— Знаешь, забавная штука, — заметил оверлорд тоном, невозмутимым настолько, что он мог бы привести в ярость кого угодно, — я ожидал, что охрана Правителя — профессионалы высокого класса. По крайней мере, ни за что не поверил бы, что войско простого оверлорда может с ними справиться. И тем не менее… — Он не договорил и усмехнулся.
— Что, всех? — задушенным шепотом спросил Правитель. — Ты их всех убил?
— Вообще-то у них была чересчур слабая подготовка, — почти благодушно произнес Седрик. — Когда стану Правителем, обращу на это особое внимание.
Дарелл лишь молча смотрел на него.
— Садись, Дарелл, — приказал Седрик, ткнув лучеметом в сторону стула у большой кровати. — Расскажи мне о совещании.
Дарелл медленно опустился на стул, но ничего не ответил.
— Ты согласился на требования Шивонн? Небось пообещал отстранить меня от власти?
— Временно, — тут же солгал Дарелл. — Только до осени.
Седрик недоверчиво вскинул бровь:
— И она согласилась? Да ладно тебе, Дарелл.
— А какая разница? — с жаром возразил Правитель. — Ты же сам говорил: не она правит Брагор-Налем.
Седрик усмехнулся, хотя взгляд единственного глаза оставался ледяным.
— Да, я помню, что так сказал. Кажется, это было сразу перед тем, как ты выставил меня из дворца.
— Д-да? Ну…
— Я бы не стал вспоминать наш последний разговор, — предостерег Седрик. — Он был не из приятных.
— Чего ты хочешь, Седрик? Хочешь, чтобы я сложил полномочия и поставил тебя на свое место? Отлично. Я так и сделаю. Даже с радостью.
— Кто бы сомневался,— заметил оверлорд с прежней холодной ухмылкой на изуродованном лице. — А потом наймешь кого-нибудь меня убить и снова станешь Правителем.
— А что сделают Нювелл и Вилдон, если ты попросту меня устранишь и захватишь власть? — несмело спросил Дарелл. — Кивнут походя и займутся своими делами? Вот уж вряд ли! Но если тебя назначу я, они смирятся.
Седрик захихикал, и у Дарелла по спине побежали мурашки.
— Вилдон и Нювелл ничего не будут иметь против,— сказал он так уверенно, что Правитель понял: два других оверлорда мертвы.
— Когда ты ворвался, моих лучших охранников здесь не было, — с отчаянием в голосе сказал Дарелл. — Они сопровождали меня, но сейчас они здесь. Они не позволят тебе бунтовать. — Он, конечно, знал, что угроза пустячная, но ему больше нечего было выложить.
Седрик откровенно забавлялся происходящим.
— Ты же не хуже меня знаешь, что ПСБ подчиняется Правителю, кем бы он ни был. Когда я объявлю себя законным главой Брагор-Наля, твои молодчики станут на мою сторону.
— Шивонн все известно об Операции! — выпалил Правитель. — И чтобы не допустить ее осуществления, она готова даже объявить войну! Но мы с ней пришли к определенному соглашению, я могу поговорить с ней от твоего имени! Я уговорю ее отступить!
— Видишь ли, Дарелл, в этом и заключается разница между нами, — сказал Седрик все с той же сводящей с ума безмятежностью. — Тебя пугает война с Матриархией. А меня — нет. Она может стать мне в копеечку, может продлиться очень долго. Но зато есть возможность победить. А по мне, только победа имеет смысл.
Во время разговора лысый оверлорд опустил руку с лучеметом, но теперь снова направил оружие Дареллу в лицо.
Правитель дернулся и заслонился рукой.
— Не надо, Седрик! Прошу!
— В этом еще одно наше отличие. Если можно выбирать, то я, конечно, предпочту жизнь, а не смерть. Но смерти я не боюсь.
В устах другого человека брошенная Седриком фраза прозвучала бы пустой бравадой. Но его лицо — шрамы, голубой холод уцелевшего глаза, бесстрастное выражение, когда он говорил о смерти, убийствах и войне, — убедило Дарелла, что он не лжет. Они действительно были разными. И это было главной причиной того, что Седрик вскорости станет Правителем, а Дарелл умрет.
И вероятно, именно поэтому Правителю в последние мгновения жизни захотелось оказать услугу своему убийце. — Марар становится чересчур самоуверенным, — как бы между делом заметил он. — Прежде, чем займешься Шивонн, прими меры, чтобы приструнить Стиб-Наль.
Седрик посмотрел на него с неподдельным удивлением и даже на секунду опустил оружие.
— Спасибо, Правитель, — сказал он. — Я так и сделаю. И за это я постараюсь покончить с тобой как можно быстрее и безболезненнее.
Оверлорд снова поднял лучемет, и последнее, что увидел Дарелл, — это легкое движение пальца Седрика, нажавшего на спусковой крючок.
— И в конце, — говорила Шивонн на Тобинмире, подводя итог рассказу о вчерашней встрече Правителей, — Дареллу не оставалось ничего, кроме как принять мои требования.
Она стояла у большого выходящего в сад окна в своей комнате. Похоже, Правительница была довольна собой и казалась более раскованной, чем Оррис запомнил ее после первой встречи.
— Марар действительно принял вашу сторону? — недоверчиво переспросила Мелиор со своим сильным акцентом. — Никогда бы не подумала, что он может сделать что-нибудь наперекор Дареллу.
— Это, конечно, нельзя назвать апофеозом самоутверждения, — улыбаясь, заметила Шивонн, — но по-своему Марар дал понять Дареллу, что Брагор-Наль переходит все границы.
— Так вы считаете, что Седрик больше не представляет собой угрозу Тобин-Серу? — спросил Оррис, очень надеясь, что это так и, в то же время боясь в это поверить.
Шивонн повернулась к магу, и лицо ее посерьезнело.
— Мне бы очень хотелось, чтобы это так и было, маг, но Дарелл слишком много лгал мне и раньше. Я бы сказала так: он казался искренним, к тому же поведение Марара ясно дало ему понять, насколько серьезно относится население Стиб-Наля и Уэрелла-Наля к этому вопросу. Но боюсь, придется подождать, прежде чем мы узнаем, чего стоят его обещания. Мне бы очень хотелось сообщить что-нибудь более обнадеживающее.
— Я понимаю. Что бы ни случилось, я благодарен вам за все, что вы сделали для моего народа. — И, не дав ей возразить, прибавил: — Хоть я и понимаю, что вы это сделали не для моего, а для своего народа.
— Может, и не совсем, — улыбнулась Правительница и повернулась к Мелиор: — Прости, лорд, но мне пришлось открыть Дареллу и Марару тайну твоего рождения. Это была единственная возможность убедить их в том, что твои рассказы об Операции не выдумка. Я прошу прощения.
Мелиор безразлично пожала плечами и задумчиво посмотрела на сияющий красный кристалл на вершине своего посоха.
— Не надо извиняться, — грустно улыбнулась она. — Все равно с посохом в руке я больше не смогу держать это в секрете.
— Значит, ты решила оставить его себе? — тихо спросил Оррис.
Она повернулась к нему, и ему показалось, что в ее зеленых глазах стоят слезы.
