Из люков над воротами защитники крепости бросали горшки с известью на таран, покуда навес не сгорел почти полностью. Тем временем лучники, стоявшие на стене над воротами, поражали своими стрелами людей, скрывавшихся под крышей тарана. Солдаты Роула пытались ответить тем же, но, поскольку они находились у самой стены, почти все стрелы, пущенные вверх по крутой траектории, отскакивали от нее и падали на землю, никому не причиняя вреда.
Ялла даже не могла поджечь вторую опускную решетку, как подожгла первую и тяжелую дубовую дверь еще раньше, поскольку кентингернские солдаты никого к ней не подпускали. Она попробовала вызвать туман, но здесь, под узкой аркой ворот, ее магия не принесла никакой пользы. За стенами скрывалось слишком много лучников, и, даже стреляя вслепую в туман, они не давали ей приблизиться к последней опускной решетке. Не преуспев в этой своей попытке, Ялла уже ничем не могла помочь герцогу. Теперь она стала скорее обузой, еще одним человеком, которого приходилось защищать солдатам вместо того, чтобы защищать свою жизнь. Второй советник Роула приносил не больше пользы. Люди Роула гибли так быстро, что герцог приказал своим целителям оказывать помощь только легкораненым, чтобы они могли быстро вернуться в строй; остальных приходилось обрекать на смерть.
Когда Ялла уже решила, что инди приспособлены к войне гораздо лучше, чем ее соплеменники, волшебники из числа защитников замка доказали, что она не права. Заглянув под арку ворот, чтобы посмотреть, как продвигаются дела у мертесских солдат, орудующих тараном, она увидела за опускной решеткой группу лучников, которые держали наготове луки с вложенными в них стрелами. Находившиеся внутри тарана люди криком предупредили об опасности и начали разбегаться в стороны в поисках укрытия. Но кентигернские солдаты не стали натягивать тетивы. Вместо этого вперед выступил еще один человек. Это был кирси — высокий, бородатый, с убранными назад длинными белыми волосами. Ялла не могла отвести взгляда от глаз мужчины, ярко-желтых, как у кота.
Мгновение спустя мужчина исчез в клубящемся облаке густого тумана — несомненно, им же порожденном.
Услышав взволнованные крики своих людей, Роул поспешил к советнику и стал рядом, а теперь он приказал своим лучникам стрелять в эйбитарцев. Однако, прежде чем они успели выполнить приказ, кирси вызвал страшной силы ветер, который понесся сквозь арку с пронзительным воем, похожим на предсмертный крик какого-то дикого зверя. Подхваченный мощным потоком воздуха, туман поплыл вперед, на мертесских солдат. Ялла не видела ни волшебника, ни даже тарана. Но сквозь шум ветра она услышала металлический звон, похожий на лязг скрестившихся мечей, и на миг испугалась, что сейчас из тумана выступят кентигернские солдаты и поубивают их всех. Потом до нее донесся другой звук, подобный треску ломающегося дерева, и она поняла, что случилось. Она поняла также, кого она видела перед тем, как сгустился туман.
В следующий момент ветер начал слабеть, как будто отступала буря, унося с собой последние струи белого тумана.
Разумеется, кирси исчез, и кентигернские солдаты тоже. Ничто не свидетельствовало о том, что кто-либо из лучников выпустил хоть одну стрелу. Никто из людей Роула не был ранен или убит. Но когда герцог увидел свой разрушенный таран, он бессильно сгорбился, словно все его войско полегло в бою с Кентигерном. Стальные цепи, на которых толстое бревно свисало с крыши тарана, полопались, а остатки самой крыши раскололись, словно стекло.
— Это был Фотир, — пробормотала Ялла. Она не хотела говорить вслух и потому залилась краской, когда Роул угрюмо посмотрел на нее.
— Вы это точно знаете?
Ну конечно, она точно знала. У кого еще из кентигернских и кергских кирси хватило бы силы вызвать такую бурю, а потом еще и разрушить таран? Кроме того, она не раз слышала разговоры о странных глазах кергского советника и поэтому была уверена в том, кого именно видела.
— Да, милорд.
— А какая разница, кто это был?
Смутившись, Ялла опустила взгляд и покачала головой.
— Никакой, милорд. Приношу свои извинения.
Роул тоже тряхнул головой и выругался.
— Мы не можем даже оттащить от ворот остатки тарана. Лучники Андреаса убьют каждого, кто туда сунется.
— Возможно, стоит использовать черепаху, милорд. Она обеспечит людям защиту, и нам не придется строить новый таран.
Лицо герцога просветлело.
— Да, черепаха! Отличная мысль, первый советник! Благодарю вас.
Повернувшись, он окликнул одного из вестовых и приказал проследить за тем, чтобы черепаху подкатили к внутренним воротам. Потом он снова повернулся к Ялле и открыл рот, собираясь сказать еще что-то.
Все случилось так быстро, что поначалу советник ничего не поняла. Мгновение назад Роул стоял перед ней, снова улыбаясь, а в следующий миг он падал назад, словно срубленное дерево, и во лбу у него торчала стрела арбалета, вонзившаяся в череп почти по самое оперение.
Несколько секунд Ялла могла только тупо смотреть на герцога, по лицу которого стекала кровь, лившаяся из раны. Солдаты истошными голосами звали на помощь целителей, но они ничем не могли помочь Роулу. Байан уже забрал Мертесса к себе.
У Яллы стеснилась грудь, и она вдруг с великим удивлением обнаружила, что плачет, хотя понятия не имела почему. Она давно предала герцога, еще когда поклялась служить Избранному. И неважно, что она продолжала находиться рядом с ним и даже не обманывала его, по большому счету. Все равно она уже многие годы не служила Роулу верой и правдой.
Но увидеть герцога мертвым было совсем другое дело. Именно они с Шериком убедили его начать войну — пусть по приказу Избранного, но это не имело значения. Роула убила она; с таким же успехом она могла пустить в него стрелу из арбалета. Но даже это не объясняло слез Яллы. Если смерть герцога лежала на ее совести, не она ли была виновна также в смерти каждого солдата, погибшего в замке или на Тарбинской дороге? А может быть, на самом деле она любила Роула и потому теперь оплакивала его, как друга?
— Первый советник?
Ялла подняла глаза и увидела перед собой солдата, совсем еще мальчика, прошедшего Посвящение всего пару лет назад, не больше.
— Что нам теперь делать? — спросил он.
— Ты о чем?
— Нам продолжать осаду?
— Я не… — Ялла крепко сжала губы и с трудом сглотнула, борясь с приступом тошноты. Она не имела желания командовать войском, да и не могла рассчитывать на успех, если бы взялась за такое дело. Но она по-прежнему оставалась первым советником Мертесса и облеченным наибольшей властью представителем дома здесь, в Кентигерне. — Пришли ко мне главного оружейника. — Голос у нее дрожал, словно крылышки мотылька. — Сообщите ему о случившемся и скажите, что мне требуется его помощь в командовании войском.
— Да, первый советник.
Мальчик убежал, и вперед выступил другой солдат, словно ожидая следующего приказа.
