Фотир рассмеялся:
— Конечно.
— Друзья-кирси?
Он на мгновение заколебался:
— В том числе. В Кергском замке есть другие советники-кирси. Я считаю их своими друзьями.
— Рад слышать это. Как я уже упоминал, до меня дошел слух, что с вами трудно договориться. — Шерик откинулся на спинку стула, вынул трубку изо рта и отхлебнул пива из кружки. — Скажите, Фотир, какими магическими способностями вы обладаете?
И снова Фотир немного смешался. Такой вопрос он смог бы задать только близкому другу.
— Простите, — сказал Шерик, словно прочитав его мысли. — Мой вопрос смутил вас. Вероятно, мне следует сказать вам, что я не только обладаю пророческим даром, но также владею магией огня и говорю на языке животных.
Это была полезная информация. Как и Фотир, кентигернский советник обладал несколькими магическими способностями, но лишь умение говорить на языке животных считалось у кирси редким даром. Большинство мужчин и женщин из племени волшебников обладали одной магической способностью, иногда двумя. Люди, наделенные тремя видами магической силы, как Фотир и Шерик, считались счастливчиками и пользовались самым большим спросом у правителей-инди во всех королевствах Прибрежных Земель. На протяжении многих веков кирси служили при дворах разных королевств советниками, помогая своим господам не только советами, но также пророчествами, а равно магией воздействия на формы, магией огня или магией ветров и туманов, весьма полезной во время сражений. Менее знатные инди обычно держали при себе всего одного-двух советников, герцоги — до полудюжины. Короли зачастую имели десять и больше советников, а при дворе императора Брэдона, по слухам, служило двадцать кирси.
— А вы? — спросил Шерик.
— Я предсказатель, как и вы, — ответил Фотир. — Еще я обладаю способностью воздействовать на формы. А также владею магией ветров и туманов.
Шерик приподнял бровь:
— Весьма впечатляет. Теперь я понимаю, почему герцог так ценит вас.
— А он ценит? — Фотир снова задался вопросом, какую цель преследует Шерик.
— Конечно. Безусловно, вы сами это знаете.
— Полагаю, герцог меня уважает и признателен мне за службу.
— И это для вас важно.
— Разве должно быть иначе?
— Пожалуй. — Шерик слегка пожал плечами и отпил пива. — Думаю, порой мнение герцога становится слишком важным для советника.
Фотир невольно вспомнил свой неприятный разговор с ярмарочным кирси в «Серебряной чайке». Трин говорил что-то в этом духе.
— Ответьте мне, кузен, — сказал Фотир. — Вы относитесь к тем кирси, которые считают всех инди тупыми занудами?
— Вовсе нет. Разве я произвожу такое впечатление?
Фотир помотал головой:
— Нет. Простите мне этот вопрос. Ваши слова напомнили мне об одном моем знакомом.
Шерик приподнял бровь:
— А он считает именно так?
— Да.
— Человеку, занимающему ваше положение, следует быть осторожнее в выборе друзей. Вашему герцогу было бы неприятно узнать, что вы водитесь с такими людьми.
Фотир усмехнулся и затянулся сладким дымом уулранского табака.
— Он мне не друг. И я не даю герцогу поводов сомневаться в моей преданности.
— Очень умно. В этом отношении мы с вами похожи. — Советник глубоко вздохнул. — Однако я должен признаться: временами мне хочется жить в королевстве кирси и служить повелителю-кирси. — Он улыбнулся, увидев, как изменилось выражение лица Фотира. — Моя искренность смущает вас?
— Вероятно, она должна показаться мне глотком свежего воздуха. — Фотир тоже улыбнулся. — Но после многих лет службы при эйбитарском дворе я толком не знаю, как на нее реагировать.
Шерик рассмеялся, но сразу же снова посерьезнел:
— Я не хочу показаться неблагодарным по отношению к моему герцогу. Да, действительно, порой он бывает жесток и глуп, иногда даже инфантилен. Но, несмотря на все свои недостатки, он может быть мудрым и толковым правителем — особенно когда трезв. Он смелый и талантливый военачальник. За многие годы он научился понимать, когда нужно быть суровым со своими подданными, а когда добрым. Временами Андреас даже удивляет меня своим милосердием и умом. — Советник кисло поморщился. — Понятное дело, я говорю не о сегодняшнем вечере. И все же Кентигерн далеко не самый худший хозяин из всех герцогов-инди. В целом, я могу считать, что мне повезло.
Фотир медленно кивнул:
— Я рад за вас, кузен. И благодарю вас за вашу искренность.
— Однако вы не отплатили мне той же монетой.
Фотир внутренне напрягся:
— Что?
— Я совершенно откровенно рассказал вам о своем отношении к моему герцогу, но от вас не услышал ничего, кроме пустых фраз об уважении и признательности вашего герцога.
— Дело в том, что я говорил чистую правду.
Шерик откинулся на спинку стула и выразительно закатил светлые глаза.
— То есть у Явана Кергского нет недостатков, и Фотир джал Сален слепо предан своему господину.
— Я не говорил, что у герцога нет недостатков. Порой он бывает холоден, порой ему не хватает чувства юмора. Он упрям и зачастую неумолим — даже в ситуациях, когда требуется уступить.
Советник вновь раскурил трубку, выпуская облака голубого дыма, медленно всплывавшие к потолку.
— Ага, это уже кое-что.
— Но больше мне нечего добавить, кузен, — сказал Фотир. — Жаль вас разочаровывать, но я восхищаюсь герцогом. Я думаю, он станет прекрасным королем, и лучшего господина мне не надо.
На лице Шерика отразилось разочарование, но он быстро овладел собой:
— Что ж, я рад за вас, кузен. Да и кто бы не порадовался? Не многим из нас так повезло.
— Мне действительно очень повезло, — согласился Фотир. Однако он снова невольно вспомнил о своем разговоре с Трином в «Серебряной чайке». Кергского советника встревожило, что Шерик слышал разговоры о его тяжелом характере. Человеку, занимавшему столь высокий пост, никак не нужна была сомнительная репутация.
Несколько минут они сидели в молчании. Вернулась подавальщица с еще двумя кружками пива. Пока дверь маленькой комнаты оставалась открытой, Фотир слышал шум, по-прежнему доносившийся из главного зала, но, судя по всему, толпа посетителей заметно поредела.
— Наверное, нам уже пора возвращаться в замок, — сказал наконец Фотир.
— Что? — Шерик поднял глаза от кружки. — Ах да. Скоро пойдем.
— У вас еще что-то на уме, кузен?
Казалось, советник заколебался.
— На самом деле, да. Вероятно, вы слышали разговоры об усиливающихся волнениях среди наших соплеменников, недовольных господством инди в Прибрежных Землях.
