– Sela, а что касается другой части ваших знаний? – А ведь я почти упустил эт о из виду. Взяв с Биаты клятву не распространяться о кровной связи между Меем и мной, я едва не забыл о чем‑то не менее важном… — Другой части?
Ну не притворяйтесь дурой, sela, вам это абсолютно не идет. Вы же умная, зрелая женщина, и вы не хуже меня понимаете, что времена, когда я что‑то упускал, из‑за неопытности и неосведомленности, канули в Лету. У меня ведь были очень хорошие учителя, лучшие в своем деле. — Я говорю о происхождении нашего солнечного мальчика. Вы же не могли не заметить некоторых его… особенностей. – Улыбка против воли получилась кровожадной. Давно я уже не играл в эти игры, даже отвык как‑то, но, раз познав правила, сложно их позабыть. — Особенностей? О, как мило вы охарактеризовали уникальность этого мальчика, danell! А вам не приходило в голову, что мой государь хотел бы знать о существовании внука? Тем более если учесть, что других родственников у него нет. — А как же sela Ninale? — Седьмая вода на киселе. Ее никто не признает. Кстати, danell, ваша осведомленность поражает. О meialy
[14]
Ninale мало кто знает даже среди приближенных к государю – как‑никак последняя его родственница, а пророчество…
Стоп. Еще раз.
Бездна и ее порождения! Ну почему все в этом проклятом мире крутится вокруг этого идиотского пророчества?! И почему именно я всегда оказываюсь в центре событий?!
И ведь я теперь не успокоюсь, пока не выясню все до конца. Каким образом эльфийское дитя королевской крови – последнее в роду! – оказалось в невольничьем обозе? Да девчонку должны были охранять, как Черную Башню! Впрочем, как охраняют Черную Башню, я знаю не понаслышке… и, надо сказать, не очень‑то стараются стражники, раз ее уз ники бродят на свободе. Но это так, к слову.
А ведь Биата ждет ответа. И Марвид – тоже. Кажется, о Нине кроме Совета и очень узкого круга лиц, обеспечивающего ее безопасность, никому не должно быть известно. Марвид – член Совета, хоть и бывший, так что не удивлюсь, если он некоторое время был наставником малышки. Биата – целительница правящей ветви эльдов, ей по должности положено быть в курсе… А вот я – всего лишь Князь Севера, которого, кстати сказать, в Совет так никто и не пригласил. Хотя зачем, если наш Дом на собраниях представляет сам Вейрин? Связываться с Карателем – себе дороже. — Моя осведомленность – только мое дело, не находите? Кстати, надо лучше охранять своих принцесс, тогда и проблем не будет.
Биата мгновенно спала с лица. Кажется, за сегодняшний день она проявила больше эмоций, чем за всю прошлую жизнь. — Кстати, sela, я все еще жду вашего обещания. Вы клянетесь, что от вас никто и никогда не узнает о моем rea и его особенностях?
– Rea? – не думал, что подобное возможно, но Биата побледнела еще сильнее. Теперь она больше походила на призрак, чем на живое существо. — А вы сразу не догадались? — Ну, я подумала… – смущенно пробормотала она, и я как‑то сразу понял, что она там себе нафантазировала. — Уважаемая, я похож на человека, готового рисковать жизнью из‑за очередного хм… источника? Тем более того, кто связан с правящим домом Истинного Пламени?
Н–да… если я правильно расшифровал ее взгляд – похож. Боги, ну почему все вешают на меня какие‑то нелепые ярлычки, а потом еще и удивляются, с чего это я веду себя не так, как должно?! Ну, кто им сказал, что я бескорыстно готов помочь любому? Неужели я каким‑то образом внушаю им подобные мысли?! Вот уж нелепость, каких мало. Я ведь Владыка, какой‑никакой, а Владыка. И мне положено заботиться о своей собственности. Мей – моя вещь. И все! Не окажись он тогда настолько неосторожным – и плевать мне было бы на всех рыжих эльфов вместе взятых! — Значит, Мейлон твой «ближний»? А тебя не смущает, что он изначально должен принадлежать другой Семье? — Сначала разберитесь – которой, а потом предъявляйте мне претензии. – Я беспечно улыбнулся в ответ. – Да и в этом деле вряд ли что можно изменить: ты ведь поняла, что он признал меня.
Биата нехотя кивнула. Что ж, значит, вопросы принадлежности rea решены. Раз уж Мею хватило дурости позвать меня, то он сам выбрал свою судьбу. Даже если в тот момент не осознавал, что делает. — Что ж, если все вопросы решены, то я бы хотел удалиться, – сообщил я, уже повернувшись к двери. Спорить или скандалить не было никакого желания – у меня внезапно появились незаконченные дела, а значит, мне предстоит все хорошенько взвесить и обдумать. — Одну минутку, Алесан. – Голос Биаты вновь звучал сдержанно–спокойно, – Один вопрос мы так и не решили…
Я напряженно замер. — Это который? – уже ожидая любого подвоха, осторожно поинтересовался я. — Тот, что касается твоего здоровья. Я все‑таки целительница…
Вот уж послала Судьба на мою голову!.. — Делай, что хочешь… – устало произнес я и вышел из гостиной. Все же эльфы меня доконают гораздо раньше Семьи…
…И все‑таки удобно, когда твои проблемы решаются сами собой. Биата избавила меня от лишней головной боли. Впрочем, чего еще ждать от целительницы? Хотя, следует признать, меня не так сильно беспокоил этот вопрос, как могло быть. Все‑таки чувство самосохранения во мне отсутствует как таковое. Хотя при всем при этом я совершенно не спешу ступать на серую тропу. Думаю, всемилостивая danely Смерть понимает меня, потому и не торопится стучаться в дверь моей души. А ведь эту даму я бы в пустил без сожалений – не дело заставлять ждать на пороге столь почтенную госпожу.
Бездна! Я, кажется, совсем запутался в своих желаниях. Я не хочу жить – слишком устал бороться со всем миром, но и умирать желания не возникает. Правда, я и раньше был на редкость странным зверьком, должно быть, здесь и находится корень всех моих бед – я просто не знаю, чего хочу от жизни, а в результате все эти нелепые трепыхания и ошибки…
Впрочем, сейчас я прекрасно знаю, к чему иду. И зачем. — Алесан… – Голос учителя звучит, как всегда, ровно, но, если прислушаться, можно заметить и кое‑что интересное – любопытство, чуть скрашенное тенью извечной насмешки. Сколько себя помню, Марвид всегда производил именно такое впечатление. Интересно, как этот старый морид умудрился сохранить это в себе? И не мешают ли ему жить подобные особенности характера? Хотя о чем это я?! Учитель потому и прожил так много, что все еще не потерял интерес к чудесам мира. А взгляд на все сквозь призму легкой иронии помогает не сойти с ума… Вот если бы я сам так мог… — Все еще дуешься? — На что? – Я чуть повернул голову, чтобы посмотреть на вошедшего в мою комнату эльфа. Все тот же строгий черный костюм, к которому я привык за годы обучения, все те же теплые искры в зеленых глазах, даже темно–изумрудная коса не покинула своего места. Иногда мне кажется, что время его совсем не трогает, обходит стороной, как бурная горная река обходит стороной скалы, выросшие на ее пути. — Уже не помнишь? Или не придаешь значения? – Все то же спокойствие в голосе, но глаза едва заметно сощурились, выдавая веселое настроение их обладателя. — Скорее второе, чем первое. Хотя в данном случае верен третий вариант. — Да? И каков он? — У меня появились кое–какие заботы. А значит, я должен жить. И цена моей жизни уже не существенна. Глупо обижаться на то, что способствует исполнению моих планов, верно? — Верно, вот только ты так говоришь, будто раньше… – Марвид замолчал, не решаясь озвучить свою догадку. — Мне было все равно? – за него продолжил я. – Так оно и было. — Что же изменилось сейчас? Мейлон? — Он входит в список причин, побудивших меня пересмотреть свое отношение к жизни, но он – не главная. – Не знаю, чего Марвид хотел добиться таким вопросом, наверно, сбить меня с толку, но ответил я легко, нисколько не собираясь скрываться. — А какая же тогда главная? – По мере беседы учитель медленно перемещался по комнате, и эту фразу он произнес, уже устроившись в кресле напротив меня. — Пророчество, – просто ответил я и жестом разрешил эльфу наполнить свой бокал. Странно, мне казалось, что я изжил все старые привычки, но стоило мне оказаться в обществе hal’mai, как я невольно вновь стал Владыкой. Жесты, мимика, интонации и даже образ мыслей – все похороненное на дне памяти пробудилось во мне с такой легкостью, что это пугало. — Пророчество? И что же тебя не устраивает в нем? – Марвид, протянув руку, взял со столика, стоявшего между нашими креслами, бутыль с янтарно–желтым вином и наполнил бокалы. Оба. И мой тоже. Что ж, значит, беседа будет долгой. — Все меня в нем устраивает, кроме одного: оно слишком многим известно. А это, к сожалению, лишь повышает вероятность его исполнения. До сих пор метания Домов и их слуг усиливало влияние этих нелепых строк на реальность, а не ослабляло его. — И у тебя есть доказательства? – Зеленые глаза насмешливо блеснули. — Помимо слов самого пророчества? – в том же тоне ответил я. Марвид заинтересованно подался вперед. — Самого пророчества? — Последняя строка, завершающая весь цикл: «Мы узрели – вы воплотите». И знаешь, чем больше вы трепыхаетесь, тем ближе становится предсказанный конец. Впрочем, на это мне плевать – меня бесит, что из‑за этих действий страдают невиновные! — Ты сейчас о Мейлоне? – Конечно же, Марвид не упустил возможность упомянуть Рыжика. И ведь ничего им не докажешь, сколько ни говори – меня все равно не услышат. — Не только, – раздраженно бросил я, – даже эта эльдская принцесса стала жертвой пророчества. Или ты думаешь, что мы столкнулись на светском рауте? Разумеется, нет! Я вытащил ее из очень неприятной истории. Ее должны были продать. Я не знаю, каким образом она попала к работорговцам, но сам факт нахождения наследницы Рондира за пределами Светлого Леса уже говорит о многом.
