– А то как же! – не моргнув глазом ответила Лизавета, будто предложения бежать неизвестно куда посреди ночи поступали к ней регулярно и она уже к ним привыкла. – Сурож – большой город.
– И далеко этот город?
– Верст двадцать будет. А может, и тридцать.
– Ясно, – с тяжелым вздохом сказала я, – А остановиться там есть где? Гостиницы какие-нибудь?
– Постоялые дворы, я слыхала, имеются, – с некоторым сомнением ответила Лизавета. – И гости торговые приезжают. Сама-то я в Суроже не бывала, но знающие люди рассказывали. А зачем вам постоялые дворы? Сурож – это же столица княжества Шатровых. Там у вас терема знаете какие! Правда, сейчас там, говорят, ваш представитель проживает, он-то всеми делами в Суроже и заправляет. Его вроде еще покойный князь, ваш батюшка, оставил вместо себя – он так до сих пор и выполняет княжескую волю.
Как все запущено, однако! В родовых шагировских владениях заправляет простой лыцар, в княжеской столице – и вовсе какой-то «представитель». Чувствую, немало мне крови придется пролить, пока смогу утвердить свою власть. И хорошо, если не своей. Только вопрос: а надо ли ее утверждать? Да еще такой ценой?
К сожалению, ответ пока видится один: надо. Ибо, если не ты, так тебя… Здесь, похоже, закон простой. Средневековый. Или ты спасаешься бегством. После чего тебя потом все равно убивают. Или каким-то образом возвращаешь себе власть. И тогда уже ты убивай сколько захочешь.
Ну, сколько я захочу, – это видно будет. Пока до этого далеко. Пока надо спасаться бегством.
– Лизавета, – проникновенно сказала я. – Какие терема? Мы же спрятаться пока должны. Переждать, осмотреться. Тот представитель княжеский в Суроже, может, и освободит для меня отцовскую резиденцию, а может, и нет. Кому охота из княжеских теремов выметаться? Возьмет да и сделает то, что господину Георгу не удалось: прирежет меня потихоньку. Или призовет для этого богоугодного дела того же лыцара Кавустова.
– Такое дело – вовсе не богоугодное! – решительно возразила Лизавета. – Бог сказал: не убий!
– Ну, Святое Писание ты знаешь. А вот в политических интригах не разбираешься. Угодное, не угодное – надо им будет, убьют и не почешутся. Хорошо, если потом лишнюю свечку в церкви поставят. За упокой невинно убиенной души. А то и не поставят, сэкономят. Нет уж, ни в каких княжеских палатах мы пока что показываться не станем. И вообще будем от них держаться подальше. До выяснения всех обстоятельств, – туманно заключила я.
Знать бы, что это за обстоятельства такие. И как их выяснять.
– Слупхай, Лизавета, а может, нам и этот город обойти стороной? Отправимся в какой-нибудь другой, где князей Шагировых меньше знают! Есть рядом еще какие-нибудь города?
– Кравенцы – город тоже большой. Почти как Сурож. Да только дорога к нему далекая. Говорят, ехать несколько дней. Или недель. Лесами темныма, горами высокима, через реченьки переправы искать… – напевно запричитала Лизавета.
Что-то мне в этой напевности не понравилось. И не что-то, а именно былинная неопределенность маршрута.
– В какой хоть стороне Кравенцы эти? – прервала я служанку.
– А… И не знаю я… – растерянно развела она руками.
– Ладно, – решила я. – Сурож так Сурож. Попробуем скрыться на его постоялых дворах. Только для постоялых дворов, наверно, деньги нужны? Ты не так давно про рубли говорила. У нашего дорогого Георга эти рубли имеются?
– А как же! – привычно согласилась Лизавета.
– Где – знаешь?
– Известно где – в главном сундуке.
– Сундук запирается?
– Это как? – удивилась Лизавета.
– Не знаю как, на замок, наверно.
– А зачем?
– Да чтоб никто не залез.
– А кто ж залезет?
– Ну… Чужой кто-нибудь.
– Чужих у господина лыцара и не бывает, – рассудительно сказала Лизавета.
– Неужто совсем гостей не принимает? Вот он у нас, оказывается, какой затворник. Ну ладно, чужих нет, а свои возьмут?
– Да кто ж возьмет? – В распахнутых глазах Лизаветы явственно обозначился страх.
Вспомнив показательную казнь Алевтины, я признала, что для страха основания были.
– Значит, замков никаких нет. А стража?
– Да от кого ж его оборонять?
– Хм. И где стоит этот замечательный сундук?
– Известно где – в лазоревой светлице.
– Ну так сходи туда и набери этих рублей побольше!
– Как это? – не поняла Лизавета.
– Как можно быстрее.
– Но это ж рубли господина лыцара!
– Здрасте! – возмутилась я. – Вот это все вокруг княжеские владения?
– Ага.
– Значит, и сундук с рублями тоже княжеский. А я как раз княгиня. Значит, это все – мое. И рубли в сундуке тоже. Поняла?
– Поняла… – неуверенно сказала Лизавета. – А если кто спросит: «Зачем рубли из сундука берешь?» – что сказать?
– А ты ничего не говори. Ты делай так, чтобы тебя не видели. Тогда и не спросят.
– Точно! – просияла Лизавета.
– И еще вот что. Придется мне учиться верховой езде. Ты сможешь незаметно вывести коней из конюшни?
– Ой, боязно! – всплеснула руками моя служанка. – Я с конями-то не очень ладить могу…
– А как же тогда мы поедем? – оторопела я. – Ты с лошадьми не ладишь, я – тоже. Как ты ехать собиралась?
Вообще-то идея поездки была моя, но на ком-то ж оторваться было нужно?
– А я думала, вы карету возьмете… – понурилась Лизавета и, видя мое возмущение, торопливо добавила: – Или хоть двуколку.
– Замечательная идея, – язвительно поджала я губы. – Хоть в карете, хоть в двуколке твоей – тут уж точно не получится незаметно исчезнуть!
– Дык конюшня-то – иона где… От теремов неблизко. А от дороги недалече.. Может, с божьей помощью… – несмело предположила Лизавета.
– А запрягать ты умеешь? – продолжала упорствовать я, хотя перспектива путешествия в карете, со всем комфортом, меня соблазняла все больше.
– Дык кучер на что?
– Ты еще и кучера звать собралась?
– Ну а как же без кучера – и в дорогу?
– Ага, ты его позовешь, разбудишь, он запряжет, а только мы за ворота – сразу Георгу доложит. Тот – на коня и тут же нас перехватит!
– А как же он доложит – он же с нами поедет. Кто ж без него лошадьми править будет?
Интересный вопрос. Таким образом наш лихой побег превращался во вполне комфортабельное путешествие. Сопротивляться этому не было сил.
