— Я чувствую запах гари.
Герцогиня поняла, что произнесла эти слова вслух, только когда Хаган посмотрел на нее и кивнул.
— Может, просто лес горит, — предположил Керни.
— Или мой замок, — проговорил Андреас, угрюмо глядя вдаль. Он перевел взгляд на Хагана. — Ваших рук дело?
— Нет, клянусь перед лицом всех богов. Все наше войско находится либо здесь, либо в Кергском замке.
Андреас повернулся к Глендивру.
— Керни?
— У меня нет причин нападать на крепость, Андреас. Думаю, вы сами это понимаете.
Тут к ним подскакал Виллид, запыхавшийся, с вытаращенными глазами.
— Это анейранцы, милорд! Вероятно, Мертесс. Готов поспорить на все свои деньги, до последнего кинда.
— Наверное, аиейранские лазутчики видели, как вы покинули город, — сказал Хаган.
Андреас кивнул:
— Похоже на то.
— Не стоит спешить с выводами, — сказал кентигернский первый советник. — Как говорит лорд Глендивр, возможно, это просто горит лес или равнина к востоку от холма.
— После трех дней проливного дождя? — спросил Хаган. — С трудом верится.
С каждой минутой небо темнело все сильнее, и запах дыма становился все удушливее.
— Он прав, Шерик, — сказал Андреас. — Это горит не лес и не равнина. Мне надо вернуться с войском к замку.
— Вы позволите мне присоединиться к вам, милорд? — спросил Керни. — Вам предстоит неблизкий путь, и, возможно, анейранцы уже возьмут крепость к тому времени, когда вы доберетесь до холма. Второе войско даст вам необходимое преимущество над противником.
Кентигерн глубоко вздохнул и кивнул.
— Благодарю вас.
— Мы тоже присоединимся к вам, если вы позволите, — сказала Шона. — Да, еще на рассвете мы с вами были врагами, но все мы — подданные Эйбитара и почтем за великую честь для себя выступить вместе с вами против анейранцев. «И мой муж сидит в твоей тюрьме».
У герцога скривились губы, словно одна мысль о совместном походе вместе с кергским войском вызывала у него отвращение. Но через мгновение он снова кивнул. Потом Андреас повернулся к Тавису, и его лицо приняло ожесточенное выражение.
— Полагаю, ты тоже поедешь с нами?
Мальчик метнул взгляд сначала на Шону, потом на предсказателя. Ни один из них не пошевелился и не произнес ни слова.
— Да, милорд, — сказал наконец Тавис. — Я готов защищать Кентигерн до последней капли крови.
— Отлично. — Андреас отвернулся, но сразу же вновь посмотрел на молодого лорда. — Только держись от меня подальше, парень. Если ты окажешься в пределах досягаемости моего меча, клянусь, я убью тебя на месте — мне плевать на покровительство Глендивра.
Он резко развернул коня и поскакал обратно к своему войску, не дожидаясь ответа. Шерик и Виллид последовали за ним, ничего не сказав.
Герцогиня и остальные в неловком молчании провожали их взглядами.
— Я не убивал Бриенну, — повторил Тавис. Он смотрел на Шону, но она понимала, что слова обращены ко всем присутствующим.
— Я тебе верю, Тавис. Я уже говорила.
Он кивнул, продолжая смотреть вслед Андреасу.
— Я знаю. Но иногда мне кажется, что придется доказывать свою невиновность до последнего дня жизни.
— Вы сумели убедить герцога, — сказал Хаган, кивая в сторону Керни. — И предсказателя тоже. Для меня этого вполне достаточно.
Впервые с момента встречи с сыном Шона увидела улыбку на лице мальчика.
— Спасибо, Хаган, — сказал Тавис. — Вы с Ксавером оказались гораздо лучшими друзьями, чем я заслуживаю.
— Самое время понять это, парень. — Хаган смягчил свои суровые слова широкой улыбкой. Он повернулся к герцогине. — Я подготовлю людей к походу.
— А как же убитые? — Улыбка на лице герцогини погасла. — Неужели мы бросим их здесь?
— Вы предложили Кентигерну нашу помощь, миледи. Если мы действительно хотим помочь Андреасу, нам нужно выступить безотлагательно.
Она кивнула, признавая правоту капитана.
— Хорошо. Подготовьте солдат. «Да простит нас Орла».
Шона снова повернулась к Тавису и улыбнулась.
— Ты поедешь со мной?
— Это было бы неблагоразумно, миледи, — сказал Гринса, не давая мальчику ответить. — Он находится под покровительством лорда Глендивра и потому должен ехать под знаменем герцога. Если Тавис возглавит кергское войско, это может быть воспринято как вызов. Вдобавок это опасно.
У герцогини отхлынула кровь от лица. Она очень хотела, чтобы все это закончилось. Но даже сейчас, когда армии Керга и Кентигерна готовились сражаться плечом к плечу, никто из них не мог чувствовать себя в безопасности.
— Все в порядке, мама, — сказал Тавис, хотя Шона увидела выражение боли в темных глазах мальчика. — В обществе лорда Глендивра и предсказателя мне ничего не грозит.
Она натянуто улыбнулась.
— Разумеется.
Они еще с минуту стояли на месте, глядя друг на друга. Шоне хотелось обнять сына и прижать к своей груди, как в детстве. Похоже, он чувствовал такое же желание. Но то время казалось бесконечно далеким.
— Мы будем рады, если вы поедете с нами, миледи, — сказал Керни. — Если вы ничего не имеете против того, чтобы ехать под знаменем Глендивра.
— Благодарю вас, лорд Глендивр. Разумеется, я ничего не имею против. Я считаю, что мне подобает самой увести кергское войско с поля сражения. Но, как только мы двинемся в путь, я почту за великую честь для себя присоединиться к вам.
Керни улыбнулся:
— Тем самым вы окажете честь нам, миледи.
Шона наклонила голову в знак благодарности. Она в последний раз взглянула на сына, пытаясь найти какие-нибудь слова. Но в конце концов просто повернулась и поскакала вслед за Хаганом к кергским солдатам.
Дым по-прежнему заволакивал небо на юге, и серая пелена теперь нависала не только над лесом, но и над равниной.
Войско Андреаса собралось на опушке Кентигернского леса, а Хаган выстроил своих людей на ближнем краю залитого кровью поля. Между двумя войсками лежали тела убитых, разбросанные по равнине, словно сломанные игрушки избалованного ребенка. Пара канюков уже кружила над ними. Несколько ворон опустились на землю неподалеку и вприпрыжку ходили неуклонно сужавшимися кругами вокруг мертвых, словно собираясь с духом, чтобы начать пир.
Эти люди заслуживали лучшей участи, но горевшие за лесом огни не оставляли Шоне иного выхода, кроме как бросить убитых здесь. Возможно, уже сейчас Яван сражался не на жизнь, а на смерть. Они не могли терять ни минуты.
— Будь милосерден к ним, Байан, — прошептала герцогиня, поворачиваясь спиной к полю сражения. — Милосерднее, чем были мы.
