Несомненно, и сейчас в Керге жили дети, которые навсегда запомнят день, принесший известие о смерти Айлина Второго.
Еще прежде, чем гонец вступил в замок, чтобы сообщить печальную весть герцогине, до двора донеслись крики «Король умер!» и «Байан, помилуй нашего короля!» Шона побледнела, и из ее ярко-зеленых глаз неудержимым потоком хлынули слезы. В тот миг она была так похожа на Дарию, что у Хагана перехватило дыхание.
Солдаты столпились вокруг них, ожидая появления гонца. Но весть о кончине короля уже настолько потрясла многих, что они просто неподвижно стояли на месте, бессильно опустив руки и касаясь земли остриями мечей. Обычно Хаган не допускал такого. Любого солдата, коснувшегося мечом земли, ожидала пробежка по башням. Но не сегодня. Почти все они не знали иного короля Эйбитара — и, вероятно, даже не представляли кого-либо другого на месте Айлина. Сейчас было самое неудачное время, чтобы посылать людей на войну. Но со смертью короля война стала неизбежной.
От барбакана донесся гул голосов. Несомненно, толпа следовала за гонцом от самых вересковых ворот, и теперь стражники преградили ей путь. Через секунду гонец прошел в ворота и вступил во внутренний двор замка. Хаган уставился на него, не веря своим глазам. Гонец, сообщивший в свое время его отцу о смерти Айлина Первого, давно состарился, но этот мужчина был как две капли воды похож на него.
Он едва держался на ногах. По всей видимости, он преодолел тридцать пять лиг, отделявших Город Королей от Керга, сделав лишь несколько коротких остановок по пути. Вероятно, он пересел на новую лошадь в одной из деревень, расположенных на Вересковых пустошах. Гонцы из Одунского замка часто так поступали, зная, что любой человек, находящийся в здравом уме, с радостью обменяет своего коня на королевского скакуна. Скорее всего, мужчина не спал больше суток. Его платье было в грязи, лицо покрыто темными разводами пота и пыли. За ним следовал один из стражников, который вел его жеребца в конюшню. Животное шло медленно, низко опустив голову. Оно тоже выбилось из сил.
Гонец остановился перед герцогиней и с трудом отвесил низкий поклон.
— Миледи, — сказал он хриплым голосом. — Я принес вам скорбную весть. Наш повелитель, король Айлин Второй, умер.
— Когда?
— Позапрошлой ночью, миледи. Королевские советники послали гонцов во все двенадцать домов на рассвете следующего дня.
Шона посмотрела на Хагана:
— До Кентигерна известие дойдет только завтра.
Капитан подумал о том же.
— Вам велели разговаривать с герцогом? — спросил он гонца.
— Нет, милорд. Мне велели обратиться к леди.
Хаган кивнул. Очевидно, королевские советники знали о случившемся в Кентигерне. По крайней мере, хоть что-то прояснилось, пусть и немногое.
— Они просили передать еще что-нибудь? — спросила Шона.
— Нет. Только то, что король умер.
Они с Хаганом переглянулись. Советники знали достаточно, чтобы послать гонца к Шоне, но ничего не предложили. Похоже, событиям в Кентигерне предстояло разворачиваться без вмешательства королевской гвардии.
— Хорошо, — наконец промолвила герцогиня. Она даже сумела улыбнуться мужчине. — Наверное, вы устали с дороги и голодны.
— Да, миледи.
Шона знаком подозвала двух солдат:
— Отведите гонца в пиршественный зал. Проследите за тем, чтобы его накормили досыта, а потом найдите ему комнату.
Солдаты поклонились и увели мужчину прочь.
— Отпустите ваших людей, капитан, — сказала Шона, снова поворачиваясь к Хагану. — Нам нужно многое обсудить. Я буду ждать вас в кабинете герцога, вместе с советниками. Присоединяйтесь к нам.
Прежде чем Хаган успел ответить, она повернулась и направилась в сторону герцогского двора. Капитан невольно ухмыльнулся: в подобной ситуации Яван поступил бы точно так же.
— Вы слышали приказ, — крикнул он солдатам. — Я вас отпускаю. Но не уходите далеко. Думаю, завтра мы выступим в Кентигерн.
Оставив своих людей, Хаган поспешил на поиски квартирмейстера, а после короткого разговора с ним направился в кабинет Явана, где герцогиня уже обсуждала с советниками-кирси известие о смерти короля.
— Хаган, вот и вы! — сказала Шона, когда он вошел. Она сидела за столом Явана, явно раздраженная, с пылающими щеками.
Второй советник тоже казался недовольным — хотя скорее появлением Хагана, нежели предшествующим разговором.
— Какие-нибудь проблемы, миледи? — спросил капитан, занимая свое обычное место за столом герцога.
— Мы встревожены намерением герцогини выступить с войском в Кентигерн, — сказал второй советник, опережая Шону. — Это безрассудство. Герцог не одобрил бы такого решения.
Хаган никогда не любил кирси. Его раздражали как их высокомерие, так и странная внешность. Возможно, он слишком привык полагаться на силу оружия, но он положительно не доверял магии беловолосых: таким даром подобало обладать богам, а не простым смертным. Со временем Хаган смирился с тем, что Яван доверяет Фотиру, — но почему герцог считал возможным доверять Даниору джал Дании, второму советнику? Когда приходилось выбирать между решительными действиями и осторожностью, он неизменно выбирал последнее. Хаган ни разу не слышал, чтобы советник высказывался за применение военной силы. Складывалось такое впечатление, будто он хотел, чтобы мечей и луков вообще не существовало на свете.
— По-вашему, вы знаете Явана лучше герцогини или меня?
— Герцогиня, понятное дело, тревожится за своего мужа и сына. Едва ли она способна в данном случае рассуждать здраво. А поскольку ваш сын тоже находится в Кентигерне, я вынужден поставить под сомнение и здравость ваших суждений.
Хаган посмотрел на него волком.
— Да как вы смеете!
— Я не хочу вас обидеть, капитан, но вы должны признать, что в данный момент думаете не об одном только благополучии дома Кергов.
— Гром и молния! А как иначе? Герцог является наследником престола. С этого дня каждый час нашего промедления станет часом, который Эйбитар проведет без верховного правителя, под угрозой нападения анейранцев и императора Брэдона. Мы должны действовать безотлагательно — ради спасения не только дома Кергов, но и всего королевства!
Даниор фыркнул. Хаган не сразу понял, что кирси смеется.
— Вы говорите как истинный воин, капитан. Мы должны развязать войну, чтобы не позволить нашим врагам начать войну.
— Лучше быть воином, чем трусом, беловолосый ублюдок!
— Довольно! — Шона резко встала и подошла к окну. Хаган тысячу раз видел, как герцог делает то же самое. — До прихода Хагана вы начали говорить еще что-то, — продолжила она, через плечо взглянув на Даниора. — Что вы хотели сказать?
— Насчет сообщения гонца. Вы сказали, что королевские советники не передали вам ничего, кроме известия о смерти короля.
