловатым голосом. — Успокойтесь, я не причиню вам зла.
Медленно задвинув наполовину выдвинутый ящик, Кордин даже нашел в себе силы для ироничной интонации.
— Откуда вы явились, прекрасный призрак?
— Я не призрак, — невозмутимо сказала незнакомка. — Я пришла, чтобы помочь вам. Сядьте и выслушайте меня.
Повинуясь ее повелительному жесту, Кордин опустился на низкую оттоманку вблизи секретера — ему все же хотелось, чтобы револьвер оставался под рукой.
— Кто вы? — тихо спросил он.
— Совершенно неважно, кто я, — ответила она. — Важно то, что я вам нужна.
— Да? — растерянно вымолвил Кордин.
— Да. Успокойтесь же! Скоро вы все поймете. Ваше затруднение стоит в том, что ваша сестра богата, а вы — нет. Но и ей недолго остается быть богатой. Она примет постриг, все ее состояние будет передано церкви. Этот вопрос решен. Сейчас решаются только детали — какая обитель, как будет происходить ликвидация имущества и передача капиталов… Правильно?
— Да, правильно, — кивнул Кордин. — Но откуда вы все это…
— За этим стоит один человек, — прервала его незнакомка, — священник отец Павел. Это ваш враг. Его влияние на вашу сестру безгранично, и вы ничего не можете поделать. Что бы вы ни предприняли, любое ваше действие против отца Павла лишь укрепит решимость вашей сестры.
— Все это так, — сокрушенно подтвердил он. — И я не вижу, каким образом вы… Или кто-то еще мог бы мне помочь. Вы сами только что сказали…
— Выход есть. Взгляните на эту книгу.
Кордин посмотрел в ту сторону, куда указывала его странная гостья. На ломберном столике лежала толстая книга. Он подошел и взял книгу в руки, чтобы лучше разглядеть ее при тусклом свете.
Вид этой книги словно воплощал дух и достоинство минувших столетий. На кожаном переплете еще сохранились следы золотого тиснения, но прочесть название можно было только по теням рельефных букв: «Зерцало магистериума». Переплет был застегнут тремя золотыми замками. Кордин попытался отомкнуть один из них.
— Не надо, — сказала женщина.
— Почему? Нужен ключ?
— Нет, это просто застежки. Но не открывайте их. Эта книга предназначена не для вас.
— А для кого?
— Для отца Павла. Он ведь ученый, верно?
— Да.
— Тогда ему, без сомнения, будет интересно прочесть эту старинную книгу. Передайте ее отцу Павлу, но ничего не говорите о ней ни его брату, графу Ланге, ни вашей сестре. И ни в коем случае, никогда и нигде не упоминайте о том, что встречались со мной! Если вы нарушите эти условия, вы все погубите. Безвозвратно.
— Но отец Павел может и сам сказать о книге брату, или Елене, или обоим…
Тень холодной улыбки тронула губы незнакомки.
— Пусть он начнет читать при вас. А дальше — будьте спокойны. Он ничего никому не скажет.
Бросив на незнакомку тревожный взгляд, Кордин взвесил книгу в руках.
— Что эта за книга? Почему мне нельзя ее прочесть?
— Разве я сказала, что нельзя? Я просто не хотела, чтобы вы тратили время на чтение. Вам нужно очень, очень спешить.
— И что же, — недоверчиво спросил Кордин, — когда отец Павел прочтет эту книгу, он сам отговорит мою сестру от ее планов?
Незнакомка снова улыбнулась, еще холоднее.
— Отговорит или нет — этого я не знаю. Но знаю, что тогда этим планам сбыться не суждено.
Кордин положил книгу обратно на ломберный столик и подошел ближе к своей гостье.
— А откуда я знаю, что вы меня не обманываете?
Она с полнейшим безразличием передернула плечами.
— Попробуйте. Что вам терять?
— Гм… Действительно. Но как же я отдам книгу отцу Павлу? Если не упоминать о вас, как я объясню, откуда она у меня?
— Это я должна за вас придумывать? Нет уж, придумайте что-нибудь сами… Скажите, например, что нашли ее в каком-нибудь тайнике, в подвале Нимандштайна… И прежде чем прочесть и составить собственное о ней суждение, вам хочется узнать мнение ученого. Разве это не естественно?
— Пожалуй, не слишком. Но я придумаю более убедительное объяснение.
— Придумайте. Ведь это ваша профессия — убеждать людей?
Устремив на незнакомку жесткий взгляд, Кордин процедил.
— Вам слишком многое обо мне известно.
— Мне известно все, — сказала она.
— Вот как?
— Да. Но мне пора уходить. Нам с вами больше не о чем разговаривать. Вы поняли, что нужно делать. Теперь все зависит от вас. Прощайте. Не провожайте меня, я знаю дорогу.
Она встала и направилась к двери.
— Подождите, — окликнул ее Кордин.
— Что? — бросила она не останавливаясь, с полуоборота через плечо.
— Почему вы мне помогаете?
Она только усмехнулась. Массивная дверь закрылась за ней.
18.
Партию в бридж в доме Ланге составили Владимир Кордин, его сестра, Аркадий Горский и хозяин дома. Елена с каждым днем все дальше отходила от светских развлечений. Они становились ей безразличны, но ей не хотелось огорчать мужчин, которым не хватало четвертого партнера. В особенности ей не хотелось огорчать брата. Она была признательна и благодарна ему за то, что он, как ей казалось, понимал ее теперь. Конечно, он едва ли стал ее горячим сторонником, но сумел понять и принять ее намерение, и что не менее важно, установил добрые отношения с отцом Павлом.
