— Если вам понадобится снотворное или транквилизатор, не стесняйтесь, в любое время обращайтесь ко мне, пожалуйста, — предложила она. — Астения коварная вещь, с ней лучше не шутить.
Ну вот его и диагнозом с ходу наградили. Кина подмывало послать эту дамочку с ее настырной заботой куда подальше, но он благоразумно ограничился сдержанной репликой:
— Премного благодарен, не имею привычки к таким лекарствам.
Помимо воли его голос начал слегка вибрировать от нараставшего раздражения.
— Жаль, что у вас предубеждение к психотерапии, — скорбно покачала головой Буанье.
— Вы меня неправильно поняли, сударыня. У меня просто нет никаких жалоб, — отрезал Кин.
— Все-таки имейте в виду, такое состояние лучше снять препаратами, — напористо заявила психиатр. — Не стоит упрямиться, инспектор. Надеюсь, мы еще увидимся.
Тряхнув рыжей гривой и подарив Кину еще одну расплывчатую улыбку, она прошествовала дальше по коридору.
— Что-то вы с ней не слишком вежливо, — проронил Ронч, следуя за Кином к выходу из лазарета.
— Не люблю эту касту, — сознался Кин.
— Извините, не понял, какую именно? — с отменным юмором заметил его собеседник.
— Психиатров.
При появлении офицеров десантник пружинисто вскочил, отдавая честь. Кин заметил, что парень уставился на него пристальным, слегка оторопелым взглядом, и тут наконец сообразил, что в конце коридора, ведущего к палате Даркофа, с потолочного кронштейна таращилась лиловым глазом видеокамера. Значит, десантник имел сомнительное удовольствие наблюдать, как они с Рончем ломились в дверь палаты с оружием на изготовку. Конечно же, со стороны это выглядело совершенно по-дурацки.
Резким движением нахлобучив шлем, Кин толкнул дверь и вышел на крыльцо.
— Вы бы поосторожнее, — пробурчал сзади Ронч. — Не выскакивайте из помещения так сразу. А лучше бы меня вперед пропустили.
Наэлектризованный Кин хотел огрызнуться, но, спохватившись, взял себя в руки. Его телохранитель сделал совершенно уместное замечание, и срывать на нем дурное настроение было бы в высшей степени недостойно.
— Не обессудьте, впредь учту, — пообещал он, внимательно огляделся и зашагал по дорожке вдоль фасада лазарета.
— Куда пойдем, к вам? — спросил квадр-офицер, поравнявшись с Кином. — Между прочим, обед совсем скоро.
— Давайте-ка зайдем на склад, — сказал Кин. — Есть у меня мыслишка, надо ее проверить. А со склада прямиком в столовую.
За то время, что они провели в лазарете, солнце вскарабкалось почти в зенит, обрушивая на поселок потоки беспощадных жестких лучей, при их яростном свете дома казались вымершими. Над обступавшими ложбину нагромождениями скал и оползнями струилось извилистое марево, словно камни натруженно дышали. Ощупью найдя верньер на боковине шлема, Кин отрегулировал прозрачность забрала, и многослойный пластик стал дымчатым, спасая глаза от режущих солнечных лезвий. По центральной улице поселка с рудника неспешным шагом шла колонна рабочих, возвращавшихся с утренней вахты. В окружении беспрестанно озиравшихся пехотинцев, державших плазменные ружья наперевес, шахтеры смахивали на арестантов под конвоем. Дорогу окаймляла выжженная вперехлест бесчисленными косыми полосами, коротко подстриженная трава, над ней барражировал патрульный вихрелет.
— Значит, мину подложил фабр, — принялся рассуждать вслух Ронч. — А Гронски перед смертью приходил к Харагве… Такая вот интересная картинка выходит, одно к одному.
— Пока мы не продвинулись дальше предположений. — Кин счел необходимым слегка остудить пыл свежеиспеченного сыщика. — Предстоит еще найти реальные доказательства.
— По-моему, тут и так дельце яснее ясного. Взять бы Харагву за шкирку и сунуть в карцер. Малость посидит и выложит все как на духу, никуда не денется.
— Ну-ну, полегче, Ронч. С юридической точки зрения нет достаточных оснований для ареста. Допустим, Харагва даже признается на допросе. А потом возьмет свои показания назад, есть у подследственного такое право. И дело рассыплется с треском.
Они обогнули длинный белый корпус лазарета и вышли к глухой стальной коробке склада.
— Знаете, чего я терпеть не могу, так это крючкотворства, — с жаром сообщил квадр-офицер.
— Не унывайте, зацепок в этом деле хватает. Половины хватило бы любому рядовому следователю, чтобы распутать до конца.
— Вот вам бы работать «рыбьим глазом», а не этому алкашу Нариману, — вздохнул Ронч.
— Спасибо за комплимент, — усмехнулся Кин. — Мне и на своем месте нравится.
Прежде чем подойти к двустворчатым дверям склада, квадр-офицер огляделся по сторонам, потом пристально посмотрел на стрельчатые окна гипермодернистского здания лаборатории.
— Слушайте, я одного не возьму в толк. Ну за каким чертом Харагве понадобилось вас угробить?
— Честно говоря, я тоже этого совершенно не понимаю, — откликнулся Кин, нажимая кнопку дверного звонка.
Разумеется, он не имел ни малейшего желания посвящать Ронча в мотивы покушения, поскольку для этого ему потребовалось бы раскрыть свое инкогнито и объяснить, что на имперскую разведку работает под кличкой Туман не кто иной, как Рино Харагва.
Имя и фамилию отворившего дверь пожилого чернокожего кладовщика Кин теперь запомнил благодаря компьютерному списку персоналий: Двана Магинбо. Вместо того чтобы отдать честь, он приветствовал офицеров полупоклоном и мелкими шажками попятился в складской полумрак.
— Как поживаешь, Двана? — приветствовал его Ронч.
— Спасибо, грех жаловаться, дорогой Ронч-агуя. А ты опять шлем потерял, что ли? — На сей раз Магинбо оказался гораздо словоохотливее, чем вчера.
— Протри свои уважаемые глаза, Двана-агуя, вот он, шлем, у меня на голове.
— Ай, как хорошо, голову тоже не потерял, есть куда шлем надевать. Тогда что потерял?
— Ничего не потерял, вот привел к тебе инспектора.
Кладовщик молча отвесил Кину еще один полупоклон и устремил на него выжидательный взгляд широко раскрытых карих глаз.
— Насколько мне известно, у вас хранятся диверсионные мины. — Кин поднял дымчатое забрало шлема.
— Так точно, уважаемый инспектор. — Кладовщик склонился над интерфейсной панелью компьютера. — Вот, пожалуйста. Числятся две единицы хранения, по двадцать четыре ТАМГ-Д в каждой, итого сорок восемь штук.
— Хотелось бы на них взглянуть, — сказал Кин.
— Пожалуйста, пойдемте. — Магинбо повел их вдоль длинного ряда стеллажей, потом свернул в узкий закуток, включил тусклый потолочный плафон и, покряхтывая, выдвинул из-под нижней полки два плоских серых ящика.
Кин отступил на шаг, оглянулся и убедился, что с того места, где стоит рабочий стол кладовщика, вход в закуток не просматривается.
