Максвелл Стаффорд потянулся поймать босса, но не успел и только закачался на своей страховочной веревке. Расположившийся ниже него Себастьян увидел, как мимо падает Вейланд. Он тоже попытался его поймать, но от резкого движения, а также получив портативным компьютером Вейланда по голове, беспомощно закрутился на конце веревки.
— Эй, внизу… Лекси, внимание! — заорал Себастьян.
Лекси вскинула голову и успела заметить, как вдоль противоположной стенки тоннеля несется Вейланд. Резко оттолкнувшись ото льда, она метнулась через провал и едва успела прижать Вейланда к стенке. Прежде чем он успел выскользнуть из ее хватки, Лекси всадила в стенку ледоруб и прижалась еще теснее. Они сцепились в объятии лицом к липу.
— Порядок?
Пытаясь восстановить дыхание, Вейланд лишь слабо кивнул.
— Спасибо вам, — сказала Лекси. Вейланд удивленно заморгал.
— Вы спасли мне жизнь… вы что, уже забыли?
— Да нет, не за это. За то, что вы сказали… о моем отце.
Трогательную сцену прервал ищущий их луч нашлемного фонарика Стаффорда. Спустившись на их уровень, Максвелл обнаружил, что Лекси по-прежнему липнет к стене, точно паучиха, а Вейланд зажат ее надежной хваткой.
В резком свете фонарика лицо промышленника казалось совсем бледным и осунувшимся. Вейланд пытался сделать вдох, и его рот широко раскрылся, точно у рыбы на песке. Сквозь два комплекта зимнего снаряжения Лекси ясно ощущала его сердцебиение.
— Может, передумаете? Еще не поздно вернуться.
Вейланд покачал головой и даже сподобился на улыбку.
— Когда вы так обо мне заботитесь, мисс Вудс? Даже думать не стану.
Тем временем Максвелл Стаффорд нажал на клавишу своего приемопередатчика и крикнул туда:
— Эй, Куинн, что у вас там за дьявольщина творится?
А наверху клочья изолирующей яблочной палатки — названной так из-за своей круглой формы и четко различимого на снегу ярко-красного цвета — попали в лебедку.
Куинн оттолкнул одного из подсобников в сторону и сам осмотрел механизм блока. Затем поднес ко рту приемопередатчик.
— Это все шторм, сэр, — начал он, перекрикивая ветер. — В лебедку мусор попал.
Затем Куинн подождал отклика. Долго ждать не пришлось.
— Хо-ро-шо, — гневно отчеканил Стаффорд. — Смотрите, чтобы больше такого не случалось.
Куинн опустил глаза на свои ботинки. Затем сплюнул и снова поднес приемопередатчик ко рту.
— Больше не случится, — пообещал он. Прервав связь, Куинн глухо прорычал: — У, засранец английский…
На борту ледокола «Пайпер Мару»
Снаружи, на узком мостике, капитан Лейтон оглядывал горизонт через сверхпрочные защитные очки ночного видения, произведенные «Вейланд индастриз». Свирепый ветер уже терзал ледокол, а на отдалении капитану было ясно видно, как снежная завеса — зеленоватая из-за цвета стекол очков — с ревом несется от пика Олафа к китобойной стоянке.
Большая часть острова Буве уже находилась во власти непогоды, однако у «Вейланда-35» имелась встроенная система геопозиционирования, которая вычисляла расстояния. Курсор бдительного дисплея высвечивал приблизительное местоположение стоянки, которая невооруженному глазу уже казалась погребенной под снежной лавиной.
— Плохи дела.
Дверца распахнулась, и Гордон высунул голову с капитанского мостика.
— Капитан Лейтон? Думаю, вам лучше на это взглянуть.
Лейтон прошел обратно на капитанский мостик и закрыл за собой дверцу. Старпом горбился над экраном радара, дожидаясь его.
— Что там? Шторм?
— Нет, сэр, кое-что еще. — Вид у старпома был встревоженный.
— Давай, сынок, говори, — потребовал Лейтон.
Старпом ткнул пальцем в экран радара, когда там снова появился тот сигнал.
— Я только что его засек, — сказал Гордон. — Он в трехстах милях отсюда, пеленг один-три-ноль. Чем бы он ни был, он движется со скоростью в семь махов.
— Что?
— Разгоняется до десяти махов, капитан.
Лейтон оттолкнул Гордона в сторону и уставился на экран радара.
— Это невозможно. Так быстро ничто не летает, ничто! Должно быть, это метеорит.
— Я так не думаю. — Затем Гордон вздрогнул. — По-моему… по-моему, он только что изменил курс… Да, он определенно изменил курс.
— Дайте мне новый пеленг, — приказал Лейтон.
Гордон сел за пульт радара и принялся стучать по клавиатуре, запрашивая данные. Казалось, навигационному компьютеру потребовалась целая вечность, чтобы выдать ответ. Когда же он, наконец, это сделал, Гордон поднял взгляд на капитана Лейтона. На лице у старпома читалась откровенная тревога.
— Объект менее чем в тридцати милях отсюда и приближается, — сказал он. — Направляется прямо к нам.
Капитан Лейтон рванулся к дверце, а старпом наступал ему на пятки. Оказавшись снаружи, капитан с прищуром посмотрел в сумеречное небо, пытаясь пронзить взглядом снежную пелену. Матросы на палубе что-то почуяли и стали смотреть туда же, куда и шкипер.
— Ничего не вижу, — сквозь ветер крикнул Лейтон.
— Он должен быть прямо над нами…
— Смотрите! — крикнул один из матросов, указывая пальцем.
Что-то такое и впрямь летело с небес прямиком к «Пайпер Мару». Явление это представляло собой некое высокоскоростное пятно, прорезающее низко висящие облака и оставляющее за собой след прозрачной ряби. Прямо на глазах у завороженной команды оптическое искажение вроде бы еще больше увеличило скорость.
Капитан Лейтон обеими руками вцепился в поручень.
— Держись! — крикнул он за долю секунды до того, как неопознанный летающий объект достиг их местоположения.
Пока загадочная штуковина приближалась, команда слышала странный электронный писк. Когда же объект пронесся у них над головами, его уже сопровождал мощный гул, который бил стекла и сдирал лед с надстроек. Испытав могучий удар воздушной волны, ледокол дал резкий крен на один борт, затем качнулся обратно. По всему кораблю, возвещая о столкновении, завыли сирены, а несколько членов команды не удержались за поручень и полетели за борт.
В последовавшем хаосе палуба огласилась воплями боли и потрясения вперемешку с криками «Человек за бортом».
— Что это была за дьявольщина? — заорал один матрос.
Гордон не ответил. Вместе этого он внимательно оглядывал небо, пытаясь различить там любые признаки почти невидимого агрессора. Наконец его острый глаз заприметил полоску, прорезанную в низко висящих свинцовых тучах.
— Он полетел к стоянке! — крикнул старпом.
Лейтон с трудом поднялся на ноги и уставился вдаль.
