Ксавер понимал, что молодой лорд прав. Едва ли он мог оставаться вассалом Тависа, если тот собирался жить в Глендивре или рыскать по Прибрежным Землям в поисках убийцы Бриенны. Но хотя с тех пор, как Тавис впервые предложил освободить его от клятвы, многое изменилось, позиция Ксавера осталась прежней. Коли уж на то пошло, на сей раз ему совсем не хотелось принимать предложение Тависа. Несмотря на все унижения и страдания, которые он претерпел с тех пор — а возможно, именно благодаря им, — молодой лорд заслуживал сейчас преданности Ксавера как никогда раньше. Стоя рядом с ним посреди Кентигернской крепости, Ксавер видел отнюдь не испорченного мальчишку, который всего два месяца назад напился до невменяемого состояния и набросился на него с кинжалом. Он видел в Тависе пугающую угрюмость, но также зрелость, которую он давно надеялся увидеть, хотя никогда всерьез на это не рассчитывал.
— Я уже говорил, Тавис: я не хочу, чтобы ты освобождал меня от клятвы.
— Не будь дураком, Колючка. Ты больше не можешь служить мне. Позволь мне освободить тебя, и все наконец закончится.
— Ты собираешься найти убийцу Бриенны?
Друг на мгновение замялся, потом кивнул.
— И когда найдешь, ты вернешься в Керг, так ведь?
— Наверное.
— Тогда тебе понадобится вассал.
— Возможно, я вернусь через много лет, Ксавер.
— Тогда позволь мне, пока ты отсутствуешь, служить дому Кергов в любой должности, к которой твой отец сочтет меня пригодным. А когда ты вернешься, я стану снова служить тебе.
Молодой лорд обдумал слова друга.
— Пожалуй, на это я могу согласиться.
— Так будет проще. И нам не придется впутывать в дело наших отцов.
Тавис улыбнулся:
— Веский довод.
Казалось, герцог давно выжидал удобного момента, чтобы подойти, ибо внезапно он появился перед мальчиками с мрачным выражением лица. Ксавер, который слишком часто присутствовал при неприятных разговорах отца с сыном, с радостью ушел бы, но уйти было некуда.
— Мы с Керни собираемся покинуть город, — сказал герцог Тавису. — Сегодня мы сделали все, что в наших силах, и нам нужно многое обсудить.
Молодой лорд кивнул, явно испытывая неловкость.
— А что делать мне?
— Присоединяться к нам, разумеется. — Яван взглянул на Ксавера. — И вы тоже, господин Маркуллет. Дело касается также вас и вашего отца.
— Да, милорд. Наш разговор закончен, лорд Тавис?
Друг улыбнулся:
— Вроде бы да.
Все трое направились к ближайшим воротам, и через минуту к ним присоединились Шона, отец Ксавера, Гринса и герцог Глендиврский со своими советниками. Они покинули замок, спустились по извилистой дороге в город и через северные ворота вышли на широкую равнину. Войска Глендивра и Керга уже принялись разбивать лагерь, и легкий ветерок разносил вокруг запах жарившегося мяса, от которого у Ксавера заурчало в желудке. Он уже и забыл, когда ел приличную пищу в последний раз.
— Я уж начал думать, что никогда не вырвусь за стены Кентигерна, — сказал Яван, вызвав своим замечанием улыбку герцогини.
Ксавер оглянулся на замок, вспоминая, каким он впервые предстал его взору больше месяца назад. Крепость выглядела не столь грозной, как в тот день. Холм казался ниже, крепостные стены более уязвимыми. И все же у Ксавера холодок пробежал по спине. Кентигернский замок больше не вызывал у него благоговейного ужаса, но мальчик знал, что он будет сниться ему до конца жизни. В глубине души он надеялся, что уже никогда не войдет в ворота крепости снова.
Двое герцогов со своими спутниками направились к палатке Керни, расположенной в центре глендиврского лагеря. Никто не стал спрашивать почему, но Ксавер не сомневался, что это делается ради Тависа. На территории кергского лагеря он оказался бы под покровительством своего отца, а не Керни. Однако, пока они шли к палатке герцога, Ксавер начал сомневаться, что с Керни его друг в большей безопасности, чем с Яваном. Глендиврские солдаты смотрели на молодого лорда с такой злобой и ненавистью, что у Ксавера мучительно сжалось сердце. Они составили мнение о нем. Тавис был прав: лучше уж гоняться за убийцей Бриенны по всем Прибрежным Землям, чем пытаться жить в Глендиврских горах.
Солдаты жарили оленину и дичь, выданную главным поваром Андреаса. Несомненно, Кентигерн совсем не хотел выказывать знаки гостеприимства одному и другому герцогу, и, конечно же, Яван отказался бы принять таковые, но, поскольку Глендивр и Керг помогли спасти замок, Андреас был вынужден обеспечить союзников продовольствием. Самое малое, что он должен был сделать в данных обстоятельствах, — это снабдить оба войска мясом, хлебом и пивом.
Какое-то время Тавис, Ксавер и остальные молча ели, наслаждаясь пищей. Ксавер просто был слишком голоден, чтобы разговаривать; по всей видимости, Фотир и Яван тоже. Но мальчик понимал также, что никому не хочется начинать разговор.
— Кто-нибудь из вас подумал о том, что я говорил сегодня? — наконец спросил Гринса, внимательно посмотрев сначала на Явана, потом на Керни. Казалось странным, что этот кирси мог столь непринужденно вовлекать герцогов в разговор, как сделал днем в замке и теперь. Он был всего-навсего ярмарочным предсказателем. Однако герцоги, советники и воины охотно полагались на него в таких делах, и Ксавер понимал почему. В отличие от многих кирси, которых Ксавер встречал прежде, этот мужчина телосложением напоминал богатыря и держался с поистине королевской уверенностью. У него был низкий звучный голос. Большинство чародеев магический дар истощал — Гринса же, похоже, черпал в нем силы. Со своими желтовато-белыми волосами и светло-желтыми глазами он казался самым грозным и величественным человеком из всех, кого Ксаверу доводилось встречать в жизни.
— Я подумал, — сказал отец Ксавера, прожевывая кусок хлеба. — По-моему, Законы Престолонаследия требуют, чтобы короля выбирали все дома Эйбитара. Конечно, король должен принадлежать к одному из главных домов, но сказать свое слово должны герцоги всех двенадцати династий. Один дом не вправе идти против воли остальных, особенно если при этом он не считается с Законами Престолонаследия.
Гринса кивнул, пристально глядя на пламя костра.
— В любое другое время я бы согласился с вами. Но сейчас сложилась чрезвычайная ситуация. Если дома поступят в согласии с традицией и отдадут корону Явану, это может привести к междоусобной войне.
— А что будет, когда нам придется выбирать короля в следующий раз? Что помешает еще одному герцогу угрожать войной на том основании, что ему не нравится законный наследник престола?
— Он говорит дело, — спокойно сказал Фотир. — Законы предполагают единодушный выбор всех домов. Если мы сейчас позволим одному дому нарушить волю остальных и тем самым изменить Законы Престолонаследия, мы подорвем устои королевства.
— Разве война не подорвет их сильнее?
