Все эти годы я считала себя счастливой женщиной, которая пусть и не сделала блестящей карьеры, не получила хорошего образования, но состоялась в семье. Ведь состояться можно не только в работе. Изо дня в день я занималась воспитанием детей, отводила их в школу и детский сад, затем встречала, кормила, делала с ними уроки, гуляла во дворе или ближайшем парке, готовила вкусный ужин и ждала мужа с работы. И так каждый день… И так изо дня в день. Теперь я делаю все то же самое, правда, с трудом и мокрыми от слез глазами… Потому что мне больше некого ждать с работы. Некого! Никто не позвонит в мою дверь, не поцелует в щеку и не наденет домашние тапочки, которые я аккуратно ставлю у самого входа. Никто не ляжет со мной на кровать, не включит телевизор и не будет рассказывать мне о том, как прошел рабочий день.
Моя кровать совершенно пуста, я уже успела спрятать вторую подушку в шкаф… В ней больше нет необходимости. По ночам я искала рукой родное тепло и, не найдя его, заходилась рыданиями. Очень тяжело привыкать спать одной, если целых десять лет ты спала в кровати с любимым. Нам было хорошо вместе, мы очень привыкли друг к другу, а привычка, как известно, вторая натура.
Закрыв кухонную дверь, я открыла окно, достала пачку сигарет и закурила. Это были его сигареты…
По вечерам он садился у окна, наливал чашку чая и закуривал. Я пристраивалась рядом и постоянно сетовала на то, что в квартире находятся дети, что надо бросать курить и не доставлять неудобств своим близким. Тогда я ругалась, а теперь закурила сама. Бог мой, кто бы мог подумать, что я когда-нибудь закурю?
Я вспомнила тот страшный день… Костик, как всегда, пришел с работы, я протянула ему домашние тапочки, но отметила что он как-то необычно нервен. К нему радостно бросились дети, но он выпроводил их в детскую, сказав, что папе и маме надо поговорить. Я вытерла руки о фартук и убежала на кухню дожаривать пышные оладьи, крикнув Костику на ходу, что мне нужно ровно десять минут.
Но Костик сказал, что он не голоден, а от жареного теста у него появляется изжога. Я решила, что у мужа неприятности на работе, что он просто не в духе и очень устал. И молча принялась дожаривать эти злосчастные оладьи, которые раньше Костик постоянно нахваливал и поглощал в неимоверных количествах. Я надеялась, что сейчас муж успокоится, переоденется, зайдет на кухню, как всегда, поведет носом и восторженно скажет, как же ему повезло с женой, потому что ни одна женщина на земле не сможет испечь такие оладьи, какие получаются у меня. Но Костик не переоделся. Он буквально влетел на кухню, выключил плиту, схватил сковородку и злобно выкинул оладьи в мусорное ведро.
У меня загорелись щеки, словно я стояла на двадцатиградусном морозе без одежды, и застучало в висках.
— Кость, ты что? На работе что-нибудь случилось?
— Нет, дома! — заорал Константин и шарахнул кулаком в стену.
— Тише ты, соседи придут. Да что с тобой?
Испуганные дети, заглянувшие на кухню, быстро ушли в свою комнату и закрыли дверь.
— Что случилось? — настаивала я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь. — Дома у нас все хорошо. Дети, слава богу, здоровы. Я тоже. С голоду не умираем. Так что же приключилось?
Костик недобро усмехнулся:
— Я полюбил другую.
— Что? — Земля ушла у меня из-под ног.
— Что слышала. Я полюбил другую женщину и нам надо расстаться.
— Понимаю, — кивнула я. — Но я люблю тебя…
— Наши чувства в прошлом. Это было давно, и сейчас кажется, что этого вообще никогда не было.
Еще никогда в жизни я не видела своего мужа таким жестоким и беспощадным. Казалось, что передо мной не мой Костик, а чужой, совершенно незнакомый человек.
— Костя, но ты же знаешь, что я тебя очень люблю… У нас двое детей. Дочь и сын…
— Я помню. Лучше бы ты их не рожала, — резко перебил меня муж.
— Как это… не рожала? Ты же меня сам об этом просил! Наши дети не были случайными, их рождение планировалось. Они родились от любви. Я говорила, что нам достаточно одного, но ты сам попросил меня о дочери. Ты утверждал, что семья считается полноценной, только если в ней как минимум двое детей.
— Вот именно поэтому мне нелегко от тебя уйти. Я ухожу с тяжелым камнем на душе. Ты даже не представляешь, что это за камень и как мне с этим камнем придется жить.
— А ты собрался уходить? — Я сняла фартук и швырнула на пол. — А зачем? А куда?
— Света, я полюбил другую. Больше не могу с тобой жить!
— Почему? — прошептала я. — Как это? А как же я, Сашенька, Катя? Как же мы? — лепетала я и молила господа только об одном — чтобы он не дал мне сойти с ума.
Костик усадил меня за кухонный стол, достал из шкафчика бутылку коньяка и налил мне рюмку.
— На, выпей.
— Я не хочу.
— Легче станет.
Я выпила и посмотрела на него с мольбой:
— Скажи, что ты пошутил. Ведь это глупая шутка? У тебя был напряженный день на работе, настроение соответствующее, и ты решил отыграться на мне и детях…
— Вот этих разборок я боялся больше всего на свете. Понимаешь, я хочу уйти без всяких объяснений, слез, истерик и сцен. Я тебя больше не люблю, понимаешь? Не люблю!
— Не надо кричать, — тихонько всхлипнула я. — Не надо мне объяснять, что такое любовь.
— Мне не нужна твоя любовь. И ты не нужна. Светка, ты молодая, красивая, еще сможешь устроить свою судьбу.
— С двумя детьми?
— Берут и с тремя. Если человек полюбит тебя, он обязательно полюбит и твоих детей, — принялся уговаривать меня Костик.
— Моих? Значит, ты никакого отношения к нашим детям уже не имеешь? Это наши дети! Понимаешь, наши!
— Не кричи, я не глухой, — недовольно поморщился Костик. — Это ты совершенно правильно заметила — дети наши. Но ты сама знаешь, что после развода дети остаются с матерью, и от этого никуда не денешься. Моя будущая жена еще слишком молода для того, чтобы иметь детей, но думаю, что в скором будущем мы их обязательно заведем.
— Как ты сказал? Твоя будущая жена? Но ведь я твоя жена… — Я почти потеряла рассудок. — О какой будущей жене ты говоришь, если у тебя есть я? Я и наши дети.
— Свет, я же тебя просил. Давай без истерик. Пожалуйста, я очень тебя прошу. Сейчас соберу вещи и уйду. Квартира, обстановка, шмотки — все остается тебе и детям. Я ни на что не претендую. Ты же знаешь, что я заработаю еще. На алименты подавать не надо. Мы с тобой цивилизованные люди и прекрасно понимаем, что все вопросы надо решать полюбовно. Каждый месяц я буду давать тебе на детей деньги, об этом можешь не беспокоиться. Только…
— Что, только? — Я посмотрела на своего «чужого» мужа с ненавистью.
— Только я буду давать деньги именно на детей, а не на тебя. Сама понимаешь, что я больше не в состоянии оплачивать твои женские безделушки и шмотки. У меня теперь новая, молодая семья, нужны конкретные деньги. Светка, ну что ты так смотришь? Ты хоть понимаешь, о чем я тебе говорю?
