– Так, наверное, съедает всю траву? – пожал плечами Угорь.
– Правильно мыслишь, р-руководитель! – насмешливо одобрил Денисов. – Ежели не перевязать – теленок до земли все ощиплет, до самых корешков, а новая трава растет не так скоро, как у него аппетит разыгрывается. И получается вокруг того колышка совсем голая площадка.
– Погодите-ка! – Угорь помотал головой, скривился от боли. – Вы Сумрак с травой, что ли, сравниваете?
– А чем тебе такое сравнение плохо? – развел ладони участковый. – Ты разве знаешь, что такое Сумрак? Разве кто-то изучил его и учебник с разъяснениями выпустил? Мы пользуемся Сумраком, мы привыкли к нему, а ведь толком и не знаем, что энто такое. Ну, вот как раньше люди про воздух ничего не знали – жили, дышали, ветер на себя работать заставляли, а ведь понятия не имели, что такое воздух, из чего он состоит, почему паруса надуваются и мельницы крутятся. А ты представь, что Сумрак – как атмосфера или как трава: есть почти везде, на всех континентах, есть и в городах, и в самом дремучем лесу…
– В Антарктиде травы нет! – мрачно заметил Угорь.
– А Сумрак там есть? – парировал Денисов. – Ты проверял? И в океанах травы нет, разве что водоросли какие-нибудь, ну так опять же – многие ли пробовали посередь океана в Сумрак шагать? Ты, конечно, проконсультируйся со своим областным начальством – может, имеются у них такие данные. Может, действительно изучался энтот вопрос – мало ли среди Иных ученых, физиков, там, или химиков? Может, есть уже предположения, что такое Сумрак по сути своей. Только кажется мне, что однозначного ответа нет даже у ученых.
– Значит, трава… Бред какой-то!
– А ты допусти, допусти! – настойчиво предложил участковый. – И вот тогда многое сойдется. Трава где-то гуще растет, а где-то едва-едва между камнями пробивается, где-то луга целые нехожены, а где-то и пастбища, и покосы. И ежели в одном и том же месте все время то пасти телят, то косить… Может, у нас тут как раз место такое, где слой очень тонкий, где «луг» не успевает восстанавливаться, где «трава» обновляется медленнее, чем мы ее щиплем…
– И именно в таком месте почему-то оставили сейф, – покивал Угорь, саркастически улыбаясь.
– Да ты шуткуешь, что ли?! – рассердился Денисов. – Или и впрямь сообразить не можешь? На твоем сейфе сколько заклинаний подвязано? Одна «петля Шааба» прорву Силы из Сумрака тянет! Да еще и «Всадник в красном» внутри – кто знает, как его хозяин настроил? Может, он постоянно подпитывается, сосет потихоньку энергию-то!
– То есть вы хотите сказать, что мой сейф, как тот теленок, выел всю траву на поляне? Что пузырь пустоты образовался из-за того, что охранные заклятья высосали всю энергию первого слоя Сумрака в радиусе пяти метров?
– Примерно так, – понурился Денисов, которого ирония в словах дозорного вновь заставила сомневаться в собственных выводах. – Другого объяснения у меня нет. Ежели энто Темные какие-то неизвестные чары использовали, то кто именно? Ведьмак из Дневного Дозора был удивлен, когда обнаружил сейф. Стало быть, не районное отделение. Гепард нынешний аккурат посередь пятака оказался и в сторону отойти не догадался – стало быть, и не Аесарона проделки…
– Минуточку! – вдруг сообразил Евгений. – Так это снова не «Светлый Клин» был? Ну, когда вы сказали, что лишили Пардуса всех сил, что он теперь ни в Сумрак войти, ни в человеческий облик вернуться не сможет – это на самом деле не вы устроили?
– Да нет, конечно же! – с досадой воскликнул Федор Кузьмич. – Я пошел тебя искать, чтобы рассказать про аномалию и своими мыслями поделиться. Энто уже вечерело. На рейсовый я рукой махнул, тут дела поважнее наметились. Я как раз площадь пересекал, гляжу – ты в здание райкома по ступенькам поднимаешься. Ну, думаю, обратно совсем интересно! Остался ждать – мало ли, подстраховать тебя придется? Я же Аесарона ишшо днем почувствовал и потому догадался, что у тебя с ним какие-то сурьезные переговоры в их конторе. Когда ты на крылечко-то вышел, я уж было хотел тебя окликнуть, а потом… Ну, хочешь, чутьем энто назови… или интуицией… В общем, поспешил я туда, где все события потом и развернулись. Ты будто по заказу загнал оборотня на пятак, а уж дальше и я со своей проверкой вылез. И получилось, что подручный Аесарона не только про энто конкретное место не знал, но и вообще про такие аномалии не ведал! Иначе не перепугался бы до полусмерти. Согласен?
– Ну, – задумчиво протянул Угорь, – одними Дозорами Иные не ограничиваются. Может, пузырь – дело рук какого-нибудь шамана. Какое-нибудь древнее, забытое всеми заклятье. Выполз из тайги…
Денисов устало махнул рукой.
– Упертый ты, Евгений Юрьич, трудно с тобою.
– Уж извините, Федор Кузьмич, но в неизвестную магию мне куда проще поверить, чем в то, о чем вы говорите! Сейф простоял в том, первом кабинете почти месяц, почему же там никаких пузырей не образовалось? Хотите сказать, «трава» там гуще?
– Может, гуще, а может, потому, что «Всадник в красном» и «петля Шааба» там всего лишь час вместе пробыли, покуда сейф из кабинета не похитили.
– Вас послушать – так вокруг каждого, кто мощные чары использует, подобный пузырь должен образовываться, а я что-то о таком впервые слышу!
– Все когда-то происходит впервые, – напомнил участковый. – И моря пересыхают. Ежели все же допустить, что слой Сумрака неравномерен, что где-то – например, в больших городах – он толще, а в такой глуши, как наша, совсем тоненький… Ежели допустить, что нельзя из одного места постоянно брать и брать, не давая при энтом слою восстановиться… Вот помяни мое слово – через день-другой, а может, через месяц от пузыря возле рынка и следа не останется! И не потому, что чары рассеются, а потому, что рана заживет, затянется.
– Ладно, я не буду с вами спорить. Завтра пройдусь по тем местам, где амулет светился, проверю, как там сейчас, возможно ли войти в Сумрак, и вообще. Если подозрения ваши подтвердятся – пошлю запрос в область. Не может такого быть, чтобы никто о подобном раньше не слышал.
– А ведь кто-то точно слышал! – раздумчиво проговорил Денисов.
– Кто же?
– Тот, кто создал амулет…
Присутствие Темного они почуяли одновременно, переглянулись, и участковый шевельнул рукой, показывая, чтобы оперативник покамест оставался на диване. В дверь негромко постучали, Денисов через весь кабинет отправился открывать.
На улице шел легкий снежок – вероятно, тот самый, о котором Федор Кузьмич говорил Вере еще вечером. На крыльце стоял массивный сейф, на нем, подставив бородатое лицо летящим снежинкам, восседал ведьмак Харламов. Увидев в дверях Денисова, совсем не удивился, вежливо поздоровался. Напрягая слух, Угорь пытался не упустить ни одного слова из беседы двух Иных. Харламов, немилосердно о́кая и вообще коверкая слова, старательно проговаривал заученный текст:
– Аесарон просили передать, что извиняются за ин-цин-ден и благодарствуют за предупрежжение. Ежли Ночному Дозору требуется моральна компенсация, надобно сообщить им немедля, посколь через час оне отбывають с аэродрому. Ну и вот – сейф я вам доставил, получитя-распишитися.
