В действительности я просто странник, не решивший пока, кем он действительно хочет быть и где его место.
Что ж, теперь я на многое начинаю смотреть иначе. И на своих родных в том числе. Я сам виноват, что у нас не сложились отношения, – не уступил, не сделал шаг навстречу… Теперь я это понял, но меняет ли это хоть что‑то? Абсолютно ничего. Я просто не вижу смысла что‑либо менять. По большому счету, они мне чужие. И дело вовсе не в отсутствии кровного родства – мы разные изначально. Им не дано понять двуцветного, а мне – их монохромный мир. Зря я все эти годы цеплялся за них, но детские обиды были слишком живы, и так хотелось, чтобы они пусть поздно, но признали меня за своего.
Да, сегодня, видимо, великий день, раз даже к такому непонятливому созданию, как я, пришли умные мысли. Кажется, иногда полезно подойти к самой грани и, занеся ногу над серой тропой смерти, подумать – просто подумать и понять, что было истинным в жизни, а что навязанным окружающим миром. Определенно, умирать полезно – вот бы это еще не было так больно…
…Дом учителя возник передо мной неожиданно, впрочем, до этого момента я как‑то не особо задумывался о том, куда иду. Интересно, что меня привело сюда: желание высказаться или связь с Меем? Ну, если смотреть на вещи трезво, то вероятнее второе, чем первое, но это ведь не значит, что я промолчу. Все‑таки кое в чем Марвид был прав: он мне давно не учитель и я какой‑никакой, а Владыка. И некоторые мориды так и нарываются на то, чтобы им это напомнили.
Войти в дом, не оповещая о своем возвращении всех его обитателей, оказалось несложно. Впрочем, кто решится влезть в резиденцию древнейшего эльфа? Самоубийц нет. А если и есть… ну, это только их проблемы. Лично мне кажется, что имеются гораздо более простые способы расстаться с жизнью.
Чужое присутствие в доме странно будоражило нервы. Хм… А Марвид‑то не один. То есть помимо него и Мея, которого я уже воспринимал как часть своего собственного мира, в доме находился еще один эльф. Hal’mai, ибо никто другой не посмел бы потревожить покой моего бывшего учителя. Но это не Рейм – а значит, можно войти и высказаться, не делая скидок на в озможные «лишние» уши. Тем более я, кажется, знаю, кто почтил своим присутствием дом Марвида. Впрочем, этого и следовало ожидать…
В гостиную, где, согласно моему предчувствию, и находились искомые личности, я вошел уверенно и нагло, напрочь проигнорировав и предупреждающие чары учителя, и правила хорошего тона. Кажется, я слишком долго играл роль послушного мальчика, и многие позабыли, что прежде всего я Владыка, какого бы там цвета ни была моя душа. — Алесан, – Марвид постарался изобразить на лице радость от встречи, но под моим взглядом его улыбка подозрительно быстро увяла. – А мы тут беседуем. Я как раз объяснял своей многоуважаемой гостье, что ты ушел, не сказав ни слова, и до сих пор не объявлялся. — Что вы, sell, зачем же было так волновать вашу гостью? Вы же не хуже меня знаете, где и с кем я провел это время. Ведь именно с вашей подачи многоуважаемый sell Raym нашел меня в городе. Или правильнее будет сказать, что вы приставили его ко мне в качестве телохранителя? – Все это я выдал на одном дыхании, не особо подбирая слова. Я устал от того, что мною все играют. Семья, боги, hal’mai… Ну, что им всем от меня нужно?! Почему не дадут спокойно прожить жизнь так, как этого хочу я?! Неужели я до сих пор не заслужил подобное право?!
Марвид молчал. Он только нервно поглаживал косу, привычно лежащую у него на плече, и время от времени бросал виноватые взгляды на свою собеседницу. Кстати, раз уж речь зашла о ней… — И, как я вижу, на сделанном вы не остановились! Мало вам было подложить мне под бок ифритского принца, вы решили помочь мне и с выбором дамы! Впрочем, ей же все равно терять нечего – опыт общения с двуцветным выродком у нее имеется, и немалый, верно?
Я и сам понимал, что перешел все границы, но остановиться уже не мог. Боги, как же меня все это достало! — Алесан! – Голос учителя едва ли не впервые на моей памяти прозвучал угрожающе. – Я признаю, что способствовал твоей встрече с Реймом, но не трогай Биату. Она здесь по делу. Надеюсь, ты еще помнишь, что в доме находится тяжелораненый? — Я‑то помню. Но вот помните ли вы, sell, что этот раненый нуждается в очень специфическом лечении? И в сохранении своего инкогнито. – На этот раз я посмотрел на целительницу. Она не могла не понять, о чем я говорил, и уж конечно, Биате не надо объяснять, чем ей грозит неповиновение. Темно–голубые глаза спокойно встретили мой взгляд. Ни тени страха. Наверно, эта женщина слишком хорошо меня знает, чтобы бояться. Или, напротив, не имеет ни малейшего представления о том, на что я способен, если меня довести. — Я все прекрасно понимаю, Алесан. И ничто из того, что я увидела или услышала в этом доме, никогда не достигнет чужих ушей, – Голос Биаты был на редкость спокойным, я бы даже сказал, равнодушным, но ведь целители не бывают равнодушными, верно? — Ничто? – повторил я свой вопрос, голосом надавив на собеседницу. — Ничто, – Биата склонила голову. Светлые волосы золотой завесой скрыли ее лицо. Глупая привычка, но мне она знакома. Отчего‑то эта светлая плохо переносила прямые приказы – и, пытаясь скрыть эту свою слабость, она всегда опускала голову. – Никто и никогда не узнает от меня, какой ценой был спасен этот мальчик. И кем он стал. Клянусь Светом и его Воплощением. Доволен? – Синие глаза яростно сверкнули из‑за золотой завесы волос. — Более чем, sela, более чем. — О чем вы? Что не так с моим учеником? – мигом насторожился Марвид. Впрочем, другого можно было и не ожидать – старый интриган никогда не пропустит чужую оговорку. С другой стороны, интерес моего бывшего учителя лишь доказывает, что Биата ни с кем не собиралась делиться своими наблюдениями. Хотя она всегда была на редкость умной женщиной, чего нельзя сказать о прочих представителях ее расы. — Все с ним так, просто мы с госпожой целительницей обговорили методы лечения и пришли к некоему решению, устраивающему нас обоих. Верно, sela? — Разумеется, danell.
Я нехотя поморщился. С недавних пор этот титул меня стал раздражать. Тем более он оказался не меньшей клеткой, чем все остальное, навязанное Домом, – ведь все, кто называл меня так, вольно или нет, пытался заковать меня в цепи собственных желаний, раз за разом напоминая мне о почти уже позабытых обязанностях. — Алесан… – начал было Марвид, но я взглядом приказал ему заткнуться. Нашли тут мальчика для развлечений! И почему о том, что я Владыка, они вспоминают только тогда, когда это выгодно им?! — Я не желаю обсуждать эту тему, sell. Но если вы так хотите знать – со здоровьем у вашего ученика все будет в порядке. Я не использовал никаких запретных техник. Теперь вы довольны?
Марвид с видимым облегчением кивнул. Боги, а ведь он действительно неплохо меня изучил. Я не вру, вернее, стараюсь не врать ни при каких обстоятельствах. Кружево лжи слишком тонко для моих грубых пальцев, так зачем же прикладывать усилия и переступать через себя ради его создания? Я ведь предпочитаю легкие пути – а что в этом мире проще правды? Но, увы, за столько лет не–лжи я привык говорить только то, что выгодно мне, а дальше… ну, каждый все понимает так, как хочет. И Марвид в моих словах услышал утверждение, не терпящее возражений, а ведь я только и сказал, что мои действия ни в чем не противоречили неписаным законам. Я поступил так, как поступил бы на моем месте любой другой Лорд, окажись его имущество в схожей ситуации. Не будь Мей моим rea, я бы не пошел на смешение крови, да и не имел бы такого права… В общем, каждый в моих словах находит что‑то свое. Я же говорю, что проще правды в этом мире нет ничего.
