– Есть.
К моему ужасу, он взял со стола одну из семейных фотографий в рамке и положил передо мной. Со снимка широко улыбалась первоклашка с бантами на косичках и с дыркой вместо передних зубов.
– Конечно, она сейчас старше. – Он запнулся. – Была.
В голове у меня зажужжали железные пчелки.
– Мне надо настроиться, – пробубнила я, пытаясь выиграть время и придумать выход из положения.
Повисла оглушительная тишина. Казалось, мужчины могут слышать, как испуганно бьется мое сердце. Взгляд мой упал на книжный шкаф со стеклянными дверцами. На полках стояли тома Уголовного права, на их фоне выделялся альбом с обложкой ярко-красного цвета – такие делают на выпуск из высших учебных заведений.
«Сначала возьми красный цвет, отсчитай пятнадцать, выбери шесть сверху, потом смотри справа».
Господи, благослови ясновидящую Галину!
Я резко встала, невольно напугав своих собеседников, и указала на альбом:
– Можно?
Генерал молчаливо кивнул. Быстро перевернув листы, я нашла пятнадцатую страницу, где рядами были напечатаны маленькие фотографии совершенно незнакомых мне людей. Среди сытых, лощеных лиц довольно взрослых мужчин было невозможно угадать виновника страшного ДТП.
Положив перед генералом альбом, я указала пальцем на крайнее правое фото на шестой строке.
– Не знаю как, но он причастен к этому делу. Простите, больше ничего не могу сказать.
Руки генерала, лежащие на столе, сжались в кулаки.
– И на том спасибо.
Вероятно, я просто подтвердила его подозрения.
Когда мы с Вениамином выбрались в коридор, у меня подогнулись трясущиеся коленки, и я едва не села мимо стоявшей у стены лавки. Следователь тихонечко пристроился рядом.
– Похоже, вы и впрямь их видите…
– Вы сомневались даже после эксперимента на водохранилище?
Перед мысленным взором стояло бледное, одутловатое лицо генерала и то выражение, с которым он смотрел на меня, когда я указала фотографию.
А вдруг пророчество соврало? Что, если с моих слов приговорен совершенно невинный человек? Смогу ли я с этим жить?
– Если бы вы курили, я бы сейчас предложил вам сигарету, чтобы прийти в себя, – тихо произнес следователь.
Я отстегнула грозный значок и кивнула:
– Давайте.
В полном молчании мы выкурили по вонючей сигарете, от которых першило в горле и в носу. Затушив окурок о металлическую ножку лавки, я вернула значок на место и тихо вымолвила:
– Вениамин, у меня есть просьба.
– Да?
– Пожалуйста, больше никогда не приглашайте меня на неофициальные встречи, а если хотите поговорить, то присылайте повестку на допрос. Еще одной такой «битвы экстрасенсов» я не переживу!
* * *
Если бы я составила рейтинг дурных дней за все года жизни, сегодняшний попал бы в тройку лидеров. Находясь в самом отвратительном настроении, я открывала дверь квартиры, и тут на лестничную клетку проворно выскочил дядя Толик в матроске.
– Привет, Зоюшка! – меня насторожило подобострастие в тоне соседа-сплетника.
– Здрасьте, – пробормотала я.
– Послушай, тут такое дело… – Он нервно обтер ладони о вытянутые тренировочные штаны. – Ты сможешь устроить мне сеанс?
– Чего? – не поняла я.
– Ну, поговорить нужно с одним приятелем, он того… – дядя Толик ткнул пальцем в потолок.
– Вы позвонить, что ли, хотите? У вас телефон сломался?
– А ты с ними по телефону говоришь?! – На лице мужчины нарисовался суеверный страх, глаза округлились.
– С кем?
– С мертвецами.
Я подавилась собственной слюной и, прижав руку к сердцу, искренне попросила:
– Дядь Толь, у меня был такой жуткий день. Приходи завтра, я позвоню, куда захочешь. Хоть бабушке, хоть дедушке, хоть приятелю!..
Зайдя в квартиру, я замерла.
Что сейчас произошло?
Не давая мне опомниться после разговора с явно чумовым соседом, из кухни выскочила взбаламученная Аня с растрепавшимися бигуди на голове.
– Зойка, что происходит? – возбужденно потребовала она ответа. – Я уже выключила домашний телефон – он раскалывался от звонков! Тебя показывают по всем центральным телеканалам!
– Меня?! – изумилась я и даже ткнула себя пальцем в грудь. Вспомнилась неприятная стычка с Софьей на ступеньках Следственного управления. Не разуваясь и не снимая пальто, я бросилась на кухню, где телевизор был включен на полную громкость.
– Они говорят очень странные вещи, – уже мне в спину добавила Аня.
По информационному каналу как раз шли вечерние новости. На весь экран показывали мое бледное лицо, обрамленное длинными темными волосами. Голос за кадром частил:
– Из достоверных источников нам стало известно, что Кондратьева Зоя Валерьевна является медиумом. Она активно участвовала в поиске тела Алексея Протаева и первой указала его местонахождение…
Не дослушав, я вырубила телевизор. Стало невероятно тихо.
– Зойка! – Сестрица маячила в коридоре, боясь ко мне приблизиться. – Так ты не врала, когда говорила, что мертвых видишь?
– Аня, я тебя умоляю… – процедила я сквозь зубы, даже боясь представить размер катастрофы, только что случившейся в моей жизни.
– Я все думала, почему ты против того, чтобы завести котенка. А ты, наверное, нашу умершую Муську до сих пор видишь?
– Аня, ради всего святого!!! – взревела я, отчего сестра испуганно попятилась. – Я не хочу кошку, потому что у меня аллергия на шерсть! Я не вижу мертвых! Если ты помнишь, я без контактных линз вообще ничего не вижу!
Девчонка жалобно округлила глаза и прижала ладошки к губам. Мне стало ужасно стыдно. В конце концов, злость нужно срывать на том, кто стал инициатором скандала, а не на сестренке, попавшей под горячую руку.
– Господи, мне тебя так жалко. – Казалось, Анечка вот-вот заплачет. – Ты ведь всю жизнь скрывалась, чтобы никто не подумал, что ты сумасшедшая.
– Ты про аллергию на кошек? Боже, ты снова про мертвецов!
Выдохшись, я без сил бухнулась на табуретку. В голове вдруг стало очень пусто. Сестра присела рядышком.
– Поэтому брат Алекса Протаева приезжал к нам?
– Поэтому.
– Как ты справляешься? – Аня осторожно погладила меня по руке, лежащей на столе. – Он ведь тебе по-настоящему нравился?
– Так и есть, – согласилась я, впервые признаваясь даже себе, что брат погибшего художника мне был небезразличен.
Господи, да кого я обманываю? Я по уши втрескалась в мужчину, который больше не хотел иметь со мной ничего общего!
