— Ваши обязанности?
— Борьба с энгелистами.
— Кто такие энгелисты?
— Подрывные элементы, намеревающиеся свергнуть Первого Синьора и правительство Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы.
— Как они собираются это осуществить?
Голос накачанного наркотиком фьорентийца впервые дрогнул и потерял уверенность и четкость. Прошло несколько секунд, прежде чем он дал ответ:
— Я не знаю.
Хорстен нахмурился:
— Какие методы они используют?
— Любые, ведущие к подрыву общественно-экономического строя Фьоренцы.
— Каким образом?
— Выступая против Первого Синьора и возглавляемого им Кабинета Синьоров.
— У подполья есть свои радиостанции и каналы три-ди-видения? — задала вопрос Элен.
— Нет.
— А свои газеты у них есть? — спросила она, озабоченно хмурясь, как и ее напарник.
Полковник ничего не ответил. Тогда она изменила вопрос:
— Как вы думаете, есть у подполья своя пресса?
— Нет.
— Энгелисты пишут книги и статьи, направленные против правительства? — поинтересовался Хорстен.
Снова молчание.
— Как вы думаете, пишут энгелисты книги и статьи, направленные против правительства?
— Я… я не знаю.
— Вы когда-нибудь читали, видели или держали в руках памфлеты, брошюры, листовки и другую пропагандистскую литературу, изданную энгелистами?
— Нет.
— Что же тогда они делают для того, чтобы подрывать основы общественно-экономического строя Фьоренцы? — перехватила инициативу Элен.
— Пытаются склонить на свою сторону неустойчивые элементы, выступая с критикой администрации Первого Синьора.
Элен и Хорстен в недоумении переглянулись. Поразмыслив немного, ученый решил попробовать подобраться к истине с другой стороны:
— Лично вам доводилось арестовывать энгелистов? Пленник безмолвствовал.
— Хорошо, спрошу иначе. Вам доводилось арестовывать людей, подозреваемых в энгелизме?
— Да.
— И сколько из них в действительности оказались энгелистами?
Молчание.
— Хотя бы один из арестованных оказался энгелистом? — вмешалась Элен.
— Нет.
Ответ был воспринят в похоронном молчании. Прошло немало времени, прежде чем Элен сформулировала наконец очередной вопрос:
— За всю вашу карьеру вам хоть раз встретился человек, о котором вы могли бы с абсолютной уверенностью утверждать, что он энгелист?
Долгая пауза, затем:
— Нет.
Это было последней каплей.
— Почему же тогда вы уверены, что энгелисты вообще существуют? — не выдержала Элен.
— Потому что они подрывают основы Свободно-Демократического Сообщества Фьоренцы.
— Я не об этом спрашиваю… А-а, черт! — Она беспомощно поглядела на своего коллегу: — Что происходит, Дорн?
Хорстен рассеянно дернул себя за мочку уха, задумчиво посмотрел на полковника и сказал:
— Ты знаешь…
— Что?
— По-моему, этот человек подвергся интенсивной промывке мозгов.
— Ты сбрендил? Он же полковник и большая шишка в этом антиподрывном министерстве! Ну зачем кому-то промывать мозги ему?
— Откуда я могу знать? — раздраженно буркнул ученый.
Элен слезла с кресла, подошла к столу и раскрыла коробочку с кукольной аптечкой.
— Что ты собираешься делать?
— Почистить ему память, естественно. Что нам еще остается, если синьор Фантонетти ровным счетом ничего не знает об энгелистах?
Дорн Хорстен открыл дверь и в сопровождении Элен вошел в гостиный салон президентских апартаментов «Альберго Палаццо» и застыл как вкопанный.
— Чем это, во имя Святого Дзена, вы тут занимаетесь?! — взорвался он.
Зорро Хуарес и Джерри Родс вздрогнули и одновременно повернули головы. На полу валялась раскрытая коробка с игрушками. Зорро сидел, скрестив под собой ноги, перед коктейльным столиком, Джерри, на корточках, рядом с ним. На столике стояла маленькая «игрушечная» модель три-ди-визора из коллекции Элен. Модель была включена, и стоящие у порога даже на таком расстоянии легко узнали лицо человека на миниатюрном экране.
— Докладываем Сиду Джейксу, — первым опомнился Зорро.
Хорстен и Элен подошли поближе и встали перед столиком так, чтобы попасть в поле зрения сканирующего устройства передатчика. Сид заметил их, дружески ухмыльнулся и произнес:
— Рад видеть вас, коллеги. Как продвигается задание?
— Никак не продвигается, — сердито пробурчал доктор, смерив неодобрительным взглядом нарушивших запрет коллег. — Час назад мы нанесли визит в министерство, созданное специально для борьбы с диссидентами, отловили там одну засидевшуюся пташку в чине полковника и допросили с применением скополамина.
— Лихо это вы! — похвалил Джейкс. — И что же она вам напела?
— В том-то и дело, что ничего! — ответила Элен. — Это фьорентийское подполье, должно быть, самое нелегальное за всю историю подпольного движения!
Хорстен присел так, чтобы голова его оказалась на одном уровне с экраном коммуникатора.
— Мы по-прежнему не имеем никакой конкретной информации об энгелистах, — подтвердил он. — Полагаю, коллега Хуарес рассказал вам, что подпольщики раньше нас добрались до собранного Бульшаном досье?
— Да, — кивнул Сид Джейкс; всегда бодрый голос его, доносящийся через сотни световых лет, заметно потускнел. — А еще он мне рассказал, что на Фьоренце каждая собака уже знает о Рассветных мирах и с чем их едят!
Ученый окинул Зорро таким взглядом, что тот мгновенно съежился и обиженно насупился.
— Я был против внеочередного сеанса связи, считая его преждевременным, несмотря на очевидную важность добытой информации, — сухо сказал доктор. — Однако коллеги Родс и Хуарес сочли, я вижу, возможным пренебречь моим мнением.
Джейке задумчиво пожевал губу.
— Сомневаюсь, существует ли какая-то связь… — начал он. — Дело в том, что у нас тут возникли некоторые осложнения. Я это так говорю, на всякий случай, если вдруг вам посчастливится откопать что-то на Фьоренце. Вот будет номер, если это произойдет! Хотя у меня нет никаких оснований…
Все четверо, затаив дыхание, ждали продолжения. Сид тряхнул головой, натянуто улыбнулся и сказал:
— Короче говоря, сегодня утром кто-то вломился в кабинет Ронни Бронстона. Сам он все еще в госпитале…
