Герцог внимательно смотрел на Тависа. Затем бросил короткий взгляд на Гринсу и кивнул.
— Я видел вас на пирах, — сказал он. — Я встречал и мальчика, но не помню, когда и где именно. — Он подступил ближе к молодому лорду, разглядывая шрамы у него на лице.
Тавис стоял совершенно неподвижно, потупив взор.
— Откуда у тебя эти шрамы, мальчик? — спросил герцог.
Тавис посмотрел на Гринсу.
— Все в порядке, — сказал кирси. — Именно поэтому мы здесь.
Молодой лорд поднял взгляд и смело посмотрел прямо в глаза Керни.
— Я получил их в кентигернской темнице, милорд. От руки самого герцога.
Гринса увидел, как полыхнули зеленые глаза Глендивра.
— Тавис, — прошептал он, потом отступил назад и резко повернулся к Кезии. — Гром и молния! И вы привели его сюда? О чем вы думали?
— Это я привел его сюда, милорд, — сказал Гринса. — Кезия просто устроила нашу встречу. В виде великого одолжения.
— С какой целью? — осведомился герцог.
— Насколько я понимаю, это лорд Тавис Кергский? — вопросил Латроп, тоже вставая с места и выходя из-за стола.
У мальчика хватило ума поклониться.
— Господин герцог, — сказал он. — Я понимаю, что подвергаю ваш замок опасности одним своим присутствием здесь. Я бы не явился к вам, когда бы мог обратиться еще к кому-нибудь.
— Обратиться зачем? — спросил Латроп. — Что вам угодно?
— Мы пришли просить герцога Глендиврского предоставить Тавису убежище, — сказал Гринса, — и взять мальчика под покровительство до тех пор, покуда не сумеем доказать его невиновность.
Герцог Тримейнский изумленно вытаращился на него, явно не веря своим ушам. Однако Гринсу больше волновал Керни, который несколько мгновений молчал, сохраняя бесстрастное выражение лица, а потом повернулся к Кезии.
— Вы знали об этом?
— Я встречалась с Гринсой вчера, милорд, в храме. Мы говорили об этом.
Это был умный ход. Кезия давала Гринсе понять, что не собирается лгать своему герцогу больше, чем необходимо. Он думал, что в конце концов у сестры не останется выбора, но теперь казалось, что сказанной правды достаточно, чтобы ввести Керни в заблуждение и сохранить их тайну.
— А откуда вы знаете этого человека? — спросил Керни дрогнувшим голосом, подобающим скорее любовнику, нежели господину.
Кезия определенно заметила это, ибо на ее лице промелькнула улыбка.
— Мы с Гринсой воспитывались вместе. Я давно знаю его, и всегда ему доверяла.
Герцог нахмурился, но, похоже, поверил.
— Какое тебе дело до всего этого, предсказатель? — спросил он Гринсу. — Ярмарка так же далека от Тримейна, как от Кентигерна.
— Да, милорд, конечно. Но я предсказывал мальчику будущее, когда ярмарка останавливалась в Керге, и увидел, что ждет его в Кентигерне.
— Неужели предсказатели имеют обыкновение вмешиваться в жизнь людей, которых принимают в своей палатке?
— Нет. Но предсказателям редко выпадает случай предвидеть столь очевидную несправедливость. Кем бы я был, если бы просто сидел сложа руки?
Герцог холодно смотрел на него. Если он и услышал вызов в словах Гринсы, то никак не показал этого.
— Вы считаете мальчика невиновным.
— Да. В последнюю Черную Ночь он находился в храме Байана, милорд. Настоятельница храма слышала разговор Тависа с духом леди Бриенны. Они разговаривали как влюбленные, милорд. Она не обвиняла мальчика, и он явно не боялся призрака.
— Колдовство и колдовская магия, — пробормотал капитан, тряся головой.
Керни приподнял бровь.
— Вы хотите что-то сказать, Гершон?
— Вы же читали послание из Кентигерна, милорд. — Он махнул рукой в сторону Тависа. — Вы знаете, в каком виде они нашли молодого лорда и девушку. Если этот кирси говорит, что он невиновен…
— Настоятельница — не кирси, — сказал Гринса.
Гершон метнул на него яростный взгляд, потом снова повернулся к герцогу.
— Если этот кирси говорит, что он невиновен, это еще ничего не значит.
— По-вашему, настоятельница солгала? — спросил Керни.
— Вполне возможно. Но речь не о ней. Я уверен, этот кирси запросто солжет насчет того, что сказала настоятельница.
Гринса увидел, как Кезия гневно сверкнула светлыми глазами и открыла рот. Он энергично потряс головой, и сестра плотно сжала губы, отворачиваясь в сторону.
— Предсказатель не лжет.
Все обратили взоры на Тависа, подавшего голос.
— Я не убивал Бриенну, и я разговаривал с ней в храме. Да, именно мой кинжал нашли в груди девушки. И действительно, они обнаружили меня всего в крови, в запертой изнутри комнате. Но я клянусь памятью Бриенны, что не убивал ее.
— Но почему мы должны верить вам, лорд Тавис? — спросил Керни на удивление мягким тоном.
— Вы видите шрамы на моем лице, милорд. Шрамы на моей спине и груди еще ужасней. Андреас применил ко мне все возможные пытки. Только потому, что хотел вырвать у меня признание, которого я не собирался давать. — У мальчика искривились губы, словно он пытался улыбнуться. — Можете называть это гордыней Кергов, коли вам угодно. Конечно, мне было бы легче признаться и положить конец своим мучениям. Но я не убивал Бриенну, и я скорее умру, чем возьму на себя преступление другого человека. Андреас хотел заклеймить меня как убийцу, оставляя на моем теле все эти шрамы, но на самом деле они являются очевидным свидетельством моей невиновности.
Несколько минут все молчали. Керни подошел к окну и уставился в него невидящим взглядом. Утреннее небо затянулось серыми облаками, и в воздухе пахло дождем.
— Почему ты просишь убежища для мальчика? — спросил герцог. — Ты вытащил его из Кентигерна? Почему бы Тавису просто не бежать из королевства? За границей он находился бы в такой же безопасности, как под моим покровительством.
— Да, верно, — сказал Гринса. — Но покуда он спасается бегством, Андреас будет преследовать его. И они с Яваном по-прежнему будут угрожать друг другу войной.
Керни повернулся к нему и широко улыбнулся.
— Вы хотели бы, чтобы Андреас угрожал войной мне?
Гринса улыбнулся в ответ. Теперь он понимал, почему Кезия полюбила этого человека.
— Пока Тавис находится под покровительством одного из домов, он не имеет права претендовать на трон. Я надеюсь, что Андреас удовлетворится этим.
— Насколько мне известно, — сказал Латроп, — он даже намерен воспрепятствовать вступлению Явана на престол.
Гринса кивнул:
— Я тоже слышал об этом. Но ни один из домов не выступит вместе с Андреасом против Явана — во всяком случае, пока Тавис не утратит свои права на престол. Нужно принять во внимание еще одно обстоятельство. Если вы предоставите мальчику убежище, а мы найдем убийцу Бриенны, Тавис снова сможет заявить о своих законных притязаниях на верховную власть. Если же он сбежит из страны, никто никогда не признает его герцогом или королем. Он невиновен, милорд. Кто-то убил Бриенну, чтобы лишить Тависа законных прав на престол. Нельзя допустить, чтобы они достигли своей цели.
