— Новой нет. Они считают, что все, что можно сказать средствами прозы, уже сказано за все эти тысячелетия. Так что есть только древняя классика, по своему объему в несколько раз превосходящая всю литературу Земли. Парни из Торгового Отдела все уговаривают их купить у нас компьютеры и перенести эту информацию на них, а заодно и нам предоставить к ней доступ. Если уговорят, вам придется этим заниматься.
— Да, это был бы грандиозный проект, — подумал вслух Фрэнк. Перекодировать многие миллионы древних книг… потребуется куча техники, работающей одновременно.
— Но я не уверен, что до этого дойдет… во всяком случае, скоро, сказал Моррисон. — С элиантами чертовски трудно вести дела, которые касаются не отдельных личностей, а расы в целом.
— Ну да, у них ведь нет центрального правительства.
— У них нет никакого правительства. Никаких общественных структур, даже полиции. Собственно, современное общество элиантов — это даже не общество в нашем понимании, а аморфный конгломерат отдельных индивидуумов, семей и лантинов — это что-то вроде сообщества друзей… хотя и семьи, и лантины весьма неустойчивые образования, и отношения, связывающие их членов, куда более холодны и рассудочны, чем земные любовь и дружба. Сильные эмоции это гфурку, это ришмаэр — варварство. Биотехнологии давно избавили элиантов от необходимости массового производства — представьте себе ферму, где не надо заботиться ни об урожае, ни о скотине, ибо они заботятся о себе сами. Элианты живут в гармонии с собой и окружающим миром, поэтому общественные институты им просто не нужны.
— Однако у них есть средства коммуникации, хотя они и далеки от наших компьютеров.
— Да, весь континент опутан оптическими кабелями, проложенными в незапамятные времена. С их помощью элианты передают как аналоговую, так и цифровую информацию — соответствующие приборы тоже идут от древних веков. Но это только средства передачи, а не обработки информации. Элианты не создали компьютеры — или, во всяком случае, не сохранили памяти о них потому что их собственный мозг во многом справляется с теми функциями, которые у нас выполняют машины. Их интеллектуальный уровень примерно такой же, как у землян, но возможности мозга они используют гораздо полнее. Разумеется, это тоже результат Е-технологий.
— Однако по пути инов они так и пошли.
— А, ины… В самом деле, уникальный народ. Единственная известная нам раса, для которой телепатия — не исключение, а норма. Мир, где ложь невозможна в принципе. Столкнувшись с нами, они долго не могли понять, что это такое, а поняв, пришли в ужас. Утаивать и сознательно искажать информацию — это для них… мне просто трудно подобрать сравнение. Убийства себе подобных, каннибализм — все не то, все это мы можем себе представить. А для них ложь — это настолько дико, противоестественно… Ины единственная цивилизация, не знавшая войн и преступлений, ибо то и другое базируется на тайнах. И темпы развития инов воистину фантастические, ибо в решение всякой проблемы, в обсуждение всякой идеи включаются сразу тысячи умов, непосредственно взаимодействующих друг с другом. Мы в их возрасте еще жили в пещерах, а у них уже есть ядерная физика. Но существует и оборотная сторона. Слишком сильная интеграция размывает понятие личности. И хотя ины все же не клетки единого мозга, а самостоятельные индивидуумы, в отрыве от своей цивилизации ин оказывается неполноценным, почти калекой. Поэтому, в частности, у них никогда не будет космических полетов. И искусства у них тоже фактически нет — ведь в основе подлинного искусства лежат глубоко личные переживания. Хотя, с другой стороны, ины гораздо легче относятся к смерти, ибо реально, а не абстрактно, сознают себе частью неумирающего целого и знают, что их мысли и чувства переживут их, сохраняясь и развиваясь в сознании соплеменников. Однако ины таковы изначально, от природы. Они не создавали телепатию искусственно. И, насколько нам известно, ни одна из контактирующих с ними рас не захотела обращаться в телепатов, хотя это возможно. Ины прямо утверждают, что им известна природа телепатии и они могли бы поделиться с нами необходимыми сведениями — но лишь при условии, что мы тоже сделаем телепатию достоянием всех, а не избранных. Однако мир без тайн пугает нас так же, как тайны — их.
— И правильно, — заметил Фрэнк, — ни одна культура не выдержит подобной информационной революции.
— Так или иначе, элианты тоже не захотели развивать телепатию, хотя я почти уверен, что в свое время они могли это сделать.
— Копаться в чужих мозгах неизящно, — усмехнулся Фрэнк.
— Да, пожалуй… элиант предпочтет изящную ложь неизящной правде. Но обычно они не лгут. Предпочитают просто молчать о том, что им не нравится.
Моррисон допил свой коктейль и посмотрел на часы.
— Извините, мне пора. Рад был пообщаться. Если захотите еще поговорить об элиантах, вот мой личный код, — экзоэтнолог протянул руку, и часы двух землян, являвшиеся одновременно микрокомпьютерами и переговорными устройствами, соприкоснулись, транслируя друг другу коды вызова.
— Минуту, — окликнул Фрэнк уходящего ученого. — Мне хотелось бы поговорить не только об элиантах, но и… с ними самими. Это возможно?
— Чего же тут невозможного? — усмехнулся Моррисон. — У них статус B. Допускаются контакты без ограничений.
— Но я боюсь, что они просто… могут не захотеть со мной общаться. Без соответствующих рекомендаций.
— О, я вижу, вы кое-что поняли, — улыбнулся экзоэтнолог. — В отличие от ваших коллег-технарей. Хорошо, я познакомлю вас с одним из них пожалуй, его может заинтересовать общение с новым землянином. Но может и не заинтересовать, тут уж я ничего не могу поделать.
Три дня ушли у Фрэнка на ознакомление со своей новой работой и проведения давно запланированного усовершенствования системы инфокоммуникаций Миссии. Отныне любой абонент, будь то человек или компьютер, мог связаться с любым другим напрямую, не дожидаясь, пока его запрос пройдет через центральный сервер. Была как раз пятница, когда Фрэнк просмотрел последние результаты тестов и вызвал на связь Моррисона, рассчитывая договориться о планах на уик-энд.
— А, Хэндерган, — раздался знакомый голос в динамике, — я ждал вашего вызова.
— Зовите меня просто Фрэнк.
— В таком случае, можете называть меня Эдвард. (Фрэнк подумал, что снобизм элиантов распространился и на этнолога — другой на его месте предложил бы звать его просто Эд.) Если ваш энтузиазм все еще сохраняется, то завтра вечером мы можем наведаться к Эннальту Хаулиону.
— Во сколько?
— Это все равно. Это земляне привыкли рассчитывать свое время на неделю вперед, а для элиантов время не имеет значения.
— Разумеется, — сказал Хэндерган с легкой ноткой раздражения, — но мы-то с вами не элианты.
— А… ну конечно. Я, знаете ли, частично перенял их образ жизни. Просто позвоните мне, когда будете готовы.
На другой день инженер и этнолог встретились на транспортной площадке Миссии и взяли глайдер, заплатив, по земному обычаю, каждый за себя. С тихим гудением силовой установки машина поднялась в воздух и заскользила над степью, почти касаясь днищем высокой травы.
