— Еще меня интересует, кто ведет следствие по делу Гронски.
— Квадр-офицер Тарпиц. А зачем вам?
— Я хотел бы с ним побеседовать. А кроме того, квадр-офицер Ронч намерен сообщить вашему сотруднику некоторые сведения, которые могут помочь следствию.
— Тарпиц отличный следователь, — с апломбом заявил Нариман.
«Похвала в его устах похуже всякой брани», — вспомнилась Кину цитата из старинной комедии.
— Не сомневаюсь. Позвольте записать его номер интеркома.
— Пожалуйста, сейчас я вас переключу на него.
— Благодарю, вы чрезвычайно любезны.
Интерком снова пискнул и принялся скрашивать наступившую паузу мелодичной трелью.
— Тарпиц слушает, — раздался из динамика энергичный баритон.
— Следователь Тарпиц, добрый день. Это говорит инспектор Кин.
— Чем могу служить, инспектор?
— Насколько я знаю, вы ведете дело унтера Гронски.
— Предварительное дознание, с вашего позволения, — скромно уточнил следователь.
— Тут рядом со мной квадр-офицер Ронч, который вчера беседовал с покойным. Мне кажется, его показания будут вам весьма полезны.
Тарпиц немного помедлил с ответом.
— Собственно говоря, дознание почти закончено, — с легкой ноткой неуверенности проговорил он. — Никаких неясностей нет, осталось получить заключение патологоанатома.
Чувствовалось, что неожиданный звонок инспектора Генштаба обескуражил контрразведчика и сейчас он лихорадочно гадает, чем ситуация может для него обернуться.
— Ах, даже вот как, никаких неясностей? — язвительно произнес Кин. — Боюсь, вы несколько поспешили с выводами. Этот случай далеко не так прост, как может показаться. Поговорите с квадр-офицером Рончем, прошу вас.
Не дожидаясь ответа, он развернул микрофон интеркома в сторону Ронча.
— Добрый день, Тарпиц.
— Привет, Ронч. Ну, что там у тебя?
— Понимаешь, я вчера трепался с Гронски в адъютантской. Непохоже, чтобы он собирался застрелиться, совсем непохоже. Что-то тут не то, понимаешь?
Следователь помолчал, переваривая услышанное.
— А если поподробнее? — недоверчиво спросил он.
— В двух словах не объяснить.
— Тогда давай заходи, — предложил Тарпиц. — Когда тебя ждать?
Ронч вопросительно взглянул на Кина, прижав клавишу отключения микрофона.
— Идите сразу, зачем откладывать, — разрешил тот.
— Вы ведь тоже хотели с ним потолковать.
— А я к нему наведаюсь потом, — сказал Кин. — Идите-идите, я посижу тут за компьютером, у меня работы уйма.
— Ронч, ты куда запропастился? — раздался из динамика недоуменный голос Тарпица.
Повернувшись к интеркому, Ронч отпустил клавишу.
— Думаю вот. А знаешь, могу зайти минут через десять, годится?
— Хорошо, жду, — согласился следователь и чуть ли не с робостью добавил: — Инспектор Кин больше ничего не хочет сказать?
— Да, я хочу кое-что с вами обсудить, но попозже.
— Хорошо, инспектор. Всегда к вашим услугам. — Надеюсь, мы скоро увидимся. Желаю успеха. — И Кин выключил интерком.
— Только я вас очень прошу, никуда не выходите без меня, — попросил Ронч, встав со стула и застегивая бронекостюм. — Если что, звоните мне на присебейчик. Но думаю, за часок обернусь.
— Не извольте беспокоиться, Ронч, у меня тут такая куча всякого — за часок не разгрести.
Проводив Ронча до двери и заперев замок, Кин вернулся к столу и, подперев голову обеими руками, задумался. Мнимый самоубийца Гронски имел отношение к двум эпизодам: во-первых, чемодан Кина наверняка обыскивали в его присутствии, но это вряд ли могло стать мотивом для устранения свидетеля. А во-вторых, приказ выехать на космодром Даркофу передал Гронски. И, судя по всему, сообщил об этом кому-то еще за обещанное вознаграждение. Надо полагать, достаточно скромное. Однако, узнав о покушении, Гронски сопоставил факты и решил прибегнуть к шантажу в надежде на жирный куш. Классический сюжет из пособия по криминалистике. Что ж, с самого начала у Кина появились отличные зацепки по этому делу.
Окинув взглядом пеструю мозаику гарнизонной компьютерной сети на мониторе, Кин поразмыслил, выбирая, чем заняться в первую очередь, и решил начать с мелочей. Он снова вышел на компьютер бухгалтерии, проверил личные счета Абурхада и Наримана, не обнаружив там иных источников поступления, кроме жалованья. Интересно, ведь они, по словам Ронча, числятся в лаборатории военными консультантами и должны получать соответствующее вознаграждение. Если только Ронч ничего не напутал, концерн платит обоим офицерам в обход существующих правил, что само по себе выглядит довольно подозрительно. Стоит в этом покопаться на досуге. На всякий случай он скопировал их счета на кристалетку.
Остальные интересовавшие его данные хранились в недоступном пока сервере лаборатории и на соединенных в отдельную сеть компьютерах отдела, лукаво поименованного кадровым. Хотя на кликовой плашке недвусмысленно красовалась обведенная кругом звездочка — Недреманное Око, эмблема армейской контрразведки. Попытавшись войти в секретную сеть, Кин наткнулся на решительный отказ, а проверив кристалетку, обнаружил, что Зига почему-то не снабдил его соответствующими паролями и кодами доступа. Коротко выругавшись себе под нос, он опять соединился с Нариманом по интеркому.
— Алло, это снова Кин вас беспокоит. Тут вышло небольшое недоразумение. Мне почему-то не дали выхода на сеть вашего отдела.
— А что вы, собственно, хотели? — довольно-таки невежливо проворчал шеф контрразведки.
— А я, собственно, хотел бы поработать с некоторыми базами данных, — в тон ему буркнул Кин, начиная раздражаться.
— Скажите, с какими именно. Некоторые из них сверхсекретны.
Видимо, до этого тупицы только сейчас дошло, в какой переплет он угодил, взяв эмиссара Генштаба под контроль. Формально отказать Кину в допуске было невозможно, а между тем в сети отдела находилось досье на инспектора с файлами прослушивания и рапортом о противозаконном обыске. Куда ни кинь, кругом скандал.
— Послушайте, Нариман, что вы себе позволяете? — ледяным голосом отчеканил Кин. — Я провожу инспекцию гарнизона, имею высший допуск секретности.
Повисло затяжное молчание. Видимо, на том конце провода ломали голову, как бы обосновать отказ, не нарвавшись на крупные неприятности.
— Жду ответа, — не выдержал Кин. — Вы меня слышите?
— Я не в курсе ваших полномочий, — неуклюже соврал Нариман.
— Надеюсь, подпись Дервенова на моем мандате вас устроит? — Кин с нарочитой небрежностью назвал только фамилию, без чина или должности, давая понять, что с шефом оперативного отдела военной контрразведки он держится накоротке.
