— Ну и ладно. Можно и в плаще кофе попить, правда?
И вдруг он вернулся на свое место, сел и обессиленно положил руки на стол:
— Черт, что же с тобой делать-то?
Она горько улыбнулась:
— А что тут сделаешь? Если можешь, отпусти меня на пару дней — отлежусь дома.
— Конечно.
— Тогда я пойду, — она встала, взяла сумочку, собираясь уходить, но Дубов вскочил со своего места и стал быстро натягивать куртку:
— Погоди секунду. Я отвезу тебя домой. Я сегодня как раз на машине.
— Что ж, и на том спасибо!..
* * *
Выписавшись из больницы, Николай с удвоенной энергией взялся за дело, будто хотел в считанные дни наверстать то, что упустил за два с половиной месяца вынужденного бездействия.
Он поставил перед собой задачу во что бы то ни стало за месяц подготовить и выпустить в эфир первую из передач, подсказанных таинственным незнакомцем. Именно в ней был запланирован сюжет о деятельности фирмы «Технология и инжениринг».
Всю работу по подготовке передачи Николай взял на себя, в общих чертах рассказывая о том, как движутся дела, лишь двоим — Андрею и Ларисе.
Он еще раз перепроверил все документы, данные таможенников и налоговой инспекции. Он взял интервью у водителя из гаража администрации президента, которому досталась одна из двух знаменитых «Вольво», расспрашивая о ее достоинствах по сравнению с отечественной «Волгой». Скрытой камерой (иначе бы не позволила охрана) он даже сумел заснять автосалон «Технологии», весь заставленный новыми сверкающими машинами.
И вдруг все пошло наперекосяк.
Одним прекрасным утром неожиданно обнаружилось, что в их компьютере стерты все файлы той программы, которую составляла Лариса на основе данных таможенной службы. Исчезло все — сколько автомашин ввезено фирмой, какого литража, на какую сумму ей пришлось бы раскошелиться, если бы растаможка происходила в соответствии с действовавшим законодательством.
Потом из монтажной исчезла видеокассета с сюжетом из автосалона.
Наконец неизвестные силы, которые, по уверениям Дубова, пытались сделать все, чтобы помешать программе выйти в эфир, нанесли самый тяжелый удар — из сейфа Николая была похищена копия контракта, заключенного между управлением делами администрации президента и фирмой «Технология и инжениринг», о поставке автомобилей «вольво» для «высокого» гаража и о привилегиях, которые получала в связи с этим обстоятельством данная фирма.
Файлы с данными удалось восстановить — у Андрея в столе случайно завалялась распечатка, которую он сделал на всякий случай.
Сюжет об автосалоне утерян навсегда — больше Самойленко туда даже на порог не пускали.
Хуже всего, однако, оказалась ситуация с выкраденным контрактом — в протокольном отделе администрации на его обращение предоставить еще одну копию этого документа ответили категорично:
«На ваш официальный запрос номер такой-то от такого-то числа сообщаем — подобного документа вообще не существует и не существовало, управление делами администрации президента никогда не подписывало никакого контракта с фирмой «Технология и инжениринг», поэтому ни первую, ни вторую копию его получить невозможно. Советуем вам тщательно проверять поступающую к вам информацию из официальных органов».
С этого момента Коле стало ясно, что против него действительно играют по-крупному.
Но не был бы Самойленко журналистом от Бога, если бы не нашел выхода — следы документа обнаружились в той самой Таможенной службе. Ведь таможенникам, как правильно рассудил Николай, нужно было руководствоваться какой-то официальной бумагой.
Словом, то ли у тех, кто хотел помешать расследованию, не хватило умения замести все следы, то ли у таможни в этой истории были свои интересы, но так или иначе, через несколько дней после исчезновения копия контракта снова была в руках журналиста.
Теперь Коля действовал более осторожно.
Он ни на мгновение не расставался с этой бумагой и еще с несколькими важными документами.
Он приказал продублировать все материалы расследования в трех экземплярах. Он копировал и забирал с собой каждый новый смонтированный сюжет.
Кстати, помня о летнем нападении на него в собственном подъезде, Николай купил бейсбольную биту и не ступал больше на темную лестницу подъезда без этого не запрещенного законом, но весьма эффективного оружия.
Теперь дело стало продвигаться намного успешнее, и Коля заявил эфир через две недели…
* * *
Самойленко с Дубовым сидели в монтажной — оставалось «добить» лишь несколько вставок в сюжеты, и программа была бы готова к предварительному просмотру, — как вдруг Колю позвали к телефону:
— Николай Сергеевич, кажется, жена, но очень плохо слышно.
Коля взглянул на часы — половина пятого. Наташка в это время обычно возвращалась с работы, чтобы отпустить нанятую все же для Леночки няню — Степаниду Владимировну, аккуратную старательную пенсионерку, с любовью и заботой относящуюся к девочке.
«А может, она задерживается и хочет попросить меня подскочить домой?» — думал Коля, пока шел к телефону.
— Да! Самойленко слушает.
— Коля… — голос у Наташи был очень странный — хриплый, сдавленный, тихий. Ему показалось, что она плачет.
Сердце Николая тревожно сжалось:
— Наташа, что случилось? Ты что плачешь? Ну, говори же, не молчи!
— Коля, приезжай. Срочно. Быстрее! — и она, расплакавшись окончательно, не в силах больше говорить, повесила трубку.
Самойленко побежал в монтажную.
— Андрей, ты на машине?
— Да, — недоуменно посмотрел тот на друга, не сразу сообразив, что от него хотят.
— Дай ключи!
— А что случилось?
— Дай быстрее! Мне срочно надо домой!
— Так давай я с тобой.
— Пошли!
И они стремглав бросились к выходу, Коля только заскочил в свой кабинет за битой…
* * *
«Жигуленок» Дубова летел по трассе как ветер, будто на ралли, обходя попутный транспорт и едва успевая разминуться со встречным.
Андрей правильно рассудил, что двадцать пять километров через весь город в час пик они будут ехать слишком долго, поэтому решительно рванул на кольцевую дорогу, решив компенсировать лишние километры бешеной скоростью.
Меньше чем через полчаса они уже подъезжали к дому Самойленко, чуть раньше сюда же с включенными мигалками подкатила машина «скорой помощи». У подъезда уже стоял и милицейский «рафик».
