– Пойдешь со мной? – предложил Марк.
– Лучше подожду в машине, – не желая выбираться из уютного тепла автомобильного салона, зевнула я в кулак.
Показав, как блокировать замки, Марк оставил меня наедине с музыкой и темнотой, освещенной лишь огнями приборной панели. Поерзав на сиденье, я уткнулась носом в вязаный шарф и снова задремала. Вдруг кто-то настойчиво забарабанил в стекло.
От страха у меня остановилось сердце!
Оказалось, что рядом с машиной стоял подозрительный тип. Отвертеться от разговора никак не получалось. Нажав на кнопку, я едва-едва приоткрыла окошко и через щелку, откуда ощутимо несло холодом, спросила:
– Вы что хотели?
– Мы дорогу чистим, – вжимая голову в плечи, чтобы снег не попал за шиворот, пояснил мужчина. – Отгоните машину.
В зеркале заднего вида действительно отражался пыхтящий снегоуборочный тяжеловес.
– Водитель вернется через пять минут, – пообещала я.
Удовлетворившись ответом, рабочий поспешил спрятаться от снегопада в кабине грузовика. Однако ни через пять, ни через пятнадцать минут Протаев не появился. Набрав его номер, я выслушала бесполезную трель из длинных гудков.
– Девушка? Ну, что там? – снова подошел водитель уборочной техники.
Не зная, что придумать, я заглушила двигатель, вытащила из зажигания ключи и выбралась из салона.
– Сейчас я его позову, – пробурчала я, ставя машину на сигнализацию, и решительно направилась к дверям особнячка, где располагалось архитектурное бюро.
Было жутковато оказаться в совершенно пустом здании. Любой звук, даже шелестение куртки, в царящей тишине казался громогласным. Поднявшись по лестнице, озаренной лишь светом из приемной, я остановилась у пустующей рецепции, блистающей чистотой.
Вдруг пришло на ум, что мой рабочий стол всегда походил на свалку. Однако в беспорядке, ревностно охраняемом от уборщицы, всегда находились нужные бумажки, заметки и визитные карточки.
Я злилась, что так сильно переживала из-за увольнения. Глядя на обезличенное рабочее место секретаря, я понимала, что подсознательно считала чужое агентство «Волшебный ключик» своим личным, взращенным и выхоленным, детищем.
Вдруг мне почудилось, будто вдалеке кто-то запальчиво спорит. Речь звучала приглушенно, видимо перепалка происходила в одном из рабочих помещений.
– Марк? – позвала я и направилась к кабинетам. В коридорчике царила темнота, только из-под одной двери пробивалась полоска света. Мои шаги терялись из-за лежавшего на полу ковролина.
– Не дергайся и сохраняй спокойствие, иначе навредишь нам обоим!
Я узнала голос Влада. Он говорил резко, с визгливыми нотками, словно бы сильно злился. Следом забубнил практически неслышный голос, и показалось, что он принадлежал женщине.
От поразительного открытия у меня поползли на лоб брови. Вероятно, секретарь устроил тайное свидание! Определенно, он не рассчитывал, что поздним вечером кто-то из служащих, а уж тем более босс, случайно заглянет в бюро.
Не желая ставить горе-любовника и его подругу в неловкое положение, я замерла на месте, а потом развернулась, чтобы потихонечку уйти. Тут, как назло, в гробовой тишине заорал мобильный телефон. Перебранка за дверью моментально стихла, видимо, любовники притаились, боясь разоблачения.
Звонил Протаев:
– Ты где?
– Поднялась к тебе в офис, но уже возвращаюсь, – я заторопилась обратно в приемную.
– Зоя?! – раздался у меня за спиной обескураженный голос Владислава.
Сморщившись от конфуза, я нацепила виноватую мину и обернулась. Секретарь стоял в дверях, закрывая своей субтильной фигурой внутренности кабинета. Наверняка он пытался скрыть от ненужных свидетелей женщину.
– Что вы здесь делаете в такое время? – не изменяя вежливой манере, потребовал ответа служащий.
– Простите, Владислав, – смущенно улыбнулась я. – Мы с Марком заехали за какими-то документами. Я осталась в машине, а там снег убирали…
– Марк Федорович здесь?! – перебил меня референт. На ухоженном лице отразился неподдельный ужас, в глазах мелькнула паника.
– Он уже вышел на улицу. Не переживайте! – замахала я руками. – Обещаю не упоминать, что мы здесь случайно встретились.
– Я просто оставил мобильный в офисе, – Влад неопределенно ткнул большим пальцем поверх плеча внутрь кабинета. – Пришлось вернуться. Я без телефона как без рук.
Надо же, а тихий секретарь умел вдохновенно врать, когда ему прижимало хвост.
– Вот как, – кивнула я. – Извините, что напугала. Сама не ожидала здесь еще кого-то встретить. Доброй ночи.
– Всего хорошего, Зоя.
Поджидая моего возвращения, Марк с папкой документов в руках приплясывал от холода. Из кабины снегоуборочной машины злобно пялились рабочие.
– Мы разминулись, – я протянула ему ключи от седана.
– Я был на первом этаже, – пояснил Протаев, – а ты, наверное, в приемную поднялась?
– Да.
Пока он заводил машину, я подняла голову. К моему удивлению, абсолютно все окна офиса были темны. Судя по всему, Владислав выключил свет, чтобы не выдать своего присутствия.
– Я сейчас встретила твоего секретаря, – доложила я Протаеву.
– Влада? – удивился тот ничуть не меньше моего.
– Он сказал, что забыл телефон и вернулся, но знаешь… – я выдержала эффектную паузу. – Мне кажется, что он там был с женщиной!
– Что?! – на лице Марка появилось ошеломленное выражение, а потом он расхохотался. – Зоя, ты выдумщица! Офис для Влада – сродни храму. Он бы никогда не осквернил свой рабочий кабинет тайным рандеву!
Фыркнув, я отвернулась к окну. По моему мнению, хозяин архитектурного бюро очень плохо знал своих сотрудников.
Мы устремились на выезд из переулка, под арку, ведущую к главному бульвару города. Гудя и тяжело дыша, нас подгоняла снегоуборочная громадина с огромными щетками, но скоро она свернула в соседний проулок.
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я вдруг заметила, что из дверей бюро появилась высокая женская фигура в короткой шубке из чернобурки. Волосы прикрывал темный платок, но налетел резкий порыв ветра и сорвал покров. Женщина быстро натянула платок обратно, но даже коротких секунд мне хватило, чтобы узнать Софью Городецкую. Открытие казалось столь фантастичным, что я была готова поверить в обман зрения.
– Насколько хорошо бывшая невеста Алексея знает твоего секретаря? – спросила я, но объяснений не дождалась.
Мое любопытство раздосадовало Марка. Он замкнулся, на лице заходили желваки. Между нами вдруг выросла непрошибаемая стена.
– Почему ты спрашиваешь? – грубовато вопросом на вопрос ответил тот.
