— К нему на помощь придет Керг. Кентигерн не сможет одержать победу над двумя домами.
Гринса остановился, схватив мальчика за руку. Тавис вырвал руку из цепкой хватки кирси и свирепо уставился на предсказателя.
— Вы не понимаете сути дела, глупец! — сказал Гринса. — Мы стараемся предотвратить войну, а не развязать ее в условиях, более благоприятных для дома Кергов. Пока вы остаетесь под официальным покровительством Глендивра, вы не можете вступить на престол. Надеюсь, Андреас удовлетворится таким положением дел и не станет воевать с вашим отцом.
— Понимаю, — процедил мальчик сквозь зубы. — Но ты сказал, что над Глендивром нависнет угроза войны с Кентигерном, а я просто ответил, что мой отец не даст Глендивра в обиду, если герцог согласится предоставить мне убежище.
Гринса отвел глаза и мгновение спустя кивнул. Он напомнил себе, что Тавис совсем недавно прошел Посвящение и за последний месяц выдержал больше испытаний, чем многим знатным молодым инди выпадало за целую жизнь.
— Пойдемте. — Он двинулся дальше. — Скоро прозвонят колокола.
Через несколько минут Гринса и Тавис достигли ворот, и стражники дали им знак проходить. Однако, когда они торопливо вошли во внутренний двор и направились через сад к покоям герцога, один из стражников крикнул им вслед:
— Что у малого с лицом?
— Грабители, — бросил Гринса через плечо, не потрудившись остановиться и надеясь, что стражники не спросят, с какой стати грабителям нападать на послушника, не имеющего при себе ни денег, ни ценностей.
В дальнем конце второго внутреннего двора их ждала Кезия. С ней находилась еще одна кирси, пожилая женщина с короткими белыми волосами, в которой Гринса узнал тримейнского первого советника, — именно к ней он посылал священнослужителя с запиской.
По виду сестры он понял, что она толком не знает, как их представить, и потому назвался первому советнику сам.
— Насколько я понимаю, вы не священнослужитель, — сказала Иветта.
Гринса ухмыльнулся и помотал головой.
— Нет.
Советник прищурилась.
— У вас знакомое лицо. Мы с вами встречались раньше?
— Вообще говоря, нет. Я странствовал с ярмаркой. Возможно, вы видели меня на пирах.
— Да, разумеется. — Она кивнула и улыбнулась. — Точно. — Она повернулась к Тавису. — А кто ваш спутник?
Гринса и Кезия переглянулись, и мгновение спустя она кивнула.
— Лорд Тавис Кергский, — сказал Гринса.
Иветта бросила на него быстрый взгляд, словно пытаясь понять, не шутит ли он, а потом снова посмотрела на мальчика, со страхом и неприязнью.
— Зачем вы привели его сюда? — сурово осведомилась она. — Вы хотите вовлечь Тримейн в междоусобную войну?
— Я стараюсь предотвратить междоусобную войну, — сказал Гринса. — Мы явились сюда, чтобы просить Керни предоставить мальчику убежище. Если он согласится, мы уйдем из Тримейна с глендиврским войском. Если откажет, мы попробуем обратиться за помощью к одному из других главных домов. В любом случае мы покинем Тримейн до наступления ночи. Даю вам слово.
— Что заставляет вас думать, что Керни согласится пойти на такое?
— Глупость. Слепая надежда. Отчаяние. Выбирайте сами. Вероятно, все вместе.
— Вчера мы с Гринсой обсудили это дело, — сказала Кезия. — Мне кажется, мы вполне можем надеяться, что герцог удовлетворит просьбу мальчика. Само собой, я посоветую Керни сделать это.
Иветта продолжала пристально смотреть на молодого лорда.
— Его раны хорошо заживают, — наконец сказала она, к великому удивлению Гринсы. — Целитель постарался на славу. — Она взглянула на предсказателя. — Ваша работа?
Он помотал головой:
— Нет. Тависа исцелил один мой друг в Кентигерне.
Женщина кивнула и вновь перевела глаза на молодого лорда.
— Все королевство хочет знать, вы убили девушку или нет, друг мой.
— А они готовы поверить, что я не убивал? — спросил мальчик.
— Это правда?
— Да, — сказал Гринса, не дав Тавису открыть рот. — Он невиновен. Я в этом уверен, как и настоятельница кентигернского храма Байана, которая слышала его разговор с духом Бриенны в последнюю Черную Ночь.
Похоже, слова предсказателя произвели на Иветту впечатление.
— Даже служа своему герцогу, я остаюсь приверженцем Старой Веры. Мнение настоятельницы имеет для меня значение. Но мне бы хотелось услышать ответ из уст самого мальчика.
Гринса увидел, как ощетинился Тавис, и затаил дыхание, опасаясь, что молодой лорд заговорит раздраженным тоном, каким изъяснялся накануне с Кезией.
— Я не убивал Бриенну, — сказал молодой лорд после непродолжительного молчания. — Похоже, я никого не могу убедить в своей невиновности, но я уже почти полюбил девушку. Я хотел, чтобы она стала моей королевой.
— Похоже, Гринсу вы сумели убедить, — заметила женщина. — И Кезию тоже. Для начала неплохо.
— А как насчет вас? — спросила Кезия. — Вас он убедил?
Советник еле заметно улыбнулась.
— Пока нет. Но я позволю вам отвести лорда Тависа к моему герцогу и не стану звать стражников.
О большем Гринса и просить не мог.
— Благодарю вас, — сказал он, когда советник направилась к главному зданию замка.
Они прошли по темным коридорам к покоям Латропа. Иветта постучала в дверь и, услышав приглашение войти, распахнула ее и провела посетителей в кабинет.
Латроп сидел за столом в кресле, казавшемся слишком маленьким для человека столь внушительных размеров. Рядом с ним сидел Керни, небрежно закинув ногу на ногу; серебристые волосы и непринужденное изящество позы придавали герцогу поистине аристократический вид, какой Гринса редко встречал у других людей, даже у представителей эйбитарской знати. Подле Керни стоял третий человек — лысый, с грубыми неправильными чертами лица и тяжелым взглядом На поясе у него висел меч, и Гринсе показалось, будто он непроизвольно потянулся рукой к эфесу, когда они вошли в комнату. Предсказатель прежде никогда не видел этого мужчину — даже на пирах, устраивавшихся в Глендивре по случаю ярмарки; но, памятуя о рассказах Кезии, он понял, что видит перед собой Гершона Траскера, капитана глендиврского войска. Он понял также, что в присутствии капитана разговаривать с герцогами будет гораздо труднее.
Кезия взглянула на Иветту, словно ожидая, что она представит их Латропу. Но тримейнский первый советник помотала головой.
— Вы просили об этой встрече, — сказала Иветта. — Вам и карты в руки.
— Кто эти люди, Кезия? — спросил Керни, поднимаясь на ноги.
— Это Гринса джал Арриет, милорд. Он ярмарочный предсказатель.
