Книга Роксолана Великолепная. В плену дворцовых интриг, страница 7. Автор книги Наталья Павлищева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Роксолана Великолепная. В плену дворцовых интриг»

Cтраница 7

– Матушка, Рустем-паша прислал письмо…

Короткий резкий жест одних пальцев и служанки исчезли за дверью, Нурбану смиренно последовала за ними, но уж очень медленно.

Роксолана не стала ее останавливать. Конечно, очень может быть, что именно ее Селим станет наследником престола, но может и не станет, ведь есть еще Баязид. Пусть пока идет…

– О Мустафе я знаю, Михримах, а ты знаешь, что Рустем-паша снят с должности?

– О Аллах! – прижала пальцы к губам Михримах.

У Роксоланы возникло сомнение, вдруг гонец неверно понял или что-то напутал Джафер?

– Джафер-ага, позовите гонца.

– Да, госпожа, но куда?

Действительно вопрос, не в гарем же его звать.

– В тайную комнату, но чтобы никто не знал.

– Да, госпожа.

Гонец был перепуган, но, видно, спешил, потому что усталость до сих пор слышалась в голосе. Из-за решетки Роксолана не видела его лица, но понимала, что он готов свалиться на ходу.

– Кто дал тебе письмо?

– Рустем-паша, госпожа.

– Откуда известно, что он больше не Великий визирь?

– Я слышал это в лагере.

Роксолане полегчало, значит, ошибка, мало ли что болтают между собой янычары. Но на всякий случай поинтересовалась:

– А кто вместо него?

– Этого я не знаю, госпожа, но фирман о казни шехзаде Мустафы и назначении наследником престола шехзаде Селима уже оглашен.

Роксолана прижала пальцы к губам, чтобы не вскрикнуть. Значит, султан решился, все-таки, Селим? Он знал, что сама Роксолана больше склоняется к Баязиду, но выбрал Селима. Почему? Умом понимала, что выбор младшего Баязида (искалеченного Джихангира в расчет никто не брал, таких султанов не бывает) было бы вызовом всем обычаям. Конечно, султан имеет право сам выбирать того, кто ему наследует, но приязнь султанши к Баязиду известна, решат, что это ее рук дело.

Что ж, так тому и быть.


Не с гонцом же обсуждать такие дела, Роксолана протянула из-за решетки пару золотых монет – щедрый дар за принесенную тяжелую весть.

– Благодарю вас, госпожа.

– Иди…

Кто же вместо Рустем-паши? Это сейчас стало главным.

Да уж, новости… Мустафа казнен, Селим наследник, она мать наследника и теща опального бывшего Великого визиря. И хорошо, и плохо, но главное – опасно.

Мустафа был любимцем янычар, не секрет, что в войске давно шли разговоры, что все чаще болевшему султану пора на покой. Вместо него есть кому править – шехзаде Мустафа прекрасный наследник. Был… Мол, султана пора отправить отдыхать в Дидимотику, а на трон Мустафу. Потому тот и использовал печать «Султан Мустафа», султаном себя считал.

И янычарам плевать на то, что жизнь султана в Дидимотике будет очень недолгой, если вообще будет, свергнутые Повелители вообще долго не живут. Вместе с султанской оборвалась бы и ее жизнь, и жизнь ее сыновей и внуков. Закон Фатиха…

– Он сделал этот последний шаг, сделал…

Роксолана понимала, как тяжело Сулейману, казнить старшего сына, достойного наследника и всеобщего любимца, не имея ему настоящую замену…

– Баязид… ну почему он не выбрал Баязида?..

Да, из двух сыновей, теперь претендующих на трон, Баязид был бы лучшим.

Султан не рискнул вызвать настоящий бунт в армии, назвав наследником любимца султанши. И все равно армия не могла быть довольна, особенно янычары, лишившиеся своего ставленника. А в Стамбуле янычар полно, и Роксолана не забыла, что такое их бунт, как приводит в ужас горожан стук ложек о днища котелков.

Когда-то, в отсутствии султана в столице янычары понимали бунт, тогда ее спасло отсутствие в Стамбуле. Повелитель выслал ее в Летний дворец на другой берег Босфора, это позволило не только избежать гибели Роксолане с детьми, но и спасти беременную Хатидже, у которой янычары разорили дворец на Ипподроме.

Не стоило ли временно укрыться где-то и сейчас? Но где? Если она вдруг объявит, что уезжает в Дидимотику, это может плохо закончится, Чорлу опасное для султанских семей место, там, по пути в Дидимотику вдруг умер дед Сулеймана султан Баязид, там же умер и отец Сулеймана султан Селим Явуз.

Нет, на север нельзя… Тогда куда, снова в Летний дворец? Времена не те, это тридцать лет назад Бофор был преградой для бунтовавших янычар, теперь нет. Нужно выбрать место, куда даже янычары не посмеют сунуться, святое место. Да! И отправиться туда, якобы помолиться. Только куда, на север в Эдирне нельзя, там опасно, может, в Бурсу? Но там придется встретиться с Махидевран, если Мустафу похоронят в Бурсе.

Нет, нужно недалеко, но не в Бурсу.

Биледжик – вот куда! Поклониться могилам первых Османов, а потом съездить в Эскишехир на источники.


Роксолана отдала распоряжения готовиться к поездке, не объясняя куда, приказала снова позвать к себе Михримах, а Нурбану с внуками категорически запретила выезжать даже на прогулку.

Первой появилась Нурбану, Роксолана уловила блеск в ее глазах, хотя наложница Селима старательно опускала их вниз. Ясно, не может прийти в себя от известия, что ее Селим теперь наследник престола. Глупая, до султанского трона еще нужно дожить… Тем более, им самим. Сулейман был султаном, Повелителем, уже одержавшим блестящие победы, любимцем армии, но вот перевернули свои котелки янычары, застучали в них ложками, и весь Стамбул сначала застыл от ужаса, а потом от него же содрогнулся, занявших пожарами.

Пока Стамбул задыхался в пламени пожаров и дрожал от страха из-за погромов, учиненных янычарами и просто бандитами, использующими неразбериху бунтов, валиде Хафса и Махидевран с Мустафой сидели, запершись в Старом дворце, где тогда жил гарем. Хатидже тряслась от страха в их с Ибрагим-пашой дворце в Ипподроме. А сама Роксолана с детьми (их было четверо один другого меньше) «отбывала» наказание в Летнем дворце по ту сторону Босфора.

Умница Хатидже, несмотря на большой срок беременности, не потеряла мужество и сумела выбраться из дворца, который чуть позже разгромили полностью, и добраться к Роксолане.

Янычары считались защитниками султанской семьи и Стамбула, а от самих защитников защищать город оказалось некому. Султан был далеко в Эдирне и вернулся нескоро, когда бунт уже пошел на спад. Это было верное решение, израсходовав основной пыл и немного опомнившись, янычары увидели дело рук своих и ужаснулись. Те, против кого они бунтовали, – Ибрагим-паша и Хуррем Султан – не пострадали, зато горожане еще долго косились на гвардию, как на отъявленных бандитов и откровенно сторонились их.

Вернувшись, Сулейман разобрался с бунтарями быстро и жестоко. Явился к ним без большой охраны, снес голову мечом первому же произнесшему слово аге янычар, а потом приказал казнить всех возглавлявших бунт. Оставшись без своих руководителей, янычары быстро пошли на попятный.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация