Теперь руки и губы меняются местами, и я закрываю глаза, опускаю голову на грудь и позволяю его пальцам проникнуть в меня. Потом Леонардо отрывается внезапно, будто охваченный спешкой, и грубо приподнимает мне ноги, заставляя меня лечь на спину.
Мне не хватает дыхания. Темное, первобытное желание пробегает по моим венам, мое тело содрогается. Я хочу его, он должен быть внутри меня.
Леонардо на мне и неконтролируемым жестом берется за поясок платья, срывает его, повреждая шелковую ткань.
Обойдя станок, берет мои руки и поднимает их над головой. Даже при желании я не могла бы противостоять: его жест не терпит возражений, он категоричен. Он соединяет мои запястья и связывает их пояском от платья, прикрепляя другой конец к металлическому крючку на конце конвейера. Потом оглядывает меня.
– Пожалуй, твое похищение не такая уж плохая идея, – шутит Леонардо со сладострастной улыбкой. – Я мог бы держать тебя здесь и пользоваться каждый раз, когда захочу.
Ну вот, это снова он: сильный, доминирующий хозяин положения. Я инстинктивно стараюсь освободиться, но узел еще сильнее затягивается вокруг моих запястий. Открытой рукой он проводит по моему лицу, вниз по шее и под конец обхватывает грудь и открывает ее еще больше, стягивая платье. Покусывает соски, потом сжимает их большим и указательным пальцами, вызывая фейерверк удовольствия и заставляя меня кусать губы, чтобы не кричать.
Он наклоняется и одаривает меня быстрым поцелуем, потом, проведя языком по зубам, будто желая удержать мой вкус, приподнимается и снимает футболку. Берет меня за бедра и разводит их, одновременно притягивая поближе к себе. Юбка платья скользит по конвейеру, блокируя меня, я не могу двинуться, полностью в его власти.
Контакт его напряженного органа с моей вульвой заставляет меня вздрогнуть. Мое тело зажигается желанием, и я выгибаю спину. Готова принять его, момент настал.
Но Леонардо знает это и заставляет себя ждать. Снова. Он не сразу проникает в меня, сначала касается слегка снаружи в томном, мучительном ухаживании. Придерживая член рукой, он дразнит мои половые губы, открывает их, исследует, ласкает, но не проникает. Мне кажется, что я схожу с ума, и издаю почти отчаянный стон. Двигаю ногами, будто в знак протеста, а он улыбается садистской ухмылкой.
– Элена, не будь нетерпеливой.
Говоря это, внезапным толчком он входит в меня, но только на мгновение, чтобы дать мне почувствовать, чего он меня лишает. И потом выходит заново, оставляя меня неудовлетворенной и ошеломленной.
Леонардо повторяет это мучение еще несколько раз. Я издаю еще один протестующий стон, и он смеется. Громким, неудержимым смехом.
Наконец входит в меня новым толчком, еще более сильным. Еще раз и еще, все глубже. Я кричу, потому что он этого добивается, наконец-то заполоненная тем удовольствием, которого так отчаянно жаждала. Леонардо уже не смеется, его глаза горят, рот искривлен настолько, что видны белые крепкие зубы, набухшая вена на шее, тело – сгусток мышц, напряженных в едином усилии. Я чувствую, как он вибрирует на мне, во мне. Чувствую, как его желание смешивается с моим.
Еще не дойдя до оргазма, мы уже опустошены интенсивностью нашего желания. В тот же момент я кончаю с полузадушенным криком, потрясенная с ног до головы бурей чувств.
Он следует за мной через несколько секунд и обрушивается на мое обессиленное тело, опуская голову мне на грудь и орошая потом и спермой то, что осталось от моего платья.
Нескончаемые минуты. Они длятся бесконечно. И я понимаю, что они окрасят новым желанием последующие часы и дни.
* * *
Леонардо развязывает меня, и я сажусь на конвейере, поглаживая запястья и стараясь привести в порядок испорченное платье. Трусики, как я и думала, уже невосстановимы. Леонардо опирается на станок рядом, выглядит счастливо опустошенным. Я склоняю голову ему на плечо. Я наполнена чувством умиротворения, опасно похожим на счастье. Но это то счастье, которое длится всего несколько минут, сменяясь морем сомнений. И темным приливом чувства вины.
– Я никогда не знаю, чего от тебя ждать, – говорю, прерывая молчание. – Ты уезжаешь, возвращаешься, исчезаешь, снова появляешься.
Ленардо становится передо мной, обхватывая мою голову. Может быть, он почувствовал, что этот разговор важен для меня. И кажется, готов это обсудить.
– И тебя это раздражает, заставляет страдать?
– Да нет, не совсем, – опускаю глаза, – это выбивает меня из равновесия, не понимаю этого. Каждый раз я свыкаюсь с мыслью, что больше тебя не увижу, и вдруг…
Я говорю правду. Хотя я абсолютно уверена, что Леонардо нуждается во мне (вижу это по тому, как он добивается меня и занимается со мной любовью), но почему-то удерживает меня на расстоянии от своих самых глубоких переживаний и мыслей. Внезапно вспоминаю его татуировку на спине, тот странный символ, значение которого я не могу понять. Но предпочитаю не спрашивать. (Прежде уже пыталась спросить об этом, но ответом стало только полное молчание, я прекрасно помню.) Однако я стараюсь продвинуться дальше в попытке проделать брешь в тайне этого мужчины, который с упорством продолжает скрываться.
– Я просто пытаюсь понять, что у тебя в мыслях, Лео. Хочу знать, к чему все это приведет, каким образом мы можем продолжать.
Я прикусываю язык, чтобы заставить себя замолчать. Я загнала себя в тупик, слишком поздно это понимаю. Я требую объяснений у мужчины, который является беглецом по натуре. Этот разговор ни к чему не приведет.
– То, что случится завтра, через месяц или через год, меня не интересует, Элена, – отвечает он, выдерживая мой взгляд. – Я не следую планам, а следую своим инстинктам. Мы оба здесь, потому что хотели этого, вот и все, этого должно быть достаточно.
Леонардо отстраняется от меня, делая небольшой шаг назад.
– Я все тот же мужчина, которого ты узнала в Венеции, со всеми моими ограничениями, и не могу ни давать обещания, ни требовать чего-либо от тебя. Я не имею права ничего у тебя просить, потому что не могу ничего дать взамен.
– Или, может быть, это история, которую тебе нравится рассказывать самому себе, – шепчу, сглатывая слюну. Я решила спровоцировать его. – На словах ты говоришь одно, но потом на деле все иначе. И особенно когда доходит до тела! Игра становится серьезной.
Он качает головой в желании все отрицать, но я беру ее в руки и крепко удерживаю. Я уверена, что вижу что-то в глубине его глаз. Нечто, что горит ради меня.
– Между нами не просто секс, Леонардо, и мы оба это знаем.
Это утверждение вырывается непроизвольно, с храбростью, которую я в себе не подозревала. Слова возникают где-то в глубине меня, и я не могу остановить их.
Леонардо обхватывает меня за плечи, глядя прямо в глаза.
– Что я должен ответить тебе, Элена? Что хочу тебя? Да, я хочу тебя, и очень сильно. Что между нами есть настоящее, полноценное и уникальное чувство? Это так! И я уже не в состоянии контролировать его, как думал ранее. Но это не имеет значения. Потому что я не могу дать тебе то, чего ты желаешь: я никогда не попрошу тебя оставить твоего парня и изменить жизнь ради меня. Просто потому, что мы не созданы быть вместе.
