– Всего-то?!
– Зоя, сотри с лица презрение: у меня алкогольная непереносимость!
– Похоже, для начала тебе нужен кофе, – вздохнула я. – И желательно покрепче!
Присутствие Марка на моей кухне выглядело не менее диким, чем возникновение его мертвого брата-близнеца двумя неделями раньше. Но на нежданное появление второго я, по крайней мере, знала как реагировать.
В комнате витал приятный запах кофейных зерен. От нагревшейся плиты шел жар.
– Ты всегда спишь в одежде? – полюбопытствовал Протаев, присаживаясь к столу.
Я поморщилась. Мой видок и впрямь не подходил для посиделок в компании мужчины. Это только в кино главная героиня встает с постели при полном параде и встречает дорогого гостя, свалившегося как снег на голову, яблочным штруделем со сливками. В жизни захваченная врасплох хозяйка обычно выглядит довольно непрезентабельно, а в моем случае еще и мечтает почистить зубы.
– Твой кофе.
Перед Марком встала большая кружка. Он долго рассматривал веселенькие цветочки на пухлых разноцветных боках, а потом вдруг пробормотал:
– Я так и не заплатил…
– Что? – не расслышала я.
– Тогда, в ресторане… – Протаев разглядывал точку на моем кухонном шкафу. – Я сам не понял, зачем приехал на встречу. Наверное, хотел напоследок посмотреть в глаза очередной мошеннице, желавшей заработать на нашем горе. А там сидела ты, очень красивая, взволнованная, в этом своем простеньком платье…
– Нормальное офисное платье…
– Пила кофе, – не обращая внимания на мой комментарий, продолжил он и невесело усмехнулся. – А я даже не заплатил за твой кофе.
– Ты написал на меня заявление в полицию! Я сегодня объяснялась со следователем! И тебя мучает совесть, что ты не заплатил за мой кофе?! Ты поразительный человек – Схватив с подоконника пачку сигарет, я заявила: – Я закурю, если ты не против.
– Я против.
– А я все равно закурю!
– Тогда зачем спрашиваешь разрешения? Это же твой дом.
– Из вежливости! – огрызнулась я, приоткрывая створку окна. – Хотя сомневаюсь, что в твоем лексиконе есть такое слово.
Однако стоило прикурить, как запах табака снова напомнил отвратительное амбре дешевых папирос следователя Рыжкова. Скривившись, я потушила сигарету в пепельнице.
– За полицию прости, – вдруг огорошил меня Марк.
Он так и не притронулся к своей чашке.
– Это все так долго тянулось, так изматывало, – продолжил он свою исповедь. – Надежда, ожидание, отсутствие новостей. Когда они закрыли поиск, мы все вздохнули с облегчением, потому что боялись услышать, что его больше нет. Никто не решался произнести первым, что это конец. А потом вдруг объявилась ты.
Поздний гость сгорбился на стуле, словно на плечи давила невыносимая тяжесть, зажал ладони между коленей.
– Зачем ты мне первому сказала, что Леша мертв? Как ты посмела возложить на меня такую ответственность?
Кажется, у меня оцепенели даже кончики пальцев…
– Почему именно я должен рассказать об этом нашей матери?
– Извини, – тихо вымолвила я.
– Я чувствую себя разбитым на части, – он наконец отхлебнул кофе, но, кажется, не ощутил ни крепости, ни вкуса.
Черт возьми, почему мне даже в голову не приходило посмотреть на ситуацию со стороны Марка?
Той ночью у меня не повернулся язык снова начать разговор о смерти Алексея. Я была не настолько жестока, чтобы объяснять раздавленному горем человеку, где спрятано тело его брата.
* * *
Услышав сигнал будильника, я открыла глаза и увидела на потолке высказывание готическим шрифтом на английском языке, которое дословно переводилось как «сохраняй спокойствие и продолжай в том же духе». Некоторое время я недоуменно таращилась на надпись и тут вспомнила, что из-за Марка Протаева была вынуждена заночевать в комнате сестры. Анина половина кровати пустовала, но, судя по смятой подушке, дома она все-таки появлялась и даже успела пару часиков прикорнуть.
С гудящей головой я поплелась в коридор и тут же удивленно замерла, словно запнулась о невидимый порожек. Всклокоченная и неумытая, младшая сестра деловито копалась в карманах пальто, принадлежащего гостю.
– Ты что делаешь?! – испуганно зашептала я и покосилась на закрытую дверь спальни, молясь, чтобы Протаев не проснулся.
– Ищу документы мужика, который сейчас спит в твоей комнате! – сердито заявила девчонка, бесцеремонно вытаскивая узкое длинное портмоне. – Хочу знать, кто он такой и какие перспективы нам открываются!
– Какая разница, если я спала в твоей комнате?!
Аня с победоносной улыбкой извлекла водительское удостоверение и придирчиво вгляделась в фото. Тут личико с размазанной под глазами тушью вытянулось.
– Марк Протаев… Протаев?! – слишком громко переспросила она, и в голосе прозвучало столько возмущения и упрека, что мне стало стыдно. – А еще притворялась, что не знаешь художника! Они же близнецы!
– Мы познакомились всего неделю назад!
– Зойка, вы едва знакомы, а ты его уже ночевать пригласила? – сестра не скрывала изумления. – С ума сойти: в нашем доме ночует брат самого Алекса Протаева!
– Мы спали в разных комнатах! – вырывая из рук нахалки права и портмоне, напомнила я.
Аня снова принялась с энтузиазмом обыскивать карманы.
– Ты меня с ума сведешь! Что ты ищешь на этот раз? – простонала я.
– Паспорт, – твердо заявила та. – Хочу проверить, какие у нас перспективы на замужество! Такого кандидата мы не можем упустить!
– Он не женат, но перспектив нет! – хватаясь за край пальто, я попыталась спасти личное имущество гостя из цепких рук сыщика-любителя. Однако аферистка уже листала красную книжечку с золотым гербом на обложке.
– Откуда знаешь? – приглядываясь к адресу на странице прописки, пробормотала Аня. – О, отличный адрес!
– Обычный адрес! Я была у него на днях.
Сестра замерла с открытым ртом:
– Вы едва знакомы, но ты уже была у него дома?! Кто ты, женщина, и куда ты дела мою занудную сестру?
– Я там находилась от силы полчаса! – почти в отчаянии зашептала я и для пущей убедительности взмахнула портмоне. Как назло из маленького кармашка звонко посыпалась мелочь и покатилась по полу. Сморщившись, я уселась на корточки и принялась собирать монетки.
– Так это был быстрый секс без обязательств? Или что-то типа того? – не унималась нахалка.
Внезапно раздалось многозначительное покашливание. Нас накрыли на месте преступления! Багровея от позора, я скукожилась на полу.
– Доброе утро, – натягивая книзу неприлично коротенькую ночную сорочку, тоненьким голоском пролепетала Аня.
