Они молча пили подостывший чай из термоса, сосредоточенно жевали сало с черным хлебом. Если магические ресурсы можно было «накачать», используя энергию Сумрака или подпитавшись от амулетов, то для человеческих тел, интенсивно расходующих силы, сало являлось идеальным «топливом». И если вдруг придется бегать-прыгать по холодной тайге да морды бить – лучше подкрепиться заранее, чем потом восполнять потери.
Пикет – или патруль, или дружинников – Евгений не смог учуять загодя. Видимо, Иные использовали сотворенное кем-то из Высших заклятье, делавшее их до поры до времени неощутимыми даже для сотрудника Дозора. Впрочем, и сами они были дозорными, вот только подчинялись не одному, а разным руководителям.
– Федор Кузьмич, – негромко проговорил Угорь, – вы машину водить умеете?
– Ну!
– Тогда садитесь за руль.
Милиционер – дисциплина? хладнокровие? безоговорочное доверие? – не суетясь, не вертясь в поисках причины и не задавая лишних вопросов, убрал на заднее сиденье термос и занял водительское место. Угорь с показным спокойствием обошел машину и приготовился немедленно нырнуть в открытую дверцу, если в этом возникнет необходимость. Ситуация слишком напоминала приключившуюся летом – тогда тоже трое неторопливо двигались к Евгению, остановившему мотоцикл посреди трассы, только теперь один из троих был Светлым. На всякий случай оперативник сунул руку в карман, в котором лежали заряженные амулеты.
– Добрый день, дозорный! – вежливо поздоровался идущий чуть впереди маг-перевертыш. – Добрый день, Светлый Клин!
Его спутники – вампир и Темный маг примерно четвертого-пятого ранга – ограничились невразумительными кивками.
– И вам хорошего дня. Мы знакомы?
– Лично не встречались, если вы об этом, но сейчас у нас на руках есть список тех, кто должен подъехать в ближайшее время. Вас, кстати, – обратился он к Денисову, – в этом списке нет, но, я думаю, в лагере будут рады присутствию легендарной личности.
Участковый от смущения комично замахал одной рукой, не забывая вторую держать на ключе, вставленном в замок зажигания.
– В лагере? – с усмешкой переспросил Угорь.
– Ну, надо же как-то называть место общего сбора? – улыбаясь, развел руками перевертыш. – Мы проводим. Вы можете оставить машину здесь, на обочине, или мы можем разместиться на заднем сиденье и проехать с вами, покуда позволит лес.
– Мы обязательно присоединимся к вам в лагере, – беззаботно ответил Угорь, – только сначала нам нужно закончить одно дело…
– Заканчивайте, – любезно разрешил Светлый, – мы подождем.
– Э-эм… нам бы проехать… с вашего позволения!
– Увы, – вновь развел руками патрульный, – это невозможно. Проход и проезд через границы периметра категорически запрещен.
Угорь театрально вытаращил глаза.
– Кем запрещен? Кому запрещен? Нам?!
– Не валяйте дурака, – морщась, посоветовал перевертыш. – Распоряжения всеми получены примерно одинаковые.
– Э-эм… – скосив глаза влево вверх, мечтательно промычал Угорь, – может быть, особая миссия? Специальные полномочия?
Троица ощутимо напряглась. Евгений действительно валял дурака, фактически – шел на открытый конфликт, и ему требовалось время, чтобы хотя бы для себя обосновать необходимость этого. Сейчас многое, если не все, зависело от Федора Кузьмича. Уберет руку с зажигания – они пойдут с патрульными в лагерь. Возможно, там их даже посвятят в тайну стратегии и тактики предстоящего вторжения на территорию общины. Не уберет – значит, считает, что нужно прорываться с боем.
Позиция Денисова была ясна: он – дед, которому хочется во что бы то ни стало вывести из-под огня внука. К тому же он – частное лицо. Он не является сотрудником Дозора, он не был мобилизован для проведения текущей операции, а те услуги, что он оказывал оперативнику, те советы, что давал ему время от времени, – все это исключительно из доброго отношения к Евгению. В конце концов, он давным-давно дал понять, что именно он думает о целях и методах Ночного Дозора, почему так долго и упорно отказывается вступить в ряды сотрудников. Сейчас, узнав так много интересного о том, как Сибиряк использовал его, назначив фиктивным начальником районного отделения, кинув, будто щенка, барахтаться в им же и устроенном водовороте, Евгений уже не смог бы с уверенностью ответить на вопрос, готов ли он и дальше служить делу Света в подобном амплуа. И проблема даже не в том, что Сибиряк его назначил пешкой. Двигать фигуры – это и есть предназначение руководителя, так что с этим все в порядке. Но вот как и куда его двигали, сколько раз оставляли, слепого и беспомощного от незнания, под ударом более сильных фигур соперника… В общем, интриги Сибиряка, его альянс с Аесароном, хитрости, при помощи которых они заставили законопослушного Темного выкрасть собственного сына и укрыться на нейтральной территории, – вот это все вызывало сомнения.
Однако Денисов – как частное лицо – мог позволить себе ослушаться приказа. Да, его за это по головке не погладят, но за неподчинение требованиям патрульных и за проникновение на запретную территорию вряд ли ему грозит что-то действительно серьезное. А вот если сопротивление окажет Угорь – он рискует моментально оказаться вне закона. И свои-то не простят, а Темные – так и вовсе из кожи вон вылезут, чтобы довести дело до трибунала. Но разве мог он сейчас подвести, оставить своего пожилого друга? Разве мог сказать ему: «Завязываем, Федор Кузьмич! Пойдемте воплощать чужой план…»?
Нужно было всего несколько минут, нужно было совсем немножко, чтобы окончательно обдумать сложившуюся ситуацию, определиться, обсудить с Денисовым… Как? В присутствии патрульных – нереально. В лагере, найдя возможность уединиться? Будет упущено драгоценное время.
Угорь, уподобившись Сибиряку, шевелил пальцами, не вынимая руку из кармана, перебирал фигурные подвески, камешки и стеклянные бусины – амулеты, в которых были упрятаны боевые и защитные заклинания. Любое из них даст шанс прорваться. Любое из них лишит Евгения шанса остаться в Дозоре. Какое действие позволит не потерять лицо? Какое действие ближе делу Света? Помощь в спасении обычного человеческого младенца или участие в ликвидации неведомого подполья? Грозит ли младенцу опасность, или это всего лишь кошмары деревенского деда? Грозит ли чем-нибудь община, или это всего лишь перестраховка со стороны Высших магов? Что важнее? Как понять?
Медлить уже никак было нельзя, Темные патрульные угрожающе двинулись вперед. И тут взревел мотор «Волги». Евгений, одной рукой державшийся за открытую дверцу, от неожиданности отшатнулся, его тут же сильно дернуло вперед. Догадавшись разжать пальцы, он успел выдернуть из кармана и вторую руку, поэтому падение удалось смягчить. «Волга», задев распахнутой дверцей Светлого перевертыша, вырулила с обочины и помчалась по трассе. Темный маг свел ладони, формируя нечто, похожее на снежок. Не успел он замахнуться, чтобы послать сферу вдогонку машине, как Угорь дотянулся до его брючины, рванул на себя. Потеряв равновесие, маг зарычал, но удержаться на ногах не сумел, грянулся оземь.
