А потом я встретилась с Джорджем. Он находился не на «Дарвине», а на Лийе.
Человеческий командир оказался вовсе не страшным, хотя вид у него был усталый и неприветливый. Наверное, из-за предотлетных хлопот. Он выглядел лет на сорок и был такой же розовокожий, как Валерия и Сергей, — и даже более, чем они. Я имею в виду, что его голова была совершенно безволосой. Я впервые видела лысого человека.
— Я знаю твою историю, Эйольта, — сказал он, принимая меня на фоне космического пейзажа с бело-желто-розово-красной, опоясанной плоскими концентрическими кольцами планетой. — Мои коллеги нарушили инструкции…
— Пожалуйста, не наказывайте их, — попросила я. — Они не виноваты, это все я сама!
— Как я могу их наказать? — усмехнулся Джордж. — У нас научная экспедиция, а не казарма. Мои коллеги — взрослые люди и сами отвечают за свои поступки. Но я хочу сказать, что понимаю их. Тот путь, что ты проделала ради встречи с нами, заслуживает по меньшей мере уважения. Думаю, на твоей планете найдется не много таких, как ты… Я имею в виду не анатомию. Таких, кто способен в одиночку бросить вызов всему миру… и победить. Не хочу сказать, что это всегда хорошо, бывает, что такие личности ведут мир к катастрофе, но без них невозможно движение цивилизации вперед. Впрочем, все это, конечно, не имело бы значения, если бы нарушение инструкций в твоем случае угрожало безопасности нашей экспедиции. Но я не вижу, что случится плохого, если, как просит Раджив, позволить тебе полетать под куполом склада. — Он улыбнулся.
— Спасибо! — воскликнула я.
— Только учти: отныне — никакой самодеятельности. Здесь, на главной базе, ты будешь делать только то, на что получишь прямое и недвусмысленное разрешение. Ты это хорошо поняла?
— Да, командир, — счастливо улыбалась я.
— И вот что, — добавил он, вновь посуровев. — Не хочу, чтобы ты лелеяла ложные надежды. Через три дня ты вернешься домой с последней ракетой. Это не обсуждается.
Я сочла, что пока благоразумней будет не спорить. Во-первых, я сама еще не решила окончательно, а во-вторых… иногда не то что трех дней, а и трех мгновений достаточно, чтобы полностью изменить все.
— Когда мне можно пойти на склад? — нетерпеливо спросила я.
— Ты не хочешь сначала поужинать? Насколько я понимаю, ты не ела с утра, а сейчас по зуграхскому времени уже ночь.
— Мне приходилось не есть и по две декады, — беспечно ответила я. — Я бы только не отказалась чего-нибудь попить.
— Ладно, — улыбнулся Джордж, и на его столе появился бокал с соком. — Если Раджив еще не лег спать, я попрошу его проводить тебя.
Довольный Раджив пришел почти сразу, и мы с ним направились на склад.
— Ну, как тебе Джордж? — осведомился он.
— По-моему, мы с ним вполне нашли общий язык. Слушай, а почему он лысый? Может, это у вас знак отличия командиров?
— Не-ет, — рассмеялся пилот, — просто мелкий дефект. Сейчас его предотвращают нанохилеры, но Джордж облысел раньше, чем они появились. Разумеется, его волосы легко можно было бы восстановить, но Джордж принципиально не хочет делать этого. Он говорит, что, во-первых, разумному существу не пристало заморачиваться по поводу своей внешности, а во-вторых, мытье, стрижка и причесывание волос — это совершенно бессмысленная трата времени.
Наконец, миновав очередной шлюз, — Раджив объяснил, что двойные двери нужны на случай разгерметизации, — мы вступили под своды купола. Собственно, мы и раньше находились внутри куполов, но те были разделены на этажи и помещения, а тут я впервые увидела купол изнутри целиком. В верхней точке он достигал, наверное, полусотни локтей и имел около трехсот локтей в диаметре. Вогнутая поверхность, как и во всех служебных, а не жилых помещениях людей, светилась ровным белым светом. Этот свет озарял ряды контейнеров на полу, занимавшие, впрочем, далеко не все свободное пространство, и несколько машин с прозрачными кабинами — я насчитала две колесные, три шагающие разных размеров и один флаер со сложенными крыльями. В одном из секторов, сложив ноги и щупальца, мирно дремали «пауки», их было несколько десятков.
Пока я разглядывала все это, поверхность купола вдруг стала голубой.
— Думаю, так будет лучше, — улыбнулся Раджив. — Больше похоже на небо. Только не забывай, что на самом деле этот небесный свод очень даже твердый. И пол тоже, не говоря уж об этих ящиках. Так что постарайся не падать, хоть тут и пониженная сила тяжести. Не залетай высоко, пока не будешь абсолютно в себе уверена. Учти, у тебя устойчивость и управляемость хуже, чем у флаера, и хуже, чем у других живых существ. У птиц — хвостовые перья, у вйофнов — на ногах длинные пальцы с перепонками, а у тебя — только башмаки, ими не очень-то порулишь.
— Ладно. — Я сделала несколько шагов в сторону центра и обернулась. — Я, пожалуй, начну?
— Думаю, тебе будет легче с разбега, — посоветовал пилот. — Крупные птицы всегда так делают. У тебя все-таки нет мощности флаера, чтобы взлетать с места.
Я выбрала траекторию, на которой не было препятствий почти до самой противоположной стены, и побежала. Точнее, помчалась огромными прыжками — даже без крыльев бег в условиях низкой тяжести представляет собой нечто незабываемое. Но я размахивала крыльями все быстрее, инстинктивно наклоняясь вперед, прыжки становились все длиннее, и уже на пятом или шестом я просто не опустилась на пол.
Сколько раз это снилось мне! Сколько раз я легко и непринужденно отрывалась от земли и скользила над ней, набирая высоту, и захлебывалась от счастья на волнах теплого ветра, а потом проклинала себя и весь мир за то, что проснулась… Но теперь, теперь это было взаправду!
Ву-ух, ву-ух, ву-ух — рассекали воздух крылья. Это было все же не совсем как во сне, там я не чувствовала усилий, а здесь в каждом взмахе словно опиралась на воздух, приятно обтекающий кожу. Пол уходил все ниже, и мне вдруг вспомнилось предупреждение Раджива. Я замедлила взмахи и начала плавно снижаться, затем, едва не коснувшись пола одной ногой, снова замахала быстрее.
— Эйольта, стена! — предостерегающе крикнул Раджив.
Действительно, все это время я смотрела вниз, а надо было взглянуть и вперед! Стена была уже близко, и я, как на флаере, дала крен на правое крыло, входя в разворот. Однако на машине с неподвижными крыльями и независимой от них тягой делать это было проще! Меня резко качнуло вправо, и одновременно я клюнула носом вниз, теряя высоту.
Я быстро и широко махнула правым крылом — теперь мою голову мотнуло влево и вверх, и я увидела стену уже прямо перед собой, одновременно чувствуя, что теряю скорость и опору на воздух. Яростный взмах обоими крыльями позволил мне все же увернуться от столкновения, но теперь я заваливалась набок головой вниз. Выгнув правое крыло, я все-таки сумела выровнять крен, но болтанка по тангажу усиливалась с каждым взмахом. Да, Раджив был прав — тяжело летать без горизонтального стабилизатора! Я попыталась отвести крылья назад, как делала во время прыжка с обрыва, пол рванулся навстречу, я в отчаянии забила крыльями, меня перекувырнуло, и я еле успела выставить руки, принимая валящийся на голову пол.
