Вот почему в конфедерации невероятно суровые законы, всегда смертью карающие попытки вмешательства в геном любой расы, вот почему запрещены несанкционированные межрасовые союзы и тем более возможное в таких случаях потомство полукровок. Для любой пары, являющейся представителями разных рас и желающей заключить семейный союз, обязательным условием становилась специальная медицинская процедура, призванная блокировать геном одного из возможных в будущем родителей, чтобы не нарушать видовую чистоту линии наследования.
Так вот почему капитан спрашивал о межвидовом потомстве! Пытался почувствовать мой эмоциональный отклик, выяснить мое отношение к вопросу… И вот почему направил в тот сектор карателей! Если они найдут лабораторию, ни у кого из ее обитателей не будет шанса выжить. А что, если эти эксперименты имели успешный характер? Ведь те странные полулюди, напавшие на «Эндорру», могут быть всего лишь расходным материалом, неудачным результатом, а лучшие «экземпляры» укрыты где-то отдельно. Пока не ясен масштаб происходящего, но в любом случае – это реальная угроза спокойствию конфедерации и господству неймарцев.
Но Крейван? Как он мог? Кто угодно, но не неймарец…
– Почему? – следствием размышлений вырывается вопрос.
Опять затянувшееся молчание, и в итоге все же ответ, произнесенный через силу:
– В прошлом году они захватили в плен мою дейрану – мою пару. Она также работала на «Эндорре». По всем проверкам она погибла, но… я продолжал чувствовать ее. Поэтому, когда вышли на меня и предложили информировать о ходе действий Гайяра под угрозой ее ликвидации, я не мог отказаться.
– Радостно сознавать, что хоть у кого-то неплохие перспективы, – от отчаяния съязвила я, как-то стремясь задеть его.
Неймарец опять долго молчал, прежде чем ответить:
– Я перестал чувствовать ее сегодня утром… Они ее уничтожили.
Теперь уже молчала я. Получается, в отключке я пробыла не меньше суток. Было страшно. Оказаться подопытным кроликом, стать кем-то, но уже не собой, не хотелось ужасно… Сколько раз за последние семь лет я мечтала, что вот если бы я была не такой слабой, имела бы реальные шансы отплатить неймарцам за свое горе, хоть как-то навредить им… Но сейчас, как никогда, четко поняла, что, если бы ради этого надо было стать чужой самой себе – не смогла бы тоже. Страшно было за всех тех обреченных, кого эти жаждущие власти естествоиспытатели захватили в плен, с кем сотворили такое… Страшно было и за Крейвана, потому что на собственном опыте знаю, каково это – делать выбор в таких условиях. Мне тоже приходилось делать это постоянно, и даже сейчас. Чем, как не предательством своих соплеменников можно назвать мой прогноз, направивший космическую армаду конфедерации в родную Галактику? А ведь я достоверно знаю, каковы последствия этих налетов. Как никто иной понимаю, какой ужас, отчаяние и безысходную боль приносят действия карателей. И я помогаю им, помогаю врагам. При этом продолжая каждую минуту снова и снова возвращаться к мысли о тех, кто пострадает, лишится родных… и по моей вине тоже. Как я буду жить с этим дальше?
Было страшно и за себя. Одна мысль о том, что скоро я фактически исчезну, превратившись, возможно, во что-то неимоверно далекое от исповедуемых мной истин и законов, от моего внутреннего мира и моей души, во что-то чужое, заставляла беззвучно кричать в протесте, предпочитая гибель такому исходу. Но кто позволит мне такую роскошь, как выбор?
– А что на «Эндорре»? – Одна мысль о том, что тарн и Оболтус могли пострадать, сжимала сердце спазмом безысходности.
– По сравнению с другими нападениями – все неплохо. Гайяр словно предвидел все, видимо, он меня все же давно раскрыл. Жертв, конечно, немало. Но они вообще никогда сопротивления не встречают, поэтому, поняв, что не справятся, – бросили тех, кто не успел вернуться, и скрылись. У меня был четкий приказ: привести тебя. Прости.
В голосе и взгляде неймарца была мертвая пустота.
– А откуда они знают обо мне? – уже понимая, что он ответит, с мучительным напряжением прошептала я, чувствуя, что состояние слабости только усиливается.
– Я же должен был объяснить им, как нашли похищенную девочку.
– Как они подавляют и обезвреживают защитную систему? Это какое-то устройство?
– Да, по-видимому, я точно не знаю. Но мне передали устройство для связи, его сигнал в принципе не регистрировался нашими системами.
– Нас будут искать? – выдавила я мучающий меня вопрос.
– Вряд ли. Все маяки, которые были на мне, – сняли, даже встроенную в тело капсулу. А так… Как нас найти в космосе?
Интересно, он так и не знает, что капитан уже владеет информацией о нужном созвездии? И что тот маяк, что он впрыснул мне, действует? Или его сигнал тоже блокируется этим неизвестным устройством? Как же во многом оказались верны мои прогнозы и догадки и как горько было это сознавать!
Мы оба надолго замолчали. Я вспоминала дни, проведенные мной на «Эндорре», и удивлялась – как я могла не понять раньше, что он шпион. Сейчас, вспоминая прошлое, все казалось таким очевидным.
– А зачем надо было устраивать этот цирк с первым боем и «уязвимыми местами неймарцев»? – вырвался у меня вопрос.
– Проверял тебя, пользуясь распоряжением Гайяра. Он велел заниматься с тобой, надеясь, что это повысит твою самооценку, поможет стать увереннее, – все так же безразлично, уткнувшись головой в согнутые колени, пробормотал неймарец. – Просто очень странно, что тебя перебросили на «Эндорру», даже невероятно. Я думал, это под меня копают, хотя логики в этом не видел. Но от Гайяра всего можно ожидать… Так и не понял насчет тебя: вряд ли бы даже с бывшей любовницей он стал так носиться – пристраивать на корабль. А когда ты прогноз по поискам девочки сделала, я испугался. Потому и старался не выпускать из вида.
Как глупо все. И трагично. Так горько быть для окружающих всего лишь объектом для манипуляций. Хотя мотивы его игры я понимала. Но и результат, полученный им, считала закономерным. А на что еще он надеялся? Собрав остатки сил, попыталась сесть. Надо было осмотреться, понять, зачем мы тут. Тело было бесчувственным, неловким и уже, кажется, чужим. Почувствовав боль в онемевшей ладони, поднесла ее к глазам, с удивлением обнаружив, что в кулаке что-то зажато. Разогнув одеревеневшие пальцы, с изумлением обнаружила там неймарский кулон-капсулу с эниаром.
Глава 17
Ольга
В ответ на мой непроизвольно-удивленный всхлип неймарец, подняв голову, посмотрел в мою сторону. Его взгляд, коснувшись лица, быстро метнулся к ладони и… замер. Крейвана передернуло.
– Чья? – раздался его хриплый вопрос.
– Кажется, Гайяра, – сосредоточившись на том, чтобы удержаться в сознании, припомнила я. – Он пытался меня перехватить, а я, наверное, машинально уцепилась за цепочку на его груди.
Понятно, почему так рука онемела, если от рывка Крейвана у меня в ладони лопнула та странная веревочка, на которой висела капсула.
