— Вторая новость, — объявил Николай, сочтя, что шум уже достаточно улегся. — Сегодня ночью умерщвлены руководители основных государств планеты. Президенты, премьер-министры и так далее. Больше трехсот политических деятелей.
Не у одной Магнолии перехватило дыхание — все смолкли.
— И нашего? — удивленно пискнул кто-то.
— Да, — со значением сказал Николай. — Генерал-майор Прищепа также умерщвлен.
— И несмотря на это Доктора и всех наших воспитателей освободили? — изумилась Магнолия.
— Благодаря этому, — строго сказал Николай, упиваясь своей проницательностью. — Ты поняла? Не несмотря, а благодаря! Добавлю, что ликвидация политических деятелей проведена внезапно, без какого бы то ни было предупреждения. Никаких предварительных угроз, требований, ультиматумов. И никаких пояснений после проведенного теракта. Смерть без всяких комментариев. Нам-то с вами ясно, чьих это рук дело. Почерк верхних суперов, почерк Любомудрого. Они сделали ставку на террор — и первая же их акция вызывает ужас и негодование. Я думаю, все разделяют эти чувства?
Присутствующие подавленно молчали.
Николай, выждав секунду, солидно продолжил:
— Тактика этих молодчиков как раз и нацелена на то, чтобы вызвать ужас. Чтобы в зародыше задавить всякие попытки к сопротивлению. На это направлена и возникшая неопределенность. Психологически точный удар: мир еще не знает, чьих рук это дело, но мир уже видит всесилие и безжалостность этих рук. Когда верхние выйдут на авансцену, мир уже будет готов к тому, что они не будут угрожать, не будут вступать в переговоры — они будут только приказывать. И смертью карать за ослушание. Вот нам и предстоит решить: до каких пор выжидать? До каких пор на словах осуждать верхних, а на деле пассивно взирать на их бесчинства?
— Что предлагаешь, не томи, — скучным голосом потребовала Нинель.
Все невольно обернулись в ее сторону, но она ничего не добавила — только хмуро мусолила в губах травинку.
— Да, предлагаю! — просветленно, громко произнес Николай. — Во-первых: перестать чураться властей. В самом деле. Произошли перемены. Власти первыми сделали шаг нам навстречу — выпустили Доктора и всех. Они понимают, что, кроме как на нао, им в борьбе с верхними суперами опереться практически больше не на кого. И во-вторых: пора наконец начать пользоваться выгодами нашего положения! Способности наши если и уступают способностям верхних, то чисто количественно. Ныряем не так далеко, не так четко ориентируемся в трассах для ныряния ну и так далее, вы сами знаете. Но наших способностей вполне хватит, чтобы, хорошо вооружившись, ворваться в резиденцию Любомудрого, схватить его и доставить властям. А Первый пульт — разбить. Вполне, я считаю, хватит! И тронуть они нас не посмеют, я считаю. По той же причине, что не трогали и раньше: корм и питье! Чего нам бояться? Верхние тоже не дураки, понимают: запасов, что в резиденции Любо-мудрого, им хватит на сколько? Ну на год, на два. А потом? Они-то ни корма, ни питья делать не умеют! Так что верхние просто вынуждены нас беречь. Как зеницу ока! Как бы они к нам ни относились, но ведь рано или поздно им все равно придется пойти с нами на мировую — выбора у них нет. Вот я и считаю: надо действовать!
Действовать сейчас, пока верхние не погрязли во всемирном разбое окончательно!
— А сейчас они еще не погрязли, ты считаешь? — ехидно спросил Алексенок.
Николай что-то начал объяснять, но все уже заговорили, принялись обсуждать происшедшее за общим шумом его голос потерялся.
4
— Ну вот, наконец-то мы что-то решим — припекло! — довольно потирая руки, обратился Алексенок к Магнолии.
Объяснения Николая он и не собирался выслушивать. Он весь был в благородном порыве. Его краснознаменное лицо стало от возбуждения совсем малинового цвета. Он восторженно дубасил воздух кулаком:
— До каких пор?! Хватит пустых разговоров!
Ух, смельчак, ух, воитель… Магнолия слабо улыбнулась в ответ. Улыбаться было больно — голову опять стиснул черный удушающий обруч боли. Впервые такое с ней было в Старой Пещере.
Она еще пыталась уследить за разворачивающейся дискуссией, пыталась понять, что кричит Матвей, что говорит Ованес, потеснивший на председательском камне Николая, но — тщетно. Жгуты пульсирующих артерий били по вискам, били по внутренностям — и те в ответ сотрясались судорогой неудержимой тошноты. У Магнолии непроизвольно затрепетали пальцы, начали слабеть ноги. «Да что ж такое, не хватало только в обморок упасть», — заторможенно мала она — и тут головная боль внезапно прекратилась.
Магнолия распрямилась, одурело хватая воздух открытым ртом, оглянулась в неожиданной тишине и увидела сбоку, у Торжественной стены, группу непонятных людей в черных страшных масках. В руках у них были короткие тупорылые автоматы. Это еще кто такие?
Все присутствующие тоже смотрели на непонятных людей.
Хлоп! — дохнул ветерок, и еще двое в масках добавились к группе у Торжественной стены. Хлоп! — и еще трое… И тут, не выдержав, завизжала Нинель, замахала руками, прогоняя видение.
И тупорылые автоматы пробудились. Суетливо задергались, размазываясь в злобном тарахтении. У Николая из виска вдруг ударил черный кровяной фонтанчик, Ованес схватился за грудь — и оба начали расслабленно сползать, сваливаться с председательского камня. А непонятные люди, выставив вперед автоматы, продолжали издавать смертельное тарахтение.
Крик стал всеобщим. Нижние супера заметались. Магнолию сбили с ног. Падая, она успела ухватиться за чье-то запястье, запястье дернулось, но она его не отпустила.
Ее потянули, потащили — и тьма окружила ее, холод ласковой ледяной салфеткой промокнул потный лоб, пронзительный высокогорный воздух расправил легкие. Тот, чье запястье она так цепко держала, вынырнул из бойни наружу, в ночь, подальше от Старой Пещеры, и ее вытащил. Магнолия жадно вдыхала холодную черную темноту.
— M-м… — страдальчески произнес голос Атанаса. — Кто это? Ты, Мага?..
— Где мы? Что это было? — в ответ спросила Магнолия и наконец отпустила спасительное запястье.
Привыкающие к темноте глаза различили вокруг ночные звезды — и над головой, и сбоку, и внизу, чуть ли не под ногами. Далеко нырнуть Атанас не смог бы, они наверняка на какой-нибудь знакомой вершине.
— M-м, — скрипнул он зубами, неразличимым силуэтом приваливаясь к большому, блеснувшему в лучах звезд камню. — Достали, сволочи…
— Ты не ранен? — тревожно спросила Магнолия.
— В ногу, в правую… сволочи… — Магнолия пристроилась рядом с Атанасом и угодила рукой в теплую липкую лужицу.
— Ой, кровь! — испуганно вскрикнула она, отдергивая руку. Это у тебя так кровь течет? Ой, надо скорее перевязать… С этим шутить нельзя! Давай перенесемся куда-нибудь к людям. Я знаю, ты их презираешь, но у людей есть свет, есть лекарства… А здесь я ничем тебе не помогу…
