— Благодарю вас. Вам было непросто сказать это.
— Любите вы его или нет, какое это имеет отношение к моему вопросу?
— Самое прямое. Вы хоть представляете себе, что значит быть его советником и его возлюбленной?
Гершон невольно ухмыльнулся.
— Боюсь, не очень-то.
Первый советник рассмеялась, хотя в глазах у нее стояли слезы.
— Наверное, сейчас вы впервые заставили меня рассмеяться, капитан.
Гершон густо покраснел.
— К чему вы клоните? — спросил он.
Кезия смахнула слезу со щеки.
— Каждый раз, когда я даю совет, я разрываюсь между мыслью о том, что надлежит сделать герцогу Глендиврскому, и мыслью о том, что бы мне хотелось, чтобы сделал Керни. Он должен отправиться в Кентигерн. Мы оба это понимаем. Но я боюсь, что он там погибнет.
Гершон был воином. Он часто испытывал подобный страх и научился подавлять его. Но он совершенно не ожидал услышать такие слова от кирси. Капитану показалось, будто кровь застыла у него в жилах, как если бы сам Байан прикоснулся ледяным пальцем к его сердцу.
— Вы прозрели будущее? Герцогу грозит опасность?
— Нет, насколько мне известно. Мои опасения ни на чем не основаны. — Она снова печально улыбнулась. — Я боюсь за Керни, потому что люблю его. Именно поэтому быть советником герцога мне так… трудно.
Гершон не знал, верить Кезии или нет. Он слишком долго видел в их связи угрозу для дома Глендивров. Ничего подобного ему никогда не приходило в голову.
— Похоже, дело не только в этом, — наконец сказал он. — Похоже, послание, пришедшее сегодня утром, совсем не удивило вас. — Это была просто догадка, но, по всей видимости, верная.
— Вы правы, — сказала женщина. — Дело не только в этом. Но уверяю вас, это никак не повлияет на мою преданность герцогу и не поставит под угрозу наше путешествие в Кентигерн.
— Вы полагаете, я просто приму ваши слова на веру?
— Боюсь, у вас нет выбора.
— Конечно есть! Я могу…
Кезия подняла палец, прерывая Гершона.
— Я могла бы ничего не говорить вам, капитан. Я могла бы солгать, сказав, что я ничего не утаиваю от вас, — и таким образом положить конец нашему разговору. Но если нам предстоит отправиться в Кентигерн вместе и ограждать Керни от беды, нам придется научиться доверять друг другу.
— Такие-то у вас представления о доверии?
— На самом деле — да. Я верю, что вы не расскажете Керни о нашем разговоре. А вы, в свою очередь, должны верить, что прежде всего я буду всеми силами блюсти интересы герцога и дома Глендивров, что бы ни случилось.
— Вы можете объяснить мне, почему я должен вам верить?
— В этом нет необходимости: вы уже все знаете.
Таким образом, они вернулись к тому, с чего начали. Кезия любила герцога. Она хотела избежать выяснения отношений с Гершоном — она практически пыталась спастись от него бегством. Однако капитан внезапно понял, что весь разговор прошел именно так, как она рассчитывала.
Кирси повернулась, собираясь уйти.
— Вы не сказали мне еще кое-что, — быстро проговорил Гершон, вновь останавливая женщину. — Это опасно для вас?
— Какое это имеет значение, капитан?
— Если вам грозит опасность, я должен знать. — Он на мгновение замялся. — Возможно, я сумею помочь.
У Кезии чуть округлились глаза, словно Гершон впервые за утро удивил ее.
— Еще раз благодарю вас, — сказала она. — Я бы хотела ответить вам, честное слово. Но я не знаю.
Через два дня рано утром они собрались в нижнем дворе. Керни в своем походном платье, сидевший на рослом гнедом коне, выглядел таким же бывалым воином, как Гершон. Небо заволакивали дымчатые облака, накрапывал дождь, от которого светлые стены замка потемнели. Герцогские солдаты стояли шеренгами в сером свете туманного утра, ожидая приказов. Они заполняли весь нижний двор, а также широкую лестницу в южной части оного, ведшую в верхний двор. Позавчера Гершон говорил о семистах солдатах, но Кезии казалось, что их многие тысячи.
Все они были инди, разумеется; и в отличие от большинства древних кирсийских армий, войска эйбитарских герцогств, больших и малых, состояли из одних мужчин. Кезия чувствовала себя служительницей храма Морны, оказавшейся посреди одного из монастырей Ина. Ей было не место здесь.
Словно в подтверждение этого здесь же находился Марван, прелат Глендиврского монастыря, — с мокрой от дождя лысой головой, в коричневом балахоне, усеянном крохотными серебристыми капельками. Он возносил Ину молитву о безопасности герцога и его людей, не считая нужным упомянуть имя Кезии и даже не удостаивая ее взглядом.
Гершон тоже не смотрел на первого советника. Кезия надеялась, что после разговора, состоявшегося между ними третьего дня, они, по крайней мере, начали преодолевать взаимную неприязнь. Но, похоже, она обманулась в своих надеждах.
Кроме того, накануне вечером Керни счел своим долгом сказать ей то, что она и без него знала: они не смогут быть вместе во время похода.
— В армии любой человек на виду, Кез, — сказал он. — Все узнают о нашей связи.
Она не стала спорить — просто кивнула головой и удалилась, чтобы Керни мог поужинать и провести ночь с герцогиней.
И вот она собиралась выехать в Кентигерн в сопровождении семисот человек, однако предстоящее путешествие обещало быть самым одиноким из всех, которые она совершала в жизни. Это казалось забавным, но Кезия не могла заставить себя улыбнуться.
Прелат закончил свое обращение к богу и отступил назад, встав рядом с Лейлой, которая вышла проводить мужа. Как и все остальные, герцогиня не желала смотреть на первого советника, но Кезия знала, что червь страдания гложет сердце женщины, видящей ее рядом с герцогом. На самом деле эта мысль была весьма слабым утешением, но все же утешением.
На замок спустилась тишина — тяжелая, как туман. Серый конь Гершона заржал, и сотни солдат начали беспокойно переминаться с ноги на ногу, пристально глядя на Керни.
— Мы отправляемся в Кентигерн, — внезапно разнесся над двором голос герцога, — не для того, чтобы развязать войну, но для того, чтобы предотвратить ее. Мы не враждуем с другими домами, но не станем сидеть сложа руки, позволяя им уничтожить королевство. Я хочу спасти Эйбитар от разрушительной междоусобной войны, и для этого мне потребуется ваша сила и ваше военное мастерство. Вы станете мечом, который я подниму во имя мира. Солдаты Глендивра, вы со мной?
Все солдаты ответили как один, вскинув над головами мечи и луки и испустив протяжный громовый рев, отразившийся эхом от каменных стен замка и, как показалось Кезии, едва не разрушивший оные.
— Вперед, в Кентигерн! — выкрикнул герцог.
— Вперед, в Кентигерн! — прогремело в ответ.
