Оррис не все понял, но кивнул. Лошадь намного проще. Но четыреста лиг за четыре часа…
— А что она ест?
Оррис недоуменно уставился на Мелиор:
— Кто?
— Ваша птица. Что она ест?
— Ее зовут Анизир, — ответил Оррис. — Обычно она охотится на других птиц: уток, перепелов, фазанов. Здесь она ловит голубей. Похоже, здесь нет других птиц.
— Анизир, — протянула Мелиор. — Красивое имя. А что оно значит?
— Не знаю.
— Ясно. Вы назвали ее в честь кого-то?
— Вы не поняли. Я ее не называл.
— А кто же? — мельком глянув на него, поинтересовалась женщина.
— Никто.
— Но вы ведь сейчас сказали…
— Что ее зовут Анизир, правильно, — перебил Оррис. — Но никто ее так не называл. Это просто ее имя.
— Откуда же вы это знаете, если не давали его?
Оррис улыбнулся:
— Она сама мне сказала.
Мелиор рассмеялась, Оррис безмятежно наблюдал за ней. Женщина замолчала.
— Это шутка, да?
— Нет, — с улыбкой ответил Оррис. — Шутник из меня неважный.
— Вы хотите сказать, что она умеет говорить?
Теперь был черед Орриса расхохотаться.
— Нет, — все еще смеясь, ответил он. — Маг и птица связаны. Мы знаем мысли друг друга.
Мелиор смотрела на него с открытым ртом.
— Но каким образом? — спросила она, переводя взгляд на дорогу.
— Этого я не знаю. Но так повелось со времени Амарида.
— Амарид, — неуверенно повторила она. — Это птица?
— Нет. Человек. Великий человек. Он открыл Волшебную Силу, так мы называем наши способности.
Мелиор молчала. Она повернула на плавно уходившую вверх дорогу, которая перешла в белое широкое шоссе, парящее над Налем. Оррис вдруг вспомнил, как они с Барамом стояли посреди болота и смотрели на громадный город и тонкую белую ленточку дороги, дугой поднявшуюся над домами. Теперь он по ней ехал.
— Эта дорога называется Верхней, — объясняла Мелиор. — Так мы минуем посты внизу и быстрее доберемся до Седрика.
Верхняя была непомерно огромной. По ней в двадцать рядов ехали мобили, десять в одном направлении и десять — в противоположном. Оррис вскоре понял, что это не одна дорога, а скорее сеть дорог, которые вливались в Верхнюю и ответвлялись от нее над каждой частью Наля. Он представить себе не мог, чтобы кто-то был способен выносить такой замысел, не то чтобы воплотить.
Сам Наль поражал не меньше. Размеры города ошеломили Орриса еще несколько дней назад, когда он только приблизился к его наружной стене. Но лишь сейчас, мчась по Верхней, он начал понимать, насколько он огромен. Город простирался под ними до самого горизонта во всех направлениях, как бескрайний океан. Конца ему не было, и глазу не на чем было отдохнуть от жуткой повторяемости одинаковых домов, выстроенных одинаковыми квадратами. Хорошо еще, что горизонт казался ближе из-за коричневого тумана, поглотившего отдаленные районы, но было непонятно, как далеко тянется эта страшная каменная громада. Оррису вдруг показалось, что все его предприятие совершенно безнадежно. Невозможно склонить к чему-либо людей, выстроивших этот монстр. Они уничтожили все дары своей земли ради Наля, Тобин-Сер для них ничто, и никакая магия в мире будет не в состоянии долго противостоять им. Орриса замутило.
Каким-то образом Гвилим почувствовал его состояние, потому что наклонился вперед и положил руку магу на плечо. Оррис обернулся и хотел улыбнуться, но не смог. И тут он вдруг вспомнил, что Мелиор говорила о цели их путешествия.
— Куда, вы сказали, мы едем? — спросил он у женщины.
— В доминион Седрика. Он управляет северо-восточной частью Наля.
Оррис подозрительно прищурился:
— А какой у него титул?
Мелиор с интересом поглядела на него:
— А вы настолько хорошо знакомы с нашей правительственной системой, что его титул что-то вам скажет?
Маг почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Надо быть осторожней.
— Я просто хочу знать, как к нему обращаться, — объяснил он. — Когда мы встретились, вы сказали, что это очень важная фигура. Мне бы не хотелось оскорбить его.
Мелиор отвернулась к дороге.
— Это не страшно. Седрик — оверлорд, — помолчав, продолжила она. — Он один из трех оверлордов Брагор-Наля, и самый могущественный из них.
Оверлорд. Как рассказывал Баден, человек, возглавлявший банду убийц, пришедших вместе с Барамом, подчинялся оверлорду.
— А у вас тоже есть титул?
— Да. Я — лорд.
— Надеюсь, я не обидел вас тем, что называю просто по имени.
— Вовсе нет. А как вас называют в Тобин-Сере?
— Я маг. Некоторые называют меня Сыном Амарида, но большинство обращаются просто по имени.
Мелиор внимательно выслушала, и настала тишина. Оррис смотрел в окно и весело отмечал изумление, написанное на лицах пассажиров других мобилей, когда они замечали ястреба. Гвилим вскоре начал громко храпеть, и Оррис и Мелиор молча обменялись беглыми улыбками. Чуть позже маг заметил, что серая монотонность зданий нарушилась каким-то свечением вдали. Как айсберг над серым морем каменных строений, посреди Наля стоял грандиозный комплекс стеклянных сооружений. Они были не намного выше остальных зданий, а некоторые даже и уступали им по высоте. Но ширина их была необъятна, многие по площади значительно превышали квады.
— А там что? — шепотом спросил Оррис, показывая в ту сторону.
Мелиор улыбнулась уголком рта.
— Мы называем это Фермой, — тихо ответила она. — Там мы выращиваем зерно и скот.
— Что, внутри зданий?
— Да. — Она наклонилась вперед и потянула затекшую спину. — Скоро мы будем у Седрика. Остановимся недалеко от Фермы.
Оррис продолжал смотреть на странные сооружения. Очень далеко за ними он заметил цепь высоких гор, едва различимую за плотным туманом. Все-таки Наль не бесконечен.
Меньше чем через полчаса Мелиор свернула с Верхней. После нескольких поворотов на улицах Наля она затормозила перед высоким зданием из стекла и мрамора, стоявшим в центре одного из квадов. Тут же к мобилю двинулись шестеро высоких крепких мужчин, одетых в черное. У каждого на поясе было закреплено какое-то оружие внушительных размеров.
— Охрана Седика, — тихо пояснила Мелиор.
Оррис кивнул:
— Впечатляет.
— Но они слишком высокого мнения о себе, — не скрывая презрения, заметила женщина.
Оррис бросил на нее пристальный взгляд, но ничего не сказал. Дверь в здание снова раскрылась, выпустив еще несколько дюжих охранников, а за ними вышел невысокий лысый человек. На нем были надеты свободные черные рубашка и брюки, а на боку закреплено такое же оружие, как у Мелиор. Он заметно прихрамывал, но все его движения были полны достоинства и сдержанности, делавшие этот физический недостаток незаметным. Когда он подошел поближе, Оррис увидел, что правая часть его лица изуродована шрамом и на месте правого глаза осталась только поврежденная красноватая кожа.
