Келле, Уорвин и Деттерас появились в космопорте почти в семь часов. Они были одеты в комбинезоны астронавтов, кожа их тонировалась голубовато-коричневой краской, которая, как когда-то считалось, защищает человеческий организм от некоторой таинственной побочной радиации, возникающей при расщеплении Джарнелла, и которая со временем стала обычным элементом экипировки для путешествующих в космосе. Они остановились посреди вестибюля и стали оглядываться, а заметив Герсена, повернулись к нему.
– Похоже, что все мы готовы. Я благодарю вас, джентльмены, за то что вы так быстро собрались.
– Что было достигнуто за счет больших неудобств, – заявил Келле.
– Со временем причина такой спешки станет вам понятной, – сказал Герсен. – Ваш багаж?
– На пути к кораблю, – заметил Деттерас.
– Значит, в путь! Направление нам уже дали?
– Все улажено, – кивнул Уорвин.
Багаж – четыре больших чемодана и немалое количество пакетов поменьше – уже был выложен перед кораблем. Уорвин отпер входные двери. Герсен и Келле перенесли чемоданы в салон. Деттерас сделал самоуверенную попытку принять командование на себя.
– На борту имеется четыре отделения. Я занимаю переднее, с правого борта. Вы, Келле, размещаетесь на корме также справа. Уорвин и Герсен занимают левый борт – соответственно на носу и корма Тогда мы вполне сможем освободить салон от багажа.
– Одну минуту, – остановил его Герсен. – Есть одно дело, которое мы должны решить, прежде чем двинемся в путь.
– Что еще за дело? – оживился Деттерас.
– Исходя из различия интересов, у нас на корабле сейчас две партии. Ни одна из них не доверяет другой. Мы отправляемся в Глушь, туда, где отсутствует иной закон, кроме силы. Каждый из нас, зная об этом, принес с собой оружие. Я предлагаю запереть все оружие в сейф. Затем мы откроем багаж и, если будет необходимо, разденемся донага, чтобы удостовериться, что ни один из нас не утаил что-либо еще. Поскольку вас трое, а я один, в любом случае преимущество будет на вашей стороне
– В высшей степени недостойный процесс, – проворчал Деттерас.
Келле, более рассудительный, чем ожидал Герсен, произнес:
– Рандл, видишь ли, Герсен не постеснялся трезво разъяснить нам реальность! И я с ним согласен, тем более что оружия у меня нет.
Уорвин сделал небрежный жест.
– Обыскивайте меня, обыскивайте мой багаж, но скорее в путь!
Деттерас покачал головой, но все же открыл свой чемодан и извлек оттуда энергомет большой мощности. Подержав оружие в руках, он швырнул его на пол.
– Я оставляю при себе свои сомнения относительно разумности всего этого. Я ничего не имею против личности мистера Герсена, но, предположим, что он отвезет нас на какую-нибудь отдаленную планету, где его ждут сообщники? Они захватят нас и потребуют выкуп! Как вы на это смотрите?
Герсен рассмеялся.
– Если вы считаете это реальной опасностью, то вам необходимо остаться здесь. Мне безразлично, поедет ли со мной кто-нибудь один или все вместе.
– А как насчет вашего оружия? – спросил Уорвин. Герсен вытащил свой энергомет, пару стилетов, кинжал, ампулу с ядом и четыре гранаты величиной с грецкий орех.
– Да у вас здесь целый арсенал, – покачал головой Деттерас.
– Иногда я испытываю в нем необходимость, – сказал Герсен.
– А теперь багаж. – Собранное вместе оружие было помещено в одну из кладовых с четырьмя замками, и каждому было отдано по одному ключу от каждого замка.
Специальный кран подхватил корабль и перенес его со стоянки на взлетную площадку.
Деттерас встал возле главного пульта и дотронулся до кнопки – зажегся целый ряд зеленых сигналов.
– Все готово к отправлению, – заявил он. – Баки заправлены полностью, оборудование в полном порядке.
Келле откашлялся и вытащил красивую деревянную шкатулку, обитую красной замшей.
– Это – один из дешифраторов, принадлежащих отделу. Я полагаю, записи мистера Тихальта при вас?
– Конечно, – кивнул Герсен – Они у меня. Но с этим нечего спешить. Прежде чем зарядить монитор, мы должны достичь базового пункта нулевого отсчета, который довольно далеко отсюда,
– Хорошо, – согласился Деттерас. – Где координаты?
Герсен протянул ему узкую полоску бумаги.
– Если позволите, я переключу корабль на автопилот. Деттерас поднялся.
– Мне кажется, что больше нет причин для недоверия. Мы освободились от имевшегося у нас оружия. Все как будто улажено. Так давайте расслабимся, и будем вести себя по-дружески.
– С удовольствием, – рассмеялся Герсен Кран отъехал от корабля. Все разместились по своим взлетным местам. Деттерас включил программу автоматического взлета. Взревели двигатели, началось ускорение, и Альфанор, стремительно уменьшаясь, очень быстро исчез из вида.
Глава 19
В нашем беглом обзоре мы уже рассматривали, каким образом каждый из Демонов Тьмы своеобразен и не похож ни на кого другого. И мы рассмотрели также, как каждый из них раскрывает свои характерные черты.
Это тем более замечательно, что количество модификаций возможных преступлений весьма ограничено и может быть перечислено по пальцам. Существуют преступления ради наживы: вымогательство, грабеж (включая пиратство и набеги на поселения), надувательство во всех его бесконечных обличьях. Существует и рабовладение: добыча рабов, продажа их и использование рабочей силы. Убийства, насилия и пытки являются просто сопутствующими элементами, возникающими при этих преступлениях.
Личная развращенность в равной степени ограничена и может быть представлена: половым развратом, садизмом, актами насилия, порожденными задетым самолюбием, местью, жаждой реванша или вандализма.
Безусловно, этот варварский перечень не является полным, возможно, он даже не логичен, но не об этом сейчас речь. Я просто хочу показать его небольшой объем, чтобы продемонстрировать то, что каждый из Демонов Тьмы, творя то или иное зверство, накладывает на него отпечаток собственного вкуса и тем самым как будто создает новый вид преступления.
В предыдущих главах мы рассмотрели одержимого манией величия Кокора Хеккуса и его теории ужаса. Был рассмотрен также и Виоле Фалюше, сладострастник, сибарит и кинестaтик-любитель.
Совершенно другим является Аттель Малагате, или, как его еще зовут, Малагате-Горе. Он отличается от рассмотренных нами Демонов Тьмы как по своему стилю, так и по манерам. Гораздо больше, чем возвеличивание своей персоны и своих поступков, Малагате предпочитает столь же леденящие душу скрытность, невидимость, бесстрастную обезличенность. Не существует его достоверного описания. Определенно, что «Малагате» является прозвищем. Он действует с неутомимой злобой, и, хотя все его поступки никогда не являются бессмысленными и пусть даже он содержит «дворец наслаждений» в стиле Виоле Фалюше или Говарда Алана Грисонга, это является тщательно сберегаемой тайной.
