— Слушай, мне не жалко. Но говорят, павлинье перо в доме — к несчастью.
— Да хороните вы хоть верблюда! Психи! — злобно бросил разозленный Гоша и надавил на газ.
Мы с Зией долго смотрели ему вслед, пока машина не скрылась из вида.
— Ну, что делать? — спросил Зия.
— А ты думаешь, он нам поверил?
— А почему бы и нет?
— И ты веришь, что эта встреча всего лишь случайность?
— А почему бы и нет?
— Слишком много случайностей.
— Светлана, надо двигаться к морю.
— Да. Пора.
Оглянувшись по сторонам, мы еще раз убедились в том, что у дома больше никого нет, и начали действовать.
Зия положил мешок с мертвецом рядом с моторной лодкой и постарался отдышаться.
— Зия, что, очень тяжелый?
— Нормальный.
— У тебя, что ни спроси, все нормально.
— Светлана, мы скинем труп прямо в мешке?
— А как лучше?
— Но ты говорила, что нужно примотать на шею груз. Я считаю, что это не нужно. Все равно труп не всплывет.
— А я считаю, что нужно. Ради собственного спокойствия, — не уступала я.
— Для меня слово женщины — закон, — выдал свою коронную фразу Зия и принялся развязывать мешок. — Светлана, оставайся на берегу. Я недолго, — сказал он, примотав тяжеленный камень на шею мертвеца.
— Зия, даже не хочу это обсуждать, — покачала я головой и прыгнула в моторную лодку.
Избавившись от трупа, мы молча поплыли к берегу. На слова у нас просто не было сил. Я всматривалась вдаль в надежде увидеть берег, но его не было видно. А затем заморосил мелкий дождь… Такой мелкий и такой неприятный…
Я подтянула к подбородку колени и обхватила себя руками в надежде унять дрожь.
— Тебе холодно?
— Нет, это просто нервы.
— Не нервничай. Уже все позади. — Зия снял легкую летнюю куртку и накинул мне на плечи.
— Просто как-то на душе нехорошо… Неспроста все это… Неспроста… Я не думаю, что все самое страшное уже закончилось. Мне кажется, что самое страшное еще только начинается. — Я говорила и смотрела на восхитительное, красивое, накачанное тело Зии.
— Почему ты так думаешь?
— Если кто-то подкинул нам труп, значит, этот кто-то вряд ли оставит нас в покое…
Глава 23
Зия набрал мужчин, которые изъявили желание работать в нашем борделе, и подписал с каждым контракт. В документе оговаривались четкие сроки, своевременная оплата и строгое неразглашение коммерческой тайны. Все мужчины отличались высоким ростом, крепким и красивым телосложением, южным загаром и приятными чертами лица. Они жили в апартаментах правого крыла дома и при встрече со мной смотрели на меня с обожанием.
Я не просто упивалась властью над работавшими у меня мужчинами — я сдавала их состоятельным женщинам, которые в силу своей занятости, положения, нежелания заводить долгие романы или вынужденного одиночества нуждались в мужских ласках, и получала за это хорошие деньги.
Я решила съездить на пару дней в Москву, чтобы проведать своих близких и провернуть одно дельце. В центральном местном универмаге я стала опустошать прилавки и набивать багажник подарками для детей и мамы. Внезапно кто-то положил руку мне на плечо. Я вздрогнула и слегка дернулась.
— Ты чего? — Рядом со мной стоял Гоша, и если кто-нибудь и принял бы выражение его лица за улыбку, то я увидела только оскал.
— А ты чего людей пугаешь?
— А ты что, из пугливых, что ли?
— Из пугливых.
— Ну, тогда привет.
— Привет. Давно не виделись.
— С той самой ночи, когда ты хоронила своего павлина. А я как раз должен был тебя сегодня встретить.
— Зачем?
— Петрович с тобой поговорить о чем-то хочет. Велел тебя к нему доставить на разговор.
— Вот еще, — фыркнула я и выронила плюшевого медведя. — Что значит велел? Передай ему, что я женщина свободная и делаю только то, что считаю нужным.
Гоша поднял плюшевого медведя.
— Он поужинать с тобой хочет и кое о чем потолковать. Я бы тебе не советовал с Петровичем конфликтовать.
— Ну да, он же криминальный авторитет! — не задумываясь, выпалила я.
Гоша закрыл мне рот потной ладонью и оглянулся по сторонам:
— Тише.
— Убери ладонь, — промычала я, брезгливо морщась.
— Извини.
Гоша убрал свою ручищу, я попыталась отдышаться.
— Ладонь у тебя вонючая.
— Да я таким одеколоном душусь, что тебе и не снилось, — обиделся Гоша.
— И какой же это одеколон, что он мне не снился? «Шипр», «Тройной» или «Саша»?
— Да пошла ты…
— Сам пошел.
Гоша холодно бросил:
— Поехали.
— Куда?
— Тебе два раза повторять?
— Я сейчас не могу. Я в Москву уезжаю.
— На сколько дней?
— На пару. Вот вернусь, тогда поговорим. — Я нагрузила Гошу мягкими игрушками и направилась к своей машине. — Ну что стоишь? Помоги донести.
Гоша поплелся за мной, не понимая, зачем мне понадобилась такая уйма плюшевых зверей.
— Ты что, до сих пор в игрушки играешь?
— Нет, милый. Я уже давно играю только во взрослые игры.
— А кому же тогда все это?
— Детям.
— Каким детям?
— Моим.
— А у тебя что, есть дети? — как лошадь, заржал Гоша, подходя к моей машине.
— Есть.
— И много?
— Много. Двое.
— А чо не трое?
— Третьего не успела родить. Муж умотал, — ледяным тоном сказала я и побросала игрушки в багажник.
Захлопывая багажник, я чуть было не прихлопнула Гоше руку. Браток слегка взвизгнул и чудом успел отскочить.
— Ты чего?
— Ничего! У меня времени нет. Меня дети дома ждут.
— Где?
— В Москве.
— Брось трепаться. Нет у тебя никаких детей.
Я уперла руки в боки и со всей торжественностью, на какую я только была способна, произнесла:
— Я мать двоих несовершеннолетних детей. Что, не похожа?
— Не похожа. А муж твой где?
— Умотал!
— Куда?
— Налево.
