– Да кто он-то? – ахнула я. – Здесь нет никаких коней!
– А этот?
– Ка… ка-ко-торый?.. – заикаясь, пробормотала я в ужасе.
Неужто страшный компьютер, вместо того чтобы сдаться на милость новому программисту, взял да и подмял его под себя? Внедрился в человеческий мозг и сделал его безумным?..
– Михаил! – строго и спокойно сказала я, беря мужа за руку. – Ты слышишь меня? – Я успокаивающе погладила его запястье, – Здесь нет никаких коней. Мы лежим в странной пещере, ты видишь огоньки, но коней здесь нет и быть не может! – Я мягко, но решительно опустила его поднятую руку, уложила ее на пол, – Все нормально. Все хорошо и даже прекрасно…
– А на ком же мы тогда едем? – смущенно улыбнулся мне Михаил. И показал глазами наверх.
Зеленое поле, и правда, потеряло свою статичность. Огоньки будто чуть плыли по нему. Медленно, едва заметно. И все в одну сторону.
– Ведь мы едем!
– Это… – Я замешкалась, подыскивая ответ. – Это морок. Видимость. Если бы мы ехали, я бы чувствовала движение!
– Мы просто очень плавно едем, – пояснил муж. – Ему так нравится нас везти, он очень боится потревожить нас. Но сейчас я натяну поводья, мы остановимся – и ты почувствуешь.
Что Михаил сделал – не знаю. Руки он, по крайней мере, не поднимал. Но нас слегка тряхнуло, как бывает на полке поезда, начавшего торможение.
– Видишь – остановились, – опять показал Михаил под потолок.
Да, едва уловимое движение огоньков прекратилось. Не которые из них, правда, продолжали двигаться, но не вместе со всеми, а по своим неведомым маршрутам.
– Но это все-таки не конь, – возразила я.
– А кто тогда?
– Не кто. А что. Это самодвижущаяся повозка. У нас, на Земле, их называют автомобилями. Это автомобиль такой. Странный, конечно. Но у пришельцев первой волны вообще эстетика была странная…
– Ты ведь вроде говорила – компьютер? – прервал меня супруг.
– Говорила. А оказалось – автомобиль. А Витвина оказалась принадлежностью не программиста, а автомобилиста. Впрочем, в автомобили тоже вставляют компьютеры, чтобы облегчить вождение.
– И мы должны этот автомобиль-компьютер… Что? Разбить? – с неудовольствием потребовал ответа супруг.
– На автомобиле ездят, – назидательно произнесла я. – Разбивают, конечно, иногда. Но это уже называется автокатастрофа.
– Мы должны автокатастрофу устроить?
– Зачем?
– Чтобы он нам не вредил.
– А разве он нам вредит? Едет себе тихонечко. Или стоит. Чуткий твой Чернавец. Это он за тобой, наверное, бежал, когда на веревку нашу наступил. Услыхал зов знакомой гривны и прискакал. Он же тебя слушается?
– Конечно!
– Ну и замечательно. А нам нужен совсем другой компьютер.
– Совсем другой автомобиль? Еще один? По-моему, это можно! Вот эти красноватые точки – это другие такие же автомобили. Мне так почему-то кажется.
– О, профессиональный водила! – с уважением констатировала я. – С лету другие авто узнает! Может, еще и марку определишь? Что вон то поехало – «мерседес»? Или «запорожец»?
– Это имена автомобилей на Земле?
– Не то чтобы совсем…
– А давай и этот так назовем!
– Как? Мерседес?
– Нет, мне больше понравилось Запорожец.
– М-м… Название, конечно, звучное, ничего не возразишь, но, боюсь, впечатление от этой звучности несколько обманчивое… Впрочем, называй как хочешь, я смотрю, ты уже сродмы направо поехали. Или налево. Быстрее или медленнее. А спрашивать…
– Но как-то ведь он с тобой сообщается? Ты же чувствуешь его, когда ему хорошо, когда плохо. Ты ведь говорил, что чувствуешь!
– Чувствую, – согласился Михаил. – А так, чтобы прямо спросить, не могу… Не умею.
– Ладно, водитель-недоучка, смотри на экран. А то мы сейчас как въедем прямо в стену этого суперкомплекса! Я примолкла, обдумывая возникшую идею: – Слушай, а если так и сделать? Как можно прорвать оборону? Тараном! На полной скорости врезаемся в этот вычислительный центр – трах! Все взрывается, куски компьютерных мозгов летят во все стороны!
– А с нами самими что тогда будет? – резонно поинтересовался супруг. – Куски наших мозгов не полетят вслед за компьютерными? Или даже впереди тех!
– Это – да… Это возможно. Очень даже. И еще вопрос – пробьем ли мы таким образом его оборону? А вот что сами пострадаем – это наверняка…
Я поежилась на теплом полу, представив, как вминается бугристый купол, как валится на меня, обдавая каменной крошкой, булыжниками, неизвестными реактивами, а пол топорщится кверху и размазывает меня по обломкам стены – той самой, которую мы пытаемся таранить… Да уж. Тут, наверно, ни один скафандр не спасет. Если даже успеет раскрыться.
Плавно качнувшись, наш Камаз остановился.
– Приехали уже? – спросила я.
– Похоже.
– Так что – выходим? Михаил пожал плечами: – Раз уж приехали…
– Да, – решила я. – Разведка боем. Пошли!
Наружная песчаная тьма нисколько не изменилась. И вертикально мне пройти не удалось – так же, как и прежде. Пришлось вернуться к привычным четверенькам.
Соприкасаясь плечами, мы двинулись вперед. Михаил, ориентируясь по зеленой схеме, предсказал еще в автомобиле, что наш Камаз почти уткнулся в искомый объект. И это соответствовало действительности – преграда, о которую дружно стукнулись наши головы, находилась на расстоянии протянутой руки от бугра автомобиля.
Больше всего объект напоминал скалистый утес. Те же изломанные гранитные углы, те же длинные, глубокие на ошупь трещины. Эстетика необузданно дикой природы.
Мы поползли вокруг, прощупывая каждый выступ и каждую впадину. Вход, ау!
Вход не откликнулся.
А как сюда подъезжают автомобили? Мы ясно видели на зеленой схеме, что красноватые точки авто время от времени накладывались на синюю капельку. Что уж они там привозили– не знаю. Не руду же! И не уголь для компьютерной топки! Но – везли.
Я замерла. Прислушалась. Песок шуршал как обычно. Никакого постороннего движения не ощущалось. Если компьютерный автопарк и сообщался с центром управления, то делал это совершенно неошутимо для такого постороннего наблюдателя, как я.
Ладно, продолжим обход.
Когда Михаил придержал меня за руку и обратил внимание на стоящий рядом каменный бугор нашего Камаза, я поняла, что круг замкнулся. Мы обошли вычислительный центр (он же «земной источник Божьей воли»). Прогулка была восхитительна, но безрезультатна.
