Вот так и началась наша жизнь в этом мире.
Договор обязывал нас любой ценой защищать гномов и Цитадель. Не знаю, чем она им так дорога, но что написано, то написано.
Позже мы узнали, что Цитадель представляет большую ценность в стратегическом плане, являясь единственным пригодным для обороны и жилья сооружением.
* * *
И вот теперь нас осталось восемь.
Восемь из двенадцати.
Гномы вытащили из шахты очередную порцию корзин. Пашут, как роторные экскаваторы, без сна и отдыха. Радует то, что обычно более двух суток подряд они не работают.
- Мотор?
- Что? - угрюмо откликается он. Видать, тоже кошки на душе скребутся.
- Корзины видишь?
- Ну?
- Не ну, а пойди и посмотри, что в них.
- Ты что! А Договор? - испуганно спрашивает Мотор.
- В Договоре про корзины ничего не сказано, - успокаиваю его.
Через минуту он уже у корзин. Дрожащими руками приподнимает крышку и недоуменно двигает плечами. Закрыв корзину, он пытается ее приподнять. Судя по тому, как он пыжится, корзина тяжелая. С трудом оторвав корзину от земли, он сразу же опускает ее и спешит к джипу.
- Ну что? - нетерпеливо шепчу я в микрофон. - Что там?
- Ты не поверишь!
- Не тяни резину, - тороплю я. - Что внутри?
- Ничего! Абсолютно ничего! Но весит килограммов семьдесят, а может и больше.
- Как ничего? - удивляюсь я. - Совсем?
- Абсолютно. Дно видно.
- Что же они тогда таскают из шахты? Не воздух же, - спрашиваю скорее у себя, чем у Мотора.
- Воздух столько не весит, - рассудительно возражает он, - Может, это какая-то невидимая руда.
Из шахты вереницей выходят гномы, таща на себе корзины и инструменты. Пока они неспеша навьючивают верблюдов, мы пристально осматриваем местность.
Наконец караван тронулся в путь. Провожаем его взглядами. Сопровождать мы не обязаны. Наша работа окончена. Пора домой.
Мы уже привыкли называть Цитадель домом. Когда же мы говорим о Земле, то произносим это же слово, но совершенно с другой интонацией.
ГЛАВА 6
Я поставил на камень пустую банку из-под тушенки и, тихонько чертыхнувшись, выглянул из-за скалистого возвышения, за которым спрятался. Рассмотрев в ночном сером сумраке гномов, сидящих кольцом вокруг своих животных, я успокоился. Они образовывают правильный круг, сидя лицами наружу, и напоминают алтарь каменных божков, сидящих вокруг кучи даров, принесенных верующими. В роли даров сейчас выступают спящие верблюды. За все время отдыха гномы не сделали ни одного движения.
Вздохнув, облизываю ложку и прячу в походный ранец. Затем выуживаю плитку черного шоколада.
Эх, чайку бы сейчас! Или, нет, лучше кофе, а то глаза слипаются. Можно и подремать, ночь ведь на дворе, но вдруг гномы уйдут, не дождавшись рассвета, и я останусь ни с чем. Нет, лучше уж ночку не поспать.
Шоколад оказался очень горьким и несладким. Это точно не из моего заказа. А черный шоколад у нас любит, - я задумался, - любит Малыш. Точно Малыш. Надо будет по возвращении высказать ему свое большое фе по поводу его гастрономических вкусов.
Помучившись еще немного, кривлюсь и прячу недоеденную плитку в карман. Несколько глотков боржоми смывают горечь и утоляют жажду.
* * *
Мотора с джипом я часа два назад оставил возле шахты, приказав ждать меня двое суток, а по истечении этого срока возвращаться домой. Мотор матерился по-черному, уговаривая взять его с собой. Пришлось напомнить, кто начальник выездной группы, а вдобавок еще и объяснить, что это мое личное дело. Услышав о личном деле, он мрачно глянул на оплавленную вершину холма, ставшего Аниной могилой, и с несогласием в глазах утвердительно кивнул головой.
Я сам не знаю, почему решился на это. Прямо какое-то мальчишество. Идея отправиться шпионить за караваном гномов пришла в голову совершенно случайно. Наверное, просто надоел ореол таинственности, окружавший наших работодателей. Слишком уж много вопросов, не имеющих ответов. Кто они такие? Где они живут? Ведь мы так ни разу и не видели ничего похожего на жилище. Караваны просто появлялись из-за скал и за ними исчезали. Что добывают в шахтах?
Караван двигался около двух часов, пока не остановился на отдых. Воспользовавшись случаем, я тоже решил отдохнуть, а заодно и перекусить.
Гномы зашевелились, проявляя беспокойство. Похоже, они заметили опасность.
В сером свете луны замечаю силуэт в поблескивающих темно-зеленых доспехах, крадущийся между камнями. Еще один тараканоносец - так я назвал для себя воинов, дважды нападавших на нас у шахты.
Один из гномов приподнялся и указал пальцем в сторону приближающегося противника. Остальные гномы, повинуясь беззвучной команде, развернулись в линию, перпендикулярную движению тараканоносца. В их руках появились пращи полосы кожи, сложенные вдвое, с камнем, лежащим посредине получившейся петли. Ночной воздух загудел над головами гномов, разбуженный вращениями этого примитивного на вид оружия.
Ночной гость, поняв, что его обнаружили, вскочил на ноги, одновременно вскидывая свое внешне нелепое оружие.
Пращи загудели громче, увеличивая скорость вращения, и единым хлопком отправили в его сторону рой камней величиной с бильярдный шар.
Да что ему какие-то камни! Я, мысленно насмехаясь над отчаянной попыткой гномов, готовлю к бою автомат. Существо, перенесшее прямое попадание гранаты в голову, просто-напросто отмахнется от десятка камней. Да и не добросят они. Расстояние солидное.
Камни с сухим треском ударились о скалы вокруг нападающего.
- Ой! - взвыл я, чуть не ослепнув от яркой вспышки, и вскочил на ноги, яростно потирая руками глаза.
Приоткрыв режущие от света глаза, вижу, что на месте тараканоносца бушует уже стихающий океан синего пламени, выбрасывающий в стороны небольшие протуберанцы.
Вот тебе и примитивное оружие.
Вот тебе и беззащитные гномы, которых мы должны защищать.
Да мы со всем своим арсеналом и выеденного яйца не стоим по сравнению с одной такой пращей.
Огонь спадает, и на окружающий мир опять опускается серый сумрак ночи. Сумрак не помешал гномам увидеть меня, стоящего, как суслик, у своего убежища. Строй коротышек развернулся в мою сторону, и пращи начали свою короткую погребальную песнь.
- Вот и все! - подумал я огорченно вслух. - Поджарят, как свинку. Только пучка укропа во рту и яблока в заду хватать не будет для полноты картины.
Не отрывая взгляда, как завороженный слежу за гудящими кругами над головами гномов.
