* * *
Вернувшись от кузена, барон позвал сына и объявил:
— Отфрид, плод созрел. Вот-вот свалится, остается только протянуть руку. Идем со мной.
По дороге Фэдмар рассказывал:
— Этот мерзавец Сьердан жаден и неглуп. Я даю прощелыге деньги — немного, но вполне достаточно, чтобы содержать отряд. Вдобавок ему достается кое-какая добыча… У мерзавца хватает ума точно следовать инструкциям Удвина и не хапать сверх меры. Боюсь, когда он с нашей помощью поднимется из грязи, станет опасным соседом. Ничего, пока что главное — Трибур. Понимаешь?
— Да, отец.
— Сейчас их выборные заседают почти непрерывно. Никак не могут решить, что делать с этой своей свободой.
— Да, отец.
— Ничего, я им подскажу…
Барон привел парня в кабинет и остановился перед гобеленом, изображающим батальные сцены. Внизу рыцари на поджарых лошадках, выставив пики, гнали по полю пехоту, побежденные бросали оружие. Повыше было изображение битвы, там кавалерия только теснила пеших противников, сомкнувших большие миндалевидные щиты. Сражение и преследование разделяла толстая горизонтальная черта. Отфрид оглядел вытканных воинов и выжидающе уставился на отца. Тот, ухмыляясь в бороду, завернул грубое полотно и накинул край на гвоздь.
— Видишь?
— Что именно, отец?
Перед Отфридом была стена из грубо отесанных камней.
— Нет, не видишь, — удовлетворенно констатировал барон. — Смотри теперь.
Старший Игмор медленно, чтобы сын успел разглядеть и запомнить, положил руку на булыжник с черной прожилкой и с силой надавил. Что-то глухо щелкнуло. Фэдмар ткнул растопыренными пальцами пониже приметного камня — часть кладки повернулась, открывая нишу прямоугольной формы. Мальчик заглянул из-под отцовской руки — внутри покоились туго набитые мешочки. Барон вытянул один и подкинул на ладони. Мешочек звякнул. Фэдмар подумал с минуту и, пробормотав: «Эти бюргеры жадны», — взял еще.
— Завтра отправимся в город. Что уставился? Я нарочно показываю тебе, где лежит серебро. Ты уже большой, Отфрид, теперь я тебе доверяю. Понял?
— Да, отец.
— Если со мной что-то случится, это серебро поможет тебе продержаться… хотя бы на первых порах.
— Да, отец. Баронет пялился в темный проем, пока отец не вернул камень на место и не опустил гобелен с вытканной битвой. Отфрид надеялся высмотреть, где барон прячет «Историю Игморов». В тайнике книги не было. Хотя отец сказал, что доверяет, — однако фолиант по-прежнему был для сына под запретом. «Что-то есть в старой книге, — подумал Отфрид, — что-то такое, что старик бережет от меня более, чем деньги…» Вслух, конечно, он ничего не сказал.
* * *
Днем позже барон отправился в Трибур — «на приступ», как он сам выразился. С собой Игмор взял полтора десятка латников. Отфрид тоже поехал с отцом. Перед городом дорога сворачивала, огибая невысокий холм. На возвышенности баронет увидел воинский лагерь — повозки, палатки. С одной стороны холм защищал прорытый вешней водой овраг, с другой — там, где проходила дорога, — вбитые колья в рост человека, переплетенные лозой, и опрокинутые набок повозки. За оградой разгуливали вооруженные люди, поднимался дым костров. Стан разбойника Сьердана. Лагерь на холме выглядел довольно убого, но баронет хорошо видел — взять в конном строю его будет непросто.
Разбойники проводили баронский конвой равнодушными взглядами — хорошо вооруженный отряд их не интересовал, слишком трудная добыча.
В Трибуре барон занял лучшие комнаты на постоялом дворе и вроде бы ничем не занимался.
Но Отфрид знал — по вечерам отец тайно встречается с членами городского совета. Не со всеми, разумеется, а с теми, кто мыслит более здраво и практично. Этим барон старательно вдалбливал: сильный господин куда предпочтительнее, чем сомнительные блага свободы, и особенно хорошо будет тем, кто продемонстрирует господину преданность. Что толку в «свободе», когда все равны? А Игмор готов выделить лучших и возвысить их над толпой. Лучшим есть над чем задуматься, ох есть…
В то время как барон обделывал свои делишки, Отфрид и латники, приехавшие в город, скучали. В непрерывной череде пиров, набегов и стычек они отвыкли жить спокойно и мирно, а потому чувствовали некоторую неуверенность, ожидали подвоха.
Баронет несколько раз выезжал за ворота — поглядеть на лагерь Сьердана. Однажды он стал свидетелем разбойного нападения на купцов. Вернее, увидеть Отфриду ничего не удалось — стычка произошла по другую сторону холма. Сперва парень даже не сообразил, что именно там стряслось, — ветер донес крики и звон металла, весьма отдаленно напоминающие звуки боя. С опозданием баронет сообразил, что за бугром идет драка — ни бряцанья доспехов, ни громко выкрикиваемых девизов. Разбой на большой дороге все же несколько отличается от благородной схватки. Потом из-за холма показались повозки. В этот раз купцам удалось отбиться, люди Сьерадана захватили только один фургон с товаром. Избитые купцы оборачивались, сыпали проклятия, грозили кулаками, не забывая при этом нахлестывать коней. Разбойники провожали беглецов обидными насмешливыми выкриками.
Вечером баронет пересказал увиденное отцу, но Фэдмар отмахнулся:
— Пусть. Завтра заседание совета общины, там все решится. Скоро этих купцов щипать буду я, а не Сьердан. — Затем, перехватив недоуменный взгляд сына, пояснил: — Я имею в виду, на законных основаниях. Подати цехов, налоги с торговли — верный доход. Мы сможем увеличить число латников и… — Игмор по привычке запустил руку в дремучие заросли на подбородке и задумался.
У барона были далеко идущие планы… У Отфрида — тоже. Он собирался просить отца доверить какое-нибудь самостоятельное дело. Например, представлять Игморов в Трибуре, собирать подати и охранять горожан от разбойников. После того как они с отцом станут хозяевами, Сьердана надо будет уничтожить, раз уж отец полагает, что со временем разбойник может стать опасным.
Отфрид попытался заговорить с бароном, но тот был совершенно погружен в собственные мысли. Фэдмара слишком занимал завтрашний совет, чтобы он обратил внимание на тонкие намеки сына. Разговора не вышло.
* * *
Наутро Фэдмар отправился в ратушу, чтобы присутствовать на заседании совета города. Отфрид выспался (дома, в Игморе, приходилось вставать куда раньше) и отправился на рынок. Просто так, поглазеть на городскую жизнь. Четверо солдат, которым барон велел неотступно следовать за наследником, отправились с парнем. Поехали, как обычно, верхом. Этот способ передвижения был предпочтительнее — всадник в тесноте городской улицы менее поворотлив, но Отфрид никуда не спешил, а так пешеходы сторонятся, уступая дорогу, и сразу видно, кто здесь выше. Игмор — выше всех.
Баронет лениво ехал вдоль торговых рядов, разглядывая не столько товары, сколько молоденьких горожанок. Его внимание привлекла блондинка с глубоким вырезом на платье. Румяная пухленькая девица лет восемнадцати. Ничем в общем-то не примечательная — однако баронет сразу выделил ее из толпы. На какой-то миг подростку показалось, что девушка похожа на одну из спутниц Вакха — там, на игморской мозаике. Отфрид направил коня следом за горожанкой, объехал и украдкой взглянул ей в лицо — нет, не похожа. Но все же что-то в ней было особенное, во всяком случае так решил юный Игмор. Сам себя не понимая, баронет поехал за девушкой, медленно, но и не теряя незнакомку из виду. Возможно, случись им познакомиться или хотя бы встретиться еще раз-другой — из мимолетного взгляда, из случайного впечатления могла бы вырасти первая юношеская влюбленность Отфрида Игмора… Но получилось иначе.
