На сей раз Окунев моментально разыскал нужный документ, и перед генералом по воздуху развернулась длиннющая, с простыню шириной, таблица. Составивший её шаблон программист назначил в качестве основного шрифта вязь, стилизованную под церковно-славянский. То ли крепко верующий, то ли юморист.
– А это что?! – вспыхнул Березин, тыча пальцем в первую попавшуюся на глаза строку.
– Чаны титановые, триста восемь штук, – пролепетал вконец расстроенный прапорщик.
– Вы что тут, капусту квасить собираетесь?! Продать!
– Кто ж их купит, товарищ генерал?
– Продайте по весу, как металлолом. Учитесь коммерции.
Толстощёкое лицо Окунева вытянулось на манер дыни, а генерал мысленно крякнул. Ну, чистый цирк с конями, рассказать кому, так не поверят ведь. Прапорщика со склада учить коммерции? Оригинально-с...
– Что у вас тут ещё? – Березин продолжал штудировать таблицу. – Ага, образцы сплавов с летающих тарелок, шесть тонн. И куда нам столько? К вашему сведению, корпусные сплавы тарелок исследованы давным-давно. Их уже выпускает Магнитогорский комбинат!
Прапорщик безмолвствовал и старательно ел начальство выпученными глазами.
– Короче говоря, вот что. Передайте Самусенко, чтобы срочно разгрузил склады от хлама. Никакой новой стройки не будет. Умейте обходиться тем, что есть. Ясно вам?
– Так точно, товарищ генерал.
– Вопросы ко мне есть?
– Никак нет.
– Чтоб Самусенко сегодня же со мной связался, – проворчал Березин, отключился от склада и принялся набивать трубку.
Однако не успел он её толком раскурить, как пришёл ещё один вызов, на сей раз из Пскова.
– Устный режим, – велел генерал компьютеру, попыхивая трубкой. – Доложить, в чём дело.
– К вам посетитель, – сообщил компьютер.
– Кто?
– Эвелин Хадсон, рейнджер Псковского отряда, по делам службы.
– Соединить, – распорядился генерал.
Те бойцы, с которыми он ходил в атаку, обладали привилегией обращаться к нему непосредственно, минуя бессчётные промежуточные инстанции.
– Здравия желаю, ваше превосходительство, – перед Березиным появилась молодая особа в десантном комбинезоне, с лицом голливудской кинозвезды: золотистые кудри коротко подстрижены, миндалевидные голубые глаза. Типично англосаксонский стандарт красавицы.
– Здравствуйте. Слушаю вас, – буркнул Березин, озадаченный и раздражённый сим виртуальным зрелищем.
Девица, видимо, решила произвести на него впечатление, напялив чересчур импозантное лицо. В жизни, наверно, серенькая дурнушка. Или мужеподобная мосластая бабища, эдакий першерон в юбке. Сам он считал виртуальную косметику дурным тоном и посещал вирел исключительно в своём натуральном облике, включая маленький ожоговый шрам на подбородке.
– Разрешите доложить, в связи со вчерашним боем у меня появилась одна проблема.
– Вот как? – удивился Березин. – Я вас помню, вы вчера не сплоховали. Подстрелили медузняка, который схватил мальчишку. Так ведь?
– Да, ваше превосходительство, – подтвердила американка.
– Молодцом, Хадсон. Отличный был выстрел.
– Служу человечеству, ваше превосходительство.
– Ну, и в чём же ваша проблема? – уже гораздо благосклоннее осведомился генерал.
В конце концов, пусть напяливает любую виртуальную физиономию, такие вещи в уставе не оговариваются. Стрелок она отменный, вот что существенно.
– Когда Краузе погиб, я взяла его лучемёт, – бойко выпалила девушка. – Это отличное оружие, мощное. Гораздо лучше двухсотой «тозовки».
– Разумеется, – кивнул Березин.
– Но когда мы вернулись на базу, командир взвода приказал мне сдать лучемёт. Я подчинилась.
– И что же?..
– Но я вполне могу управиться с лучемётом, ваше превосходительство, – взволнованно заговорила Хадсон. – Краузе погиб, и во взводе теперь только один лучемётчик. Разрешите мне занять место Краузе, ваше превосходительство.
– Так вы требуете, чтобы я отменил решение вашего непосредственного начальника? – искренне удивился генерал.
– Я взяла этот лучемёт в бою, – не унималась десантница. – И я доказала, что могу стрелять из него не хуже любого другого...
Однако Березин уже понял, в чём загвоздка.
– Лучемёт весит семь килограммов, – перебил он тараторящую взахлёб девицу. – А какой у вас мускульный коэффициент?
Безупречно красивое лицо сразу омрачилось.
– Двадцать пять, – выдавила Хадсон.
– Значит, лейтенант Окамото совершенно прав, – сделал вывод генерал. – Поскольку лучемётчику требуется не меньше тридцати.
– Однако я смогла вчера с ним управиться, и это вовсе не тяжело. Вы же сами видели, как я из него стреляю, ваше превосходительство...
– Одно дело – подобрать лучемёт и выстрелить. А совсем другое – бежать с такой махиной в атаку. Вы не сдюжите.
Хадсон окончательно сникла, Березину показалось, что сейчас она разревётся.
– Дайте мне сроку месяц, ваше превосходительство, – тихо попросила американка. – Я наращу свой мускульный коэффициент. Не отнимайте у меня шанс, ваше превосходительство.
Задумавшись ненадолго, генерал нашёл компромисс.
– Хорошо. На задания будете ходить с лазерной «тулкой». А на учебные стрельбы – пожалуйста, не возражаю, можете с лучемётом. Через месяц вернёмся к этому разговору.
– Огромное спасибо, ваше превосходительство!
– Не за что. До свидания.
Благополучно спровадив рассыпающуюся в благодарностях девицу, Березин докурил трубку и снова заглянул в почтовый ящик, где уже снова накопилось больше десятка посланий, в основном кадровые приказы – повышение в должности, присвоение очередного звания, увольнения в запас и тому подобное. Среди документов оказался и наградной лист, подготовленный лейтенантом Окамото. Погибшего Краузе занести навечно в списки части, Чукарин представлен к Георгию второй степени, Хадсон к медали «За отвагу». Что ж, девица честно заслужила награду. Посмотрим, как у неё пойдут дела. За месяц ей придётся накачать мускулатуру на двадцать процентов, это практически нереально. Впрочем, срок она себе назначила сама.
– К вам посетитель, – снова пробубнил компьютер.
Экий горячий выдался денёк, визитёры пошли косяком, только успевай отбрыкиваться.
– Кто и зачем?
– Полковник Лихачёв, военная контрразведка Псковской базы.
Ну, этот вряд ли станет беспокоить по пустякам.
– Дать контакт, – распорядился Березин.
Он быстро завизировал наградной лист и заслал его на отправку, затем свернул работу с корреспонденцией, и перед ним появился полковник Лихачёв, бравый верзила казачьих кровей, чернявый и горбоносый, как турок.
