Интонация его речи была столь ровной, что Кузьма отнес «Змея» на свой счет.
– Попрошу без оскорблений! – возмутился он. – Иначе я этот разговор немедленно прекращаю!
– Вы не поняли. Змей – это моя фамилия, – без тени смущения пояснил метростроевец. – Наши предки – выходцы из Белоруссии. Отец рассказывал, что там такие фамилии встречаются сплошь и рядом. Среди наших соседей были Мошки, Козлы, Щуки, Лишаи, Жуки, Зайцы.
– Вот оно как! Тогда понятно… – слегка сконфузился Кузьма. – А поменять фамилию не пробовали?
– Зачем? Мой дед был прокурором области, а впоследствии заместителем наркома юстиции. Орденоносец, почетный гражданин города Воропаевска и персональный пенсионер союзного значения, – с гордостью доложил Герасим Иванович Змей.
– И вы, значит, решили пойти по стопам деда, – уточнил Кузьма.
– Скорее отца. Он был начальником отдела техники безопасности треста «Метрострой».
– Ага, видел я их плакатики. «Не стой под стрелой» и «Работай только в диэлектрических галошах». До сих пор сохранились.
– Сейчас мы понимаем технику безопасности значительно шире, – холодно произнес Змей, видимо, обидевшись за своего отца. – Круг полномочий вырос.
– Можно представить… Всякие там химеры тоже входят в круг ваших полномочий?
– Нет, как правило, мы работаем только с людьми. Химеры находятся в ведении оргмассового отдела.
– Оргмассового? – удивился Кузьма.
– Так уж сложилось. Раньше этот отдел курировал подсобное хозяйство, в том числе и охотколлектив… Но давайте лучше перейдем к делу. Признаться, давно хотел вновь увидеться с вами.
– Ради этого мешок на голову мне не стоило надевать. Послали бы весточку, я бы и явился.
– Время, знаете ли, поджимало. – Змей даже не соизволил извиниться. – Вас бы все равно прибрали к рукам. Не мы, так другие. Сами знаете, какой на вас нынче спрос.
– Знаю… Только с чего бы это? Раньше, бывало, куда ни придешь, везде от ворот поворот.
– Вот так говорить не надо! Мы всегда относились к вам с должным сочувствием. И подкармливали, и даже лечили однажды.
– Это когда мне химера чуть скальп не сняла? – оживился Кузьма. – Было дело. Зато сколько я вам всяких занятных фактов про Шеол выложил! Лично вы под мою диктовку целую портянку исписали. Забыли разве?
– Помню, – едва заметно усмехнулся Змей. – Я все помню. А вот вы кое-что забыли. То, что вы называете фактами, на деле оказалось набором небылиц. Туфтой, как любят выражаться наши соседи-темнушники.
– Здесь моей вины нет, – развел руками Кузьма. – За что купил, за то и продал.
– Если бы только небылицы… – вздохнул Змей. – Не брезговали вы и откровенной дезинформацией.
– Де-зи… Чем? – Чтобы лучше слышать, Кузьма даже ладонь к уху приложил. – Чем я не брезговал?
– Дезинформацией. Распространением заведомо ложных слухов.
– И про что, интересно, я эти ложные слухи распространял?
– Например, про Грань, – произнес Змей с очень-очень мягким упреком.
– Про Грань я вообще ничего не знаю, – почти искренне возразил Кузьма. – И вас тогда сразу предупредил, что говорить буду с чужих слов.
– Хорошо, а что вы рассказывали на эту тему представителям святокатакомбной церкви?
– Когда?
– Недавно. Вам точный день назвать?
– Ничего особенного я им не рассказывал. Что вам, то и им.
– Ой ли! У меня имеются иные сведения.
– Если имеются, то пользуйтесь на здоровье.
– Пользуемся… Но хотелось бы знать и вашу версию.
– Послушайте, на каком основании вы меня допрашиваете? – Похоже, пора было переходить к тактике горячего возмущения (придерживая полную прострацию в резерве). – Разве я преступник?
– Не допрашиваем, а расспрашиваем, – поправил его Змей вкрадчивым голосом. – Улавливаете разницу?
– Не улавливаю! Сначала выпустите меня отсюда, верните личные вещи, а потом расспрашивайте.
– Выпустить не могу, не имею такого права. Сейчас вы находитесь в карантине. Таков обычный порядок, и вы должны были заранее знать об этом.
– Раньше ваш карантин таким строгим не был!
– Раньше и зараза была не такой прилипчивой.
– Друзья мои тоже в карантине?
– Какие друзья? – Вопрос Кузьмы если и не огорошил, то по крайней мере озадачил Змея.
– Бросьте дурака валять! Со мной на Торжище еще двое было. Светляк и темнушник. Их ваши люди еще раньше меня прихватили. Пока не увижусь с ними, вы из меня и слова не вытянете. Даже клещами. Зарубите это у себя на носу!
– Успокойтесь, – сказал Змей, машинально трогая нос. – Торжище находится в ведении отдела снабжения. Им и поручен был непосредственный контакт с вами. Я не в курсе. Но обязательно постараюсь навести справки.
– Вот и наводите. Только попрошу представить эти справки в натуральном виде. Живьем, так сказать… После и поговорим.
– Без небылиц?
– Без небылиц, – пообещал Кузьма. – И даже без заведомо ложных слухов.
– Тогда до скорой встречи. – Добравшись до люка, Змей особым образом постучал, и его сразу выпустили наружу.
На приличную кормежку Кузьма даже не рассчитывал. С этим у метростроевцев всегда было туго (не в ту сторону они, наверное, туннели рыли).
К сожалению, его предчувствия сбылись. После жаркого из ящериц, которым его угощали на Торжище, тюря из мха, и к тому же недоваренная, просто не лезла в горло. Такой обед заслуживал разве что помойного ведра.
Неплохо было бы вволю отоспаться, но Кузьма понимал, что покоя ему не дадут. Если метростроевец говорил «Сделаю!» – это означало, что его лопата (отбойный молоток, топор, нож, половой член, взгляд – без разницы) через мгновение вонзится туда, куда надо. Если Герасим Иванович Змей обещал навести справки, результат нужно ожидать в самое ближайшее время. Так уж были воспитаны здешние люди. Сказано – сделано! Пусть даже ради этого придется пробить головой глухую стену.
Так оно и случилось. Лязгнул люк, обрушив вниз очередную порцию ржавой трухи, и чей-то незнакомый голос произнес:
– К вам посетитель. Время свидания – до ужина.
Нога в драном башмаке еще только нашаривала верхнюю скобу лестницы, а Кузьма уже догадался, кто именно к нему пожаловал. Эх, зря Венедим не воспользовался его подарком! Будет скоро босой ходить. У метростроевцев обувка положена только передовикам производства, а вновь выбраться на Торжище уже вряд ли доведется.
– Бог в помощь! – Спустившись вниз, светляк перекрестил Кузьму.
– Спасибо, конечно, только помощь нужна в деле, – ответил тот. – А здесь, кроме суходрочки, и заняться-то нечем.
