— Я тоже об этом думал, — признался он. — Мне пришло в голову, что, может быть, Ритлар стала моей последней птицей.
— Я так не думаю, — сказала Элайна. — Возможно, Волшебная Сила меняется и мы не можем играть ту роль, которую играли когда-то — но мне не кажется, что боги решили покончить с нашим ремеслом.
Кайлин пожала плечами, остановившись перед тем местом, где когда-то стоял Созывающий Камень:
— Надеюсь, ты права.
Она постояла еще некоторое время, трогая носком башмака осколки огромного кристалла. Затем подняла взгляд и выдавила улыбку:
— Я не хотела входить без приглашения. Я просто оказалась перед Залом и захотела… — Она снова пожала плечами. По правде говоря, я не знаю, чего я хотела.
— Ты можешь приходить сюда в любое время, Кайлин, — сказал ей Джарид. — И независимо от того, будет на тебе плащ или нет, мы надеемся, что ты всегда будешь считать нас своими друзьями.
На этот раз она улыбнулась с легким сердцем:
— Конечно.
Вскоре она оставила их и, пробираясь через городские предместья, дошла до Храма Верховного Жреца. Окна Храма были забиты досками, и они такими останутся в течение следующих сорока дней, в знак траура по погибшему Верховному Жрецу Бревилу. Перед тем как ступить на преддверье Храма, Кайлин зажгла одну из свечей в маленькой молельне у ворот. Затем она через внутренний двор поспешила в комнату Линвен.
Воздух в комнате был тяжелым, горячим, и в нем пахло магическим суслом и шаном. В углу сидела прислужница, но, когда вошла Кайлин, она кивнула и удалилась. Линвен лежала в постели с одеялом, натянутым до подбородка. Под глазами у нее были черные круги, а скулы так выступали сквозь бледную натянутую кожу, что Кайлин испугалась, как бы они ее не прорвали. Но Верховная Жрица улыбнулась, увидев Кайлин, а ее голубые глаза казались далеко не безжизненными.
— Я надеялась, что ты придешь! — сказала она голосом, больше похожим на шепот.
— Я уже давно хотела это сделать. Извини, что так долго не приходила.
Линвен щелкнула языком и ненадолго закрыла глаза, словно желая дать понять, что извиняться не нужно.
— У тебя были более важные дела. Мне сказали, что ты теперь у нас — герой.
— Мы все герои. — Она улыбнулась. — Даже Эрланд.
— С трудом в это верю, — лукаво ответила она. Затем легким кивком указала на кровать. — Садись рядом со мной. И расскажи обо всем, что случилось.
Кайлин села, и Верховная Жрица поморщилась от движения кровати.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Линвен ненадолго закрыла глаза, а затем открыла и снова улыбнулась:
— Нет, дитя. Со мною все хорошо.
— Хорошо? — Глядя на нее, Кайлин хотелось плакать.
Некоторое время они говорили о битве, произошедшей прошлой ночью. Линвен засыпала ее вопросами и часто просила уточнить тот или иной момент. Когда Кайлин закончила говорить, Верховная Жрица в очередной раз закрыла глаза, словно отдыхая после тяжелого испытания. Но она вскоре снова их открыла.
— Где твой плащ? — спросила она, словно только сейчас заметила, что на ней нет плаща.
— Я его больше не ношу. Я ушла из Лиги.
— Когда? — спросила Линвен, широко раскрыв глаза.
— Прошлой ночью, после того как мы победили Сартола.
— Эрланда, наверное, удар чуть не хватил!
Кайлин засмеялась:
— Да.
— Остальные последовали за тобой?
— Насколько мне известно, нет.
— Они это сделают, — с уверенностью сказала Линвен. — Подожди и увидишь. — Ее глаза обежали комнату. — А твой орел?
— Ритель покинула меня сегодня утром. Война окончена. Обоих орлов нет.
Линвен грустно посмотрела на нее:
— Так, значит, ты теперь снова несвязана?
Кайлин пожала плечами, затем кивнула.
— Неважно, — ответила она, не желая подробно останавливаться на потере своей птицы и на возможности того, что она больше не будет связанной. — Я думаю, самая большая потеря — это Созывающий Камень.
— Наверное, ты права, — сказала Линвен. — Я даже представить себе не в состоянии, что бы это могло значить.
Затем Верховная Жрица снова закрыла глаза.
Кайлин начала вставать, двигаясь медленно, чтобы постель не шелохнулась.
— Тебе нужно поспать.
— Пожалуйста, не уходи, — попросила Линвен, хотя ее глаза оставались закрытыми. — Я не хочу умирать одна, Кайлин. И я не хочу, чтобы какая-то прислужница, которую я даже не знаю, была последним человеком, видевшим меня живой.
Кайлин подавила рыдание.
— Перестань, дитя. Ты уже давно знала, что это случится. Поэтому смирись с неизбежным. Я готова отправиться в последний путь.
— Но я не готова потерять тебя! — воскликнула Кайлин, и у нее из глаз полились слезы.
— Ты бы предпочла, чтобы я жила с этой болью?
— Конечно нет.
Линвен улыбнулась:
— Тогда позволь мне отправиться в последний путь. Посиди здесь, пока боги не придут за мной, и затем отпусти меня. Прошу тебя.
Что она могла ответить? Она вытерла глаза, кивнула; ей даже удалось улыбнуться.
— Вот умница, — сказала Линвен. — А теперь расскажи мне еще раз о своей схватке с двумя призраками. Она показалась мне такой ужасной!
Они стали говорить о событиях той ночи, и Линвен, наконец, заснула. Кайлин решила было уйти, но только лишь осторожно слезла с постели и опустилась на стул, стоявший рядом. Слушая затрудненное дыхание Верховной Жрицы, Кайлин вскоре сама заснула и проснулась через некоторое время, когда уже всходила луна. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что разбудило ее. Дыхание Линвен остановилось.
Кайлин сидела, пристально глядя на лицо Верховной Жрицы, которое казалось полнее и здоровее в лунном свете и свечении церилла. На рассвете раздался стук в дверь, и вошла прислужница, но уже другая. Она замерла, увидев лицо Линвен, а затем повернулась к Кайлин с немым вопросом в глазах.
— Боги пришли за ней ночью.
Та вздохнула:
— Теперь пройдет восемьдесят дней, прежде чем окна снова будут открыты.
Кайлин чуть не напустилась на нее за ее бессердечность. Но затем передумала. Прислужница была молодой, моложе даже, чем Кайлин. И для нее Линвен была просто старой больной женщиной. Поэтому Кайлин встала, взяла посох и сказала, проходя мимо женщины:
— Так и должно быть.
В последующие дни предсказание Линвен оправдалось. Одиннадцать магов Лиги, почти половина всех членов организации, сняли плащи и объявили себя свободными магами. Неудивительно, что большинство из тех, которые последовали примеру Кайлин, были молодыми магами, и среди них — Арслан с Вавнией. Несколько магов Ордена также отказались от своих плащей, но их было немного. В результате, в Лиге теперь стало меньше магов, чем и в Ордене, и в Народном Движении.
