Глава 1
Я проснулась от ощущения чужого взгляда. Нет, оно не неприятным было, а совсем-совсем другим — нежным, ласкающим, чуточку игривым. Открывая глаза, уже знала, что увижу, и улыбку сдержать не могла.
— С добрым утром, любимая, — сказал Кирстен.
— Привет, — выдохнула я. И хотя смущение в этой ситуации было совсем неуместным, почувствовала, что краснею…
В подчёркнуто мужской спальне царил полумрак. Гардины были задёрнуты. Синеглазый боевик лежал рядом, приподнявшись на локте, и улыбался. Я не раз и не два видела его улыбку, но эта была иной, особенной.
Счастье? Нет.
Абсолютное счастье? Да, пожалуй…
— Эмелис, — прошептал тот, кто украл моё сердце.
Его рука скользнула по обнаженной коже и замерла на талии. А через мгновение я оказалась крепко прижата к горячему мужскому телу. Опомниться не успела, как мои губы очутились в плену.
Поцелуй был лёгким, но невероятно сладким, в тон соединившей нас ночи. Голова тотчас закружилась, по телу побежали мурашки.
— Кир… — не выдержав, простонала я.
Меня одарили ещё одним поцелуем и тихим:
— Люблю…
Я не ответила. Осторожно вывернулась из объятий, а прежде чем выскользнуть из-под одеяла, попросила:
— Ты только не подглядывай, ладно?
Боевик усмехнулся, но кивнул.
Он улыбался, а я… я уже не краснела, пылала! Осознание дерзости собственного поступка появилось лишь сейчас и сводило с ума. Нет-нет, я ни чуточки не жалела, но… О Всевышний! Я, Эмелис из рода Бьен, сама пришла к мужчине и фактически заставила его… Нет, не хочу об этом думать.
На цыпочках, словно воришка, дошла до умывальни. Одарила растрёпанную голубоглазую блондинку, которую отразило зеркало, пристальным взглядом и лишь после этого решилась взглянуть вниз.
Бурые разводы на внутренней стороне бёдер сюрпризом, разумеется, не стали, но я всё равно поёжилась. Боль, которую ощутила ещё в момент пробуждения, тоже была понятна и ожидаема, но заботила отчего-то меньше, нежели кровавые следы.
Я глубоко вздохнула, тряхнула головой в надежде прогнать лишние мысли и отправилась в душ… Нет, я ни о чём не жалею.
Кирстен обещание выполнил, действительно не подглядывал. Когда я вышла из умывальни, застала его лежащим на животе. Глаза боевика были плотно закрыты, но ресницы подрагивали. Я сбросила полотенце, в которое завернулась после душа, и юркнула обратно, под тёплый бок.
Кир среагировал мгновенно — извернулся, сцапал в охапку, осторожно, но вместе с тем властно, прижал к постели.
— Как себя чувствуешь? — спросил тихо.
— Хорошо, — выдохнула я. А потом потупилась и прошептала: — Извини.
— За что? — изумился брюнет.
Я не выдержала, зажмурилась, потому что смотреть ему в глаза было чуточку стыдно.
— За простыни… Надо было что-нибудь подстелить…
— Эмелис! — перебил Кир. — Глупостей не говори.
Ну да, для него это глупость. А слуги? Что они подумают, когда будут убирать постель?
Развить эту мысль и устыдиться по-настоящему не успела — боевик припал губами к уголку моего рта, потом поцеловал всерьёз. Сознание мгновенно подёрнулось розовым туманом, тело ослабло. Правда, эта слабость не помешала обвить руками шею Кирстена и ответить на касания губ.
Мир привычно поплыл, да и жар, который охватил тело, был не в новинку. Но прежде я запрещала себе, останавливала, а теперь… пальчики смело скользнули по обнаженным плечам возлюбленного, тело выгнулось навстречу его силе и теплу.
— Любимая… — простонал боевик. — Любимая, не делай так…
Кажется, это я уже слышала, причём не далее как вчера.
— Как «так»? — переспросила хрипло.
Ответом стал невероятно жадный поцелуй и тихое:
— Эмелис, ты меня с ума сводишь. И если не прекратишь… в академию мы в лучшем случае к выпускным экзаменам вернёмся.
Уверенности в том, что Кирстен шутит, не было, поэтому шалить действительно перестала. Отодвинулась насколько могла, стрельнула в брюнета глазками.
— Позавтракать успеем? — спросила я.
Боевик тяжело вздохнул, словно на совсем другую реакцию надеялся, ответил с заметной неохотой:
— Да, любимая. Морвен обычно не раньше полудня портал активирует.
— Ну вот и прекрасно…
Кир отпускать не хотел, но я всё равно из его объятий выскользнула. Не без удовольствия отметила, как потемнели синие глаза, едва отбросила одеяло и встала в полный рост. А когда подхватила ночную сорочку и направилась к смежной двери, ведущей в мою спальню, за спиной раздался исполненный какой-то невероятной, почти звериной тоски, стон.
Кажется, зря я в прошлый раз своей наготы стеснялась…
Мои чемоданы были уже собраны, стояли у дальней стены. В платяном шкафу висело одно-единственное платье — серое, с фиолетовыми оборками. Рядом короткая шубка из меха пустынной выдры, та самая, в которой покидала академию. На полке стопочка нижнего белья.
Горничной в спальне не обнаружилось, чему я, сказать по правде, обрадовалась. И одеваться начала задолго до того, как Бетти постучалась и прошмыгнула в дверь. Девушка появилась ровно в тот момент, когда я пыталась сотворить заклинание для застегивания пуговиц. Пуговицы поддаваться не желали.
— Госпожа Эмелис, оставьте, — сказала Бетти с улыбкой. — Я сама сделаю.
Отказываться от помощи, разумеется, не стала. Застыла, позволяя горничной застегнуть платье, после села перед зеркалом и расслабилась. Когда Бетти вооружилась щёткой и принялась приводить в порядок волосы, стало чуточку грустно. За две недели так привыкла к помощи этой скромной девушки, что теперь слабо представляю, как обходиться без неё.
Впрочем, эта проблема не нова. Возвращаться к образу жизни самостоятельной, независимой студентки академии магии всегда сложно. Не вообще, а в плане быта.
— Госпожа Эмелис, вам сегодня высокую причёску делать? — спросила Бетти.
Я подумала и кивнула.
Пусть будет высокая. Конечно, в академии такие причёски не приняты, большинству магичек вообще по нраву стрижки, но поводов прятаться, стараться не привлекать внимание, как в начале учебного года, больше нет.
Впрочем, я теперь даже если захочу, спрятаться не сумею.
Интересно, как сокурсницы восприняли моё исчезновение? Наверное, как нечто само собой разумеющееся.
А как воспримут новость о нашей с Киром свадьбе? О Всевышний, кого я пытаюсь обмануть? Девчонки даже не удивятся!
