Дарья припарковалась у многоэтажки, где Лерик «творил историю», как он называл дешевую мазню на очень дорогих холстах, и повернулась к хозяйке, которая задумчиво смотрела в окно.
– Приехали? – встрепенулась Вера. – Я ненадолго, – предупредила она, выходя на улицу. – Дождись.
– Разумеется.
Вера вошла в подъезд и, стараясь не дотрагиваться до грязных перил, поднялась по лестнице к лифту. «Нужно найти другую квартиру, – подумала она, нажав на обрисованную маркером кнопку вызова. – В доме, где не плюют на стены, не писают на пол. И непременно ближе к центру. Лерка заслужил подобный подарок». Она вытащила ключ из сумки, но не стала открывать им дверь, решив сначала позвонить. Никто не ответил, тогда Вера в недоумении вставила ключ в замочную скважину и вошла внутрь. Коридор и гостиная были залиты солнцем, пахло масляными красками и кофе.
– Лера! – позвала она любовника, пройдя в кухню, где тот часами мог сидеть у подоконника с горячей чашкой ароматного напитка в руках, тщательно обдумывая шедевры, которыми будут восхищаться потомки, и пронзительно вскрикнула, увидев его тело, подвязанное веревкой к толстой газовой трубе, проходящей под самым потолком.
Она отвернулась, чтобы не видеть выпученных, налитых кровью глаз своего любовника, и выскочила в коридор, споткнувшись о коробку, с которой упал яркий пакет с надписью «Тебе, Верочка». Дрожащей рукой схватила его и, развернув, с горькой усмешкой посмотрела на лежащий внутри шприц, наполненный жидкостью.
– Даша, поднимись, – тихо проговорила она в трубку и присела на мягкий пуф у стены, а когда дверь открылась, без слов указала рукой в сторону кухни.
– Висит недавно, – послышался спокойный голос, затем Дарья выглянула в коридор, такая же собранная и невозмутимая.
– Как считаешь, это самоубийство?
– Нет. Похоже, он находился в бессознательном состоянии, когда его повесили. На затылке рана, видимо, оглушили. На шее кровь… Вера Даниловна!
Дарья с любопытством наблюдала за тем, как Вера, поставив перед покойником стул, ощупывает его голову.
– Смотри, – наконец сказала она, указав пальцем на окровавленную веревку, вернее, на кожу над веревкой, надрезанную каким-то острым предметом. – Сначала оглушили, потом убили и уже мертвым подвесили к трубе. Кажется, я знаю, чем его задушили.
– Чем же?
– Гарротой, – ответила Вера, ловко спрыгнув со стула. – Отвези меня в офис, а сама вернись и разберись здесь.
– Прикажете избавиться от тела? – поинтересовалась Дарья тоном, будто говорила об уборке в квартире.
– Нельзя, чтобы мое имя связали с его смертью. Поэтому да, – сглотнула Вера, подошла к Валерию и дотронулась до его руки. – Избавься от тела. Помощники… – Она замолчала и бросила в сторону Дарьи взволнованный взгляд.
– Не беспокойтесь. – Глаза женщины ярко загорелись, и это сказало о том, что она получает удовольствие от подобной нештатной ситуации. – Я знаю, к кому обратиться за помощью. Значит, в офис?
– В офис. Хочу поговорить со своим братом.
– Думаете, его работа?
– Вряд ли. Сергей, конечно, мстителен, но еще больше труслив. Впрочем, не могу утверждать однозначно. Убийство Роберта могло толкнуть его на что угодно, даже на то, чтобы избавиться от Леры.
– Вы не расстроены?
Впервые за все время Вера услышала удивление в голосе Дарьи, что вызвало усмешку на губах.
– Расстроена? – скривилась она. – Я в бешенстве! Кто-то безнаказанно гадит на моей территории. Узнаю, кто… не жить суке. На куски порежу и крысам скормлю.
Бледная от ярости, до краев наполненная злобой, Вера схватила «подарок», оставленный в квартире с тем расчетом, что именно она найдет его, и стремительно бросилась к двери.
* * *
Сергею Пиоро недолго пришлось ждать сестру в офисе. Он знал, что Вера всегда приезжала на работу вовремя – ровно в девять утра в сопровождении Деда она появлялась в здании компании «МерцКом», важно, как генерал перед солдатами, проходила мимо охраны и стойки администратора и направлялась к лифтам. Уже в пять минут десятого шла по последнему этажу к своему кабинету, а еще через пять минут звонила брату. Каждый день, когда Сергей бывал в Москве, они устраивали утреннее совещание, длящееся обычно не более получаса. Это была короткая беседа о ближайших планах, в которую входило обсуждение служебных вопросов, но иногда разговоры носили личный характер. Такое случалось нечасто, и все же порой Вера вспоминала о том, что является женщиной и сестрой, становилась мягкой и терпимой, с интересом расспрашивая младшего брата о его жизни. Разумеется, Вера была прекрасно осведомлена о сексуальных предпочтениях брата, но никогда не позволяла себе шуток по этому поводу. Лишь однажды съязвила, заметив, что все «бабаимитаторы» Сергея, так Вера назвала его возлюбленных, имеют иностранную прописку. «Ни одного русского», – смеялась она. В тот день они оба были пьяны, поминали умершего накануне Дмитрия Мерцалова, неверного муженька Веры, поэтому Сергей простил ей это незлое высказывание, даже посмеялся, так как сестра верно указала на его любовь к иностранцам. Действительно, Сергей никогда не имел отношений с соотечественниками, наверное, оттого, что очень боялся слухов о своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Даже делал вид, что его привлекают особы противоположного пола. Иногда заводил себе подружку, ходил с ней в рестораны, дарил подарки, а после без всяких объяснений разрывал отношения.
После того пьяного разговора Вера больше никогда не говорила о мужчинах, с которыми встречался Сергей. Да и он старался не поднимать тему ее личной жизни. Они о многом молчали, будучи абсолютно далекими друг другу. Возможно, десятилетняя разница в возрасте была тому виной. Или то, что Вера очень напоминала характером мать, такую же скорую на расправу, жестокую и не умеющую прощать, а подобных людей, как известно, очень страшно подпускать к себе, ибо близость с ними грозит душевными травмами, которые слишком трудно заживают. Сергей не знал, да и не стремился понять причины холодности, просто принимал это как данность.
И без того сложную ситуацию еще больше усугубила смерть Дмитрия Мерцалова, вернее, то, что ей предшествовало. Именно тогда, семь лет назад, их отношения, которые с натяжкой можно было назвать братскими, перешли в разряд деловых. Общими остались работа, фамилия и отчество. Пожалуй, на этом все. И все же, как подарок на Рождество, раз в году на Веру нисходила нежность. Она кардинально менялась, превращаясь в ту мягкую девочку, которая читала брату сказки перед сном и с любовью кружила на руках. В те редкие минуты, когда Вера была настоящей, Сергей любил ее, как в детстве, искренне и нежно. Однако последние несколько дней, с того момента, как он взял в руки карточку с пожеланиями любви и счастья, в то время как Роберт лежал рядом с удавкой на шее, ненависть к Вере зашкаливала. А нынешним утром, получив в подарок шприц, он понял, что желает сестре смерти.
Приняв душ, Сергей долго выбирал костюм и рубашку, выпил две чашки кофе и приехал в офис, хотя намеревался провести утро дома. Не терпелось увидеть ее лицо, но еще больше хотелось знать, для чего Вера затеяла эту дикую игру. Если ей нужен был полный контроль над компанией, могла бы просто сказать, не устраивая показательную казнь и не посылая дешевые презенты.
