Каждая стена имеет ворота. Ширина их такова, что без проблем проедет большой грузовик. Поселившись, мы сразу же дали название бастионам и воротам по сторонам света.
Внутри Цитадели находится просторный двор, в центре которого расположено высокое здание в форме параллелепипеда. Мы называем его Башней. В ней находятся жилые помещения, склады, арсенал. В центральном зале Башни есть передатчик, с помощью которого мы общаемся с гномами. Если уж быть совсем точным, то этот прибор лишь отдаленно напоминает передатчик. Хаотическое сплетение толстых, в палец, проводов, каких-то цилиндров, коробочек. И весь этот кошмарный сон не ведомого нам электронщика смонтирован на тол стенной каменной плите. Сооружение увенчано двумя раструбами. В один мы говорим. Из другого нам говорят. В общем, техника на грани фантастики. Но, что удивительно, в условиях местных гор их передатчик работает, а наши передатчики нет. Может, дело в частоте, а может, и в принципе передачи данных. Кто сказал, что в этом устройстве используются радиоволны для передачи голоса? Никто. Это все не более чем наши догадки.
На плоской крыше Башни расположен наблюдательный пункт. Там постоянно находится сменный вахтенный, осматривающий окрестности. От его бдительности зависит наша жизнь. Один из факторов, позволяющих удержаться нам в Цитадели, это своевременное обнаружение приближающегося неприятеля и, соответственно, подготовка к "дружеской" встрече.
Вот пожалуй, и все, что нас окружает, за исключением серых скал, толпящихся по краям Пустоши...
Каменную идиллию Цитадели нарушают только автоматические спаренные пушки на вершинах бастионов и тяжелый пулемет на смотровой площадке Башни.
Здесь нас девять человек. Шесть мужчин и три женщины. Сначала нас было двенадцать. К моменту истечения срока Договора станет еще меньше... В этом я не сомневаюсь.
Вот я уже и спустился. Передо мной дверь, ведущая из бастиона во двор. Хватаюсь за ручку и замираю от навалившегося приступа страха. Начинают предательски дрожать колени. Отпускаю дверь и, облокотившись на стену, делаю несколько глубоких вдохов.
Нет, не хочу, чтобы меня увидели испуганным. Надо вести себя достойно. В полумраке лестницы оглядываю себя. Поправляю перекосившийся бронежилет, удобнее устраиваю ремень автомата на плече и выхожу во двор, громко стукнув каменной дверью.
* * *
У входа в Башню меня уже ждут.
Здесь собрались все наши во главе с Мичманом. Отсутствует только Малыш. Он сейчас вахтенный. Девчонки стоят в стороне и что-то тихонько обсуждают. Аня, Лена и Рита. Симпатичные девушки. Они прижились в этом жестоком мире. Прижились с трудом.
Проблем не было только с Аней. Она первая из них троих обучилась стрелять из автомата и во время первого штурма даже умудрилась спасти Стаса, увлекшегося отстреливанием тушканчиков, от напавшего сзади языка. Лена и Рита, попав из мира люкса и комфорта в мир смерти и постоянной опасности, долго были обузой для нас. Их капризы и претензии в отношении условий жизни и быта измотали всех. Даже Мичман не мог их вразумить. Они наотрез отказывались верить, что мы здесь надолго, и требовали, чтобы их немедленно отправили домой. Только когда во время второго штурма язык сожрал Светку, их подругу, они взяли оружие и поднялись на стены. После этого проблем с ними почти не было.
Мичман оглядывает присутствующих, сидя на ступенях в Башню и посасывая трубку. Стас сидит рядом с ним, как бы под его защитой. Как цыпленок-акселерат под крылом у мамаши-курицы. Сравнение атлетического Стаса с цыпленком-акселератом мне понравилось, и я неожиданно для самого себя улыбнулся. Стас хмуро глянул на мою идиотскую улыбку и перевел глаза в сторону приближающихся гостей.
От Южных ворот в нашу сторону медленно шествуют два гнома. Верблюды, наклонив огромные лобастые головы, лениво плетутся за ними. Шипастые лапы гремят по камням двора, нарушая кладбищенскую тишину. Все мы молча наблюдаем за их приближением.
Наши, включая и женщин, вооружены до зубов. Наша компания выглядит довольно пестро. Одеты кто во что. Некоторые в военных камуфляжах, некоторые в обычной одежде, украшенной бронежилетами и патронташами. Особо выделяется Мотор. Он запакован в черную кожу с головы до ног.
Мотором его прозвали за любовь к мотоциклам и байкерское прошлое. Он и в родном мире всегда щеголял в таком же наряде. Говорят, что он даже из спальни в сортир на мотоцикле ездит. Это, возможно, отчасти правда. Мотор откровенно презирает хождение пешком и, где только может, перемещается на мотоцикле. Вот и сейчас он удобно устроился в седле сверкающей хромом "хонды", сжимая в руках тяжелый пулемет, ствол которого однозначно отслеживает траекторию движения гостей, и покачивая головой в такт музыке, льющейся из наушников плеера.
Со стороны Мотор выглядит этаким героем голливудского боевика. Мотоцикл и оружие еще более увеличивают сходство. Он среднего роста, атлетического телосложения. Мужественные черты его лица, сверкающая улыбка сводят с ума большинство женщин.
До гномов остается еще десяток метров, а мы уже ощутили их запах.
Запах - визитная карточка этих существ. Он настолько сильный, что с непривычки может закружиться голова. Его нельзя назвать особо неприятным. Так пахнет заплесневевший сыр. Некоторым даже нравится. Лично я этот аромат терпеть не могу. Особенно сейчас...
Я никогда не мог отличать гномов друг от друга. Для меня они все на одно лицо. Маленького роста, не выше метра сорок, очень широкие в плечах, с длинными могучими руками и короткими кривыми ногами. В гномах самое неприятное - это лицо. Девчонки до сих пор от них шарахаются и стараются по возможности держаться подальше.
Из-за непропорционально большой головы, сидящей на короткой толстой шее, лица кажутся еще более крупными. На их лицах доминирует нос - большой крючковатый мясистый нарост с оттопыренными ноздрями. Кожа очень грубая, похожая на наждачную бумагу, усеянную разномастными родинками и лишаями.
В общем, не лица, а рожи, самые настоящие. Этот натюрмордец (а иначе такую репу и не назовешь) дополняется крохотными глазками, прячущимися под массивными надбровьями, и большими ртами с двумя рядами маленьких белых зубов. Когда гном улыбается, а это, к счастью, бывает редко, хочется отвернуться, чтобы не видеть эту хлеборезку.
- Вы нарушили Договор! - сипя, произнес один из гномов приблизившись.
- Нет, - спокойно парирует Мичман, не вставая со ступенек. - Мы сделали все, что смогли. Выше себя не прыгнешь.
По предварительной договоренности, достигнутой в результате длительного спора всего коллектива в центральном зале Башни за час до приезда гостей, переговоры должен был вести именно он. От его словоблудия и выдержки во многом зависит наша судьба. А возможно, она уже решена и не подлежит обсуждению.
- Погибли наши братья! - Маленькие колючие глазки буравят собеседника, как острые сверла. - Это нарушение Договора!
- Наши люди дрались, защищая ваших братьев. Они выполняли Договор. Нас не в чем упрекнуть, - гнет свою линию Мичман.
