— Он сказал, что не знает,— перевела она, останавливая мобиль в каком-то переулке. — Ну и прекрасно. Проваливайте. Хоть сдохните оба под забором, мне начхать.
Оррис не двинулся с места, оценивающе глядя на нее.
— Ну давай, выкатывайся, — повторила Мелиор, повысив голос.
— Сначала ответь мне на пару вопросов, — сдержанно попросил Оррис. — Зачем ты подослала ко мне убийц?
Мелиор вдруг напряглась, как будто маг приставил ей нож к горлу.
— Это он тебе сказал! — прошептала она.
— Вообще-то, нет. Он только намекнул. До этой минуты я не был уверен.
— О чем вы там говорите? — поинтересовался Гвилим.
— Зачем ты это сделала? — не обращая на него внимания, повторил Оррис.
— Это была ошибка, — ответила она чистую правду, хотя и не надеялась, что он поймет.
— Потому, что из этого ничего не вышло?
— Нет. Потому, что я отстаивала нечто, в чем теперь нет никакого смысла.
— Что это значит? — настаивал маг. — Что ты отстаивала?
— Да в чем дело? — забеспокоился Гвилим, наклоняясь вперед.
Оррис, не сводя взгляда с Мелиор, поднял палец, прося Хранителя помолчать.
— Говори же, — обратился он к ней.
Женщина перевела дыхание. Так и должно было случиться, подумала она. Не стоило рассчитывать, что все получится легко и просто.
— Седрик — тот самый человек, что отправил захватчиков на вашу землю, — начала она. — Перестав получать сведения от главы первого отряда, он решил снарядить второй. Я должна была руководить им.
— Что"? — прошипел Оррис, глядя на нее с ненавистью и омерзением.
Мелиор смотрела в окно, больше не в силах поднять на него глаза.
— Если бы все удалось, я стала бы новым оверлордом, может, со временем даже Правителем, — тихо продолжала она, проведя языком по вдруг пересохшим губам. — Я знала, что ты придешь в надежде заключить мир, и постаралась этого не допустить.
— Поэтому и попыталась меня убить.
— Да.
Повисла тревожная тишина. Чуть подождав, Гвилим кашлянул, чтобы обратить на себя внимание.
— Расскажи это ему, — сказал Оррис, не глядя на женщину. — Все.
Она заговорила, и, когда она закончила, Хранитель откинулся на сиденье и присвистнул, глядя в окно.
Однако, помолчав немного, он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза:
— Скажи чародею, что теперь я тебе верю.
Мелиор зажмурилась, думая, что ослышалась.
Гвилим усмехнулся:
— Скажи.
— Ты, наверное, усомнишься, — обратилась она к Оррису, — но Гвилим говорит, что теперь верит мне.
Оррис тут же повернулся к Хранителю, и тот кивнул.
— Скажи, — продолжил Гвилим, — что, раз ты созналась в этом, у тебя больше не может быть секретов.
Мелиор улыбнулась и в точности повторила его слова.
— Разумно, — согласился маг.
— То есть, ты тоже веришь мне?
Оррис снова посмотрел на улицу.
— Пока нет. Но можно попробовать еще раз.
— Ну что ж, все предельно ясно, — помолчав, произнесла Мелиор, снова завела мобиль и выехала на главную улицу. — Надо двигать. Седрик пошлет за нами людей.
— У меня новости, Доб, — продолжал Седрик, отчего у изгоя сердце чуть не выскочило из груди, — правда, одна плохая, но другая — очень хорошая.
Доб попытался сглотнуть образовавшийся в горле ком, но язык присох к гортани. Вот оно! Как же долго он ждал, кого наконец назначат лордом Второго квартала после смерти Сэвила. Кажется, прошло больше полугода? Сразу после той невероятной ночи, когда тот погиб, претендентов было шестеро. Но вскоре их осталось только двое: Доб и жилистый смуглый Бовен.
До гибели Сэвила Доб встречался с ним дважды или трижды и один раз видел, как Бовен дерется. Этот парень ему нравился, его было за что уважать. Бовен отличался острым умом и не стеснялся прислушиваться к чужому мнению. Он виртуозно владел кинжалом, быстротой и хитростью компенсируя недостаток силы. Исход той драки, что видел Доб, был решен с самого начала, несмотря на то что противник Бовена был значительно выше и крепче. Все быстро закончилось, и здоровяк остался лежать в растекавшейся под ним луже крови.
Но, несмотря на уважение, Доб яростно сражался с конкурентом, потому что положение и богатство лорда были несравнимы с тем, что имели даже наиболее отъявленные изгои. Соперники подсылали друг к другу убийц; отправляли банды своих людей на территорию противника, провоцируя перестрелки; давали взятки и расточали щедрые обещания другим изгоям, претендовавшим на лидерство во Втором квартале, за то, чтобы они сошли со сцены или упрочили их собственные силы. Борьба продолжалась всю осень, и зиму, и часть весны. Снова и снова преимущество переходило от одного к другому. Например, пару недель назад Доб уже решил, что выиграл битву, но серия ответных ударов, завершившаяся ночью, когда несколько засад и стычек лишили его одиннадцати человек, совсем выбила его из колеи и заставила занять оборонительную позицию. В последнее время он пытался вернуть утраченное положение при помощи некоторых ответных действий, но пока добился немногого.
Учитывая все это, ему было от чего разволноваться, увидев Седрика на переговорном экране.
— Тебе известно, Доб, — торжественно продолжал Седрик, — что я пристально слежу за всем, что происходит во Втором квартале. Несмотря на излишнее рвение, и ты, и Бовен продемонстрировали похвальную решимость, изобретательность и упорство. Все эти качества я высоко ценю в своих лордах. Ничуть не сомневаюсь, что вы оба прекрасно справились бы с этой работой.
Внимательно слушая, Доб старался держать себя в руках. Он знал, что за этим последует.
— Однако, — не спеша, продолжал Седрик, — боюсь, что я все же склоняюсь в пользу Бовена. Вы оба потеряли достаточно людей, и я не хочу новых кровопролитий. Продолжение борьбы будет… непродуктивным. И надеюсь, ты согласишься, что в настоящий момент перевес на стороне Бовена.
— Но небольшой! — тут же вскинулся Доб. — Оверлорд, мне бы еще недельку, и я уверен…
— И я уверен, Доб, — перебил одноглазый. — Но пора положить этому конец. Кроме того, у меня для тебя припасена другая работенка
Доб уставился на экран.
— Другая работенка? — тупо переспросил он.
— Да. Это и есть та хорошая новость, о которой я говорил. — Оверлорд многозначительно помолчал и улыбнулся. — Доб, как ты посмотришь, если я предложу тебе Четвертый квартал?
Казалось, громила проглотил язык. Он молча глазел на экран, как будто Седрик вдруг заговорил с ним на незнакомом наречии.
— Доб! — теряя терпение, окликнул его Седрик.— Ты меня слышишь?
