Я указала кивком головы на окровавленную тряпку:
— Это моя футболка. Она в шкафу лежала. Ума не приложу, как она здесь очутилась.
Неожиданно послышались шаги. Я обернулась, к нам направлялся садовник.
— Что надо?! — словно тигрица, бросилась на него я и преградила ему дорогу. — Слушаю вас.
— Хозяйка, да я, собственно, вот что хотел спросить…
— Вы получили инструкции. К чему лишние вопросы?
Зия пришел мне на помощь:
— Где план? Что вам не ясно?
— Да я не за тем пришел…
— Что вы мямлите? У меня нет времени с вами разговаривать. Я занята!
— Я это… Я вот по какому вопросу…
— По какому?
— Там верблюд буянит.
— Что значит «буянит»?
— По двору носится, скачет, плюется… Напарника с ног до головы оплевал. Просто сбесился. Гоняется за нами!
— Он не бешеный. Просто выпить захотел, — сделал заключение Зия и вместе с озеленителем отправился усмирять верблюда.
Верблюд гонялся за павлинами. Те с гортанными криками носились у него между ног, пытаясь спастись от его копыт. Увидев Зию, Гоша тут же перестал гонять павлинов, с радостью побежал к хозяину и, наклонив голову, стал тыкаться ему в плечо.
— Вот и доигрались! У нас теперь верблюд алкоголиком стал. Это самая что ни на есть белая горячка, — уперла я руки в боки. — Насколько понимаю, он сейчас выпить просит?
— Просит, — потрепал верблюда по носу Зия.
— Но ведь он уже больше нормы выпил?
— Значит, опохмелиться хочет. Принеси-ка вина.
— Ты хочешь дать верблюду опохмелиться? — удивилась я.
— Ну да, а что делать-то? Видишь, ему плохо…
— Вижу, не слепая… Доигрались… Верблюда алкоголиком сделали…
Сбегав в дом, я налила вина и протянула его Зие. Верблюд посмотрел на меня благодарно и, радостно тряся головой, стал пить вино из миски.
— Он счастлив, — объяснил Зия поведение верблюда.
— Да пошел он к черту со своими радостями! — Я подошла к верблюду и пригрозила Гоше пальцем. — Гоша, алкоголь разрушает организм! Я запрещаю тебе пить в таких количествах! Больше ты не получишь ни капли! Ты уже деградируешь как личность. На тебя стыдно смотреть.
Мимо меня прошел павлин со слегка пощипанным хвостом, с возмущением поглядывая на только что успокоившегося Гошу.
— Посмотри, он нашего павлина за хвост таскал, — показала я на птицу. — С ума сойти! Всё, теперь Гоша будет на привязи сидеть, а то он таких дров наломает…
Допив миску до дна, Гоша пьяно посмотрел на павлина и попытался дернуть у него перо из хвоста. Оскорбленный павлин отбежал в сторону и скрылся между цветами. Зия привязал Гошу к забору и вновь надел на него тюбетейку.
— Зачем ты на него шапку-то надеваешь?
— Пусть, а то солнце напечет.
— Кому, верблюду?
— Ну хотя бы и верблюду… Алкоголь и солнце — гремучая смесь. — Посмотрев на шептавшихся озеленителей, Зия подошел к ним поближе и, как ни в чем не бывало, спросил: — Ребята, у вас еще вопросы есть?
— Нет.
— Задача ясна?
— Да.
— Тогда работайте.
— А всего один вопрос можно?
— Можно.
— А верблюд не отвяжется?
— Нет. Он крепко привязан, — успокоил Зия и пошел в дом.
Я отправилась следом за ним.
Труп лежал на прежнем месте, не исчез, не испарился.
— Он уже окоченел, — поделилась я своим выводом с Зией.
— С чего ты решила?
— Я вижу. Этот человек погиб не сейчас, не сию минуту. Он умер раньше.
— Но как? Почему?
— Зия, сейчас можно задавать много вопросов, но ответа мы не получим ни на один. Я не знаю, как этот человек очутился здесь и кто его убил. Возможно, его вообще убили в другом месте и просто подбросили нам. Тем более я не знаю, кто перевязал ему рану моей футболкой, но я понимаю одно — что мы должны избавиться от этого трупа как можно скорее и желательно так, чтобы этого никто не заметил.
— Тогда это нужно сделать ночью. Погрузим его в моторную лодку, вывезем в море и скормим рыбам.
— Но до наступления темноты мы должны его где-то спрятать. Озеленители будут работать до вечера. В любой момент сюда кто-нибудь может зайти.
— А может, вызовем полицию? — Зия поднял голову и выжидательно посмотрел на меня. Признаться честно, я и подумать не могла, что подобная мысль может прийти турку в голову.
— Полицию? — Я сделала вид, что не понимаю, о чем говорит Зия.
— Мы же никого не убивали. Мы чисты, а значит, нам ничего за это не будет.
— Ага. Только полиции нам еще не хватало. Уже весь город судачит о том, что кто-то из так называемых новых русских выкупил этот особняк. Каждый только и мечтает о том, чтобы попасть внутрь и посмотреть, что же мы здесь наворотили. Тем более не забывай, что у нас есть деньги и никто не знает источник наших доходов. Все только и хотят за что-нибудь зацепиться для того, чтобы наконец попасть в наш дом. А ты говоришь, полиция! Да ты хоть знаешь, что такое менты?! Ты даже и представить себе не можешь, что это такое. Я тебе говорила, что у нас страна беспредела?
— Говорила.
— Ну вот, а ты хочешь сюда ментов позвать. Им только за счастье будет, если они узнают, что в нашем доме покойник объявился. Они не тем заинтересуются, кто его убил, а тем, откуда у нас деньги и на какие такие средства мы живем. А при желании этот труп на нас повесят. У ментов разговор короткий! Я когда из Турции в полицию позвонила и попросила о помощи, мне ответили, чтобы я проспалась, дура пьяная… Больше я с ними связываться не хочу!
— Тогда давай спрячем труп до темноты, а ночью я его вывезу. Принеси какое-нибудь покрывало.
Я кивнула и бросилась в спальню за покрывалом. В спальне я увидела открытый шкаф. Вся моя одежда валялась на полу. Сразу было видно, что в нем кто-то шуровал.
Если труп окоченел, значит, убийство произошло уже давно. Ну а если так, то зачем потребовалось перевязывать рану моей футболкой? Возможно, кто-то просто хотел показать, что убийство произошло именно в доме и умирающий истекал кровью. Прямо чертовщина какая-то… Кто-то решил ввести меня в заблуждение, и у него очень хорошо это получилось.
Я схватила покрывало и помчалась к лежащему в гостиной трупу. Дав покрывало Зие, я встала на четвереньки и быстро проговорила:
— Зия, чертовщина какая-то. В доме кто-то был. У меня шкаф с одеждой перерыт.
— Если в доме труп, понятно, что в доме кто-то был.
