— Но этим еще не кончится, — уточнил Блейк. — Не сомневаюсь, мы услышим об очевидцах, которые будут убеждать, что Драгуны сами спровоцировали столкновение.
Акума сделал вид, что не замечает пристального взгляда офицера разведки. Он не сводил глаз с лица Вульфа, пытаясь понять, как командир наемников оценивает ситуацию. Но тот был бесстрастен — ни слова, ни намека.
— Может, — язвительно сказал Акума, — в этом-то все и дело. Может, ваши люди решили, что могут воспользоваться празднованием Нового года, который и скроет их преступные деяния. Может, они спровоцировали мирных граждан на насильственные действия, дабы удовлетворить свои дикарские инстинкты. Сознательную провокацию со стороны подготовленных солдат против мирных граждан можно расценить как убийство.
— Убийство? Эти гнусные Змеи не были мирными жителями, да и подготовлены они были отменно. Пять отличных солдат по их милости оказались в госпитале. Мы попали в ловушку!
— Фрезер! — рявкнул Вульф. — Заткнись!
— Этот инцидент, — зловеще сказал Акума, — может повлечь за собой весьма печальные последствия. Вульф возмущенно посмотрел на него.
— Как, например, высадку военных сил Синдиката Драконов?
— Военное вмешательство допустимо лишь в самом крайнем случае, полковник. Я бы лично не рекомендовал его. Ваши же офицеры сообщили, что участники инцидента были свободны от несения службы. По условиям контракта, в такой ситуации они подпадают под юрисдикцию гражданского законодательства, если, будучи свободными от дежурства, они оставляют анклав, отведенный для размещения войск. Таким образом, данное дело носит гражданский характер: обвинение выдвигает Корпус гражданской стражи, и оно поступает в ведение Министерства юстиции. И если расследование установит состав вины, вашим солдатам, вне всякого сомнения, придется расплатиться за свое преступление. Я выражаю надежду, что до того времени все военнослужащие, в отношении которых ведется следствие, остальные, имеющие отношение к этой истории, так же как очевидцы или случайные свидетели, не покинут данную планету.
Кое-кто из Драгун встретил эти слова неприязненным ворчанием, что обрадовало Акуму, хотя он скрыл свои эмоции. Лицо его оставалось невозмутимым, а голос звучал ровно и спокойно.
— Заверяю вас, полковник Вульф, что данное гражданское дело обойдется без всякого вмешательства военных инстанций.
— И насколько я понимаю, вы не собираетесь спускать его на тормозах, не так ли?
— Что вы имеете в виду, полковник? — Акума изобразил удивление, которого на самом деле совершенно не испытывал.
— Хорошо. В данный момент попробуем играть по вашим правилам.
Вульф повернулся к Камерону.
— Вильям, подготовьте ваш челнок и забросьте Корменскую и ее команду обратно на «Гефест».
— А как относительно нас, полковник? — Шадд имел в виду стоящих рядом капитанов.
— Я хочу, чтобы вы все четверо отправились со мной и Блейком к планете на «Волчьей Стае». Двинулись. — Когда Драгуны выразили готовность подчиниться приказу, Вульф повернулся к Акуме, как будто его поразила внезапная мысль: — Поскольку вы наш... связной, не возьметесь ли вы ответить на несколько вопросов относительно нашего взаимодействия с Синдикатом Драконов?
— Конечно, полковник. Это моя работа.
— Почему на пути от Люсьена я не слышал ни слова об этих проблемах?
Акума развел руки бессильным жестом.
— Не имею представления, почему до вас не дошла эта информация. Мой офис регулярно пересылал ее во все системы по пути вашего следования. Она должна была ждать вас. Неужели вы ничего не получали?
Хмурое молчание Вульфа было единственным ответом.
— Я простой солдат, полковник Вульф, и не вхожу в число служителей Ком-Стара. Может, вам имеет смысл поговорить с ними, ибо именно они осуществляют межзвездную связь. Не исключено, что имеет смысл опросить и ваших офицеров. Если они не доставляли вам сообщения, то, может быть, потому, что боялись признаться в собственных прегрешениях и в некомпетентности.
При этом последнем обвинении Вульф вскинул голову.
Акума знал, что оно не имеет ничего общего с действительностью, но ему еще раз удалось вывести Драгуна из себя. Вульф ему не поверит, но брошенный намек, что он не может доверять даже своим близким, вечно не будет давать ему покоя. Червь сомнения будет точить веру наемника в своих подчиненных; брошенное зерно в свое время даст всходы.
— Почему линии связи Драгун в пределах системы были забиты помехами? — спросил Вульф, не обращая внимания на укол, который нанес ему Акума.
— Не впадайте в паранойю, полковник. Постановка системы помех является частью оговоренных и утвержденных занятий, которые проводит мой полк «Райкен»-ичи; занимают они несколько часов. В это время страдаете не только вы. Скоро вы сможете вести любые разговоры, какие пожелаете. — И чтобы окончательно вывести Вульфа из себя, Акума покровительственно добавил: — Я постараюсь лично проверить, как вы с этим справились.
Акума двинулся по переходу, который вел к шаттлу; Квинн следовал за ним. Вульф остался стоять.
— Так мы спускаемся? — окликнул его Акума. Вульф ответил ему холодным взглядом, поиграл желваками на скулах и двинулся вслед за ним.
XXXVII
Усадьба Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,
2 января 3028 г.
Закончив упаковывать свою керамику, Миноби обошел дом. Осталось сложить только все оборудование для занятий «кийдо». И если не обращать внимания на развал, всегда сопутствующий переезду, все было нормально. Тем не менее его точило смутное беспокойство. Что-то было не так. Не на месте.
Усадьба Хошон была его домом в течение почти пяти лет, и это были годы, насыщенные событиями. Старший сын Ито подал заявление в Академию «Сан-Занг» и был принят; его отец испытал гордость и тайное облегчение. Его дочь Томой из неуклюжего подростка превратилась в стройную обаятельную молодую леди. Малыш Киомаси, который более не заслуживал этого имени, стал крепким юношей, и можно было предположить, что через несколько лет он станет выше своего двухметрового отца. Мальчишке будет тесновато в рубке любого робота.
То были хорошие годы, и в этих стенах царили мир, тепло и покой. Порой их существование омрачалось и тенями, ибо дела слишком часто вторгались в дом. Самая грустная память сохранилась о тех днях, когда Томико чуждалась его после аварии на Барлоу. На первых порах она была просто не в состоянии смотреть на него, пока он не оденется. И даже тогда взгляд ее избегал вида черной пластиковой руки, что торчала из рукава. Но в конце концов и это прошло, как и все во вселенной.
Во время последнего отпуска Миноби, когда, оставив свой полк, он прибыл с Мизери, Томико преодолела свое отвращение к искусственной руке и ноге и вернулась к нему в постель. Она избегала притрагиваться к протезам, но тут ее можно было понять.
