— А как насчет крахенов?
— Мы вчера решили вопрос с ними, — заверил он. — Им, конечно, не так трудно проникнуть в Авалон, как простым смертным, но и протаскивать их сюда каждую ночь никто не будет. А теперь идем! Если, конечно, в твои планы не входит стоять здесь и спорить до тех пор, пока Кимбер с «хвостом» не вернутся назад.
Сказать, что мне все это не нравилось, значило бы не сказать ничего. Но и стоять здесь посреди двора было рискованно, я чувствовала себя очень уязвимой. И вот, стиснув зубы, я кивнула, Итан отпустил мою руку, и я снова принялась спускаться по ненавистным ступенькам.
Когда моя нога коснулась твердой поверхности, камни над нашими головами уже сомкнулись. Вокруг стояла непроглядная тьма, и только в руке Итана горел тоненький луч фонаря. Я отошла в сторону, Итан спрыгнул примерно с середины лестницы и приземлился рядом со мной. Простой смертный на его месте как минимум растянул бы лодыжку, а то и похуже.
Я вспомнила наш с Кимбер урок теоретической магии, и это не добавило мне оптимизма.
— Прошлой ночью ты не произносил заклинания, чтобы камни раздвинулись. Зачем ты произнес его сегодня?
— Я все еще работаю над невербальными заклинаниями, — ответил Итан, — это намного сложнее и отнимает много сил.
Он был очень серьезен сейчас.
— Если бы вчера я не раздвигал камни чистой волей, я мог бы исцелить раненых ребят быстрее и эффективнее.
Видимо, он хотел, чтобы я его утешила, но я вспомнила, как он издевался над Кимбер вчера, и решила, что даже такому красавчику полезно иногда помучиться.
Повисло неловкое молчание, но Итан быстро прервал его, направившись в глубь горы.
Сегодня мы свернули в боковой туннель почти сразу, потом в другой, и еще в один… В конце концов я перестала считать повороты. Я перестала вообще представлять себе, где я, и только подумала: это такое расположение туннелей или Итан специально хочет меня запутать, чтобы я не вспомнила потом дорогу назад?
Вчера единственным обитаемым местом, которое нам попалось, была пещера, но сегодня мы оказались в совершенно другой части подземелья. После очередного поворота перед нами оказался довольно широкий туннель, освещенный электрическим светом. Широкая лестница поднималась вверх, и я решила, что там находится выход или вход. Голоса эхом разносились под широкими сводами, снизу доносилась музыка.
— Что это? — спросила я Итана.
— Один из лучших ночных клубов. Надо будет обязательно сходить с тобой туда потом, — ответил он.
Я не знала, что ответить на это. Вроде как он меня пригласил, но вопроса или приглашения как такового, похоже, не прозвучало. Он просто констатировал факт!
Пока я анализировала это так и эдак, Итан уже увлек меня в другой туннель, и мы снова оказались в замкнутом пространстве. Я изо всех сил старалась теперь считать повороты, чтобы, если будет необходимо, вернуться к лестнице, которая ведет наверх, к выходу.
Мы шли еще минут пятнадцать, повернули всего два раза, и мне казалось, я запомнила дорогу.
Наконец, мы остановились посередине туннеля, который на вид ничем не отличался от десятка других, по которым мы прошли. Я крутила головой направо и налево, но не замечала ничего особенного.
Тут Итан что-то пробормотал, и вдруг перед нами в глухой стене появилась дверь.
У меня рот открылся.
— Что за…
— Это заклинание-иллюзия, — пояснил Итан гордо. — Никто, проходя по туннелю, не увидит эту дверь в стене.
Он широким жестом предложил мне входить, и я осторожно ступила внутрь.
Комната, которая предстала моему взору позади иллюзорной стены, не преисполнила меня радости. Она была размером со спальню Кимбер. Единственной мебелью была пара кроватей, маленький стол и два складных стула. В углу стоял водонагреватель. На столе — керосиновая лампа, под каждой кроватью — керамический горшок.
— Только не говори мне, что горшки — вместо туалета! — сказала я, пока Итан возился с керосиновой лампой.
Он бросил лукавую улыбку через плечо.
— Это все временно, — пообещал он. — Как ты уже видела, в подземелье есть места, снабжаемые электричеством и водой, но они не настолько безопасны.
— А что это вообще за место? — спросила я.
Итан зажег лампу и выключил фонарик.
— Наш Андеграунд, в числе прочего, помогает скрываться людям с… некоторыми политическими проблемами. Иногда им нужно спрятаться на время. Здесь, конечно, не номер люкс, но никто — и ничто — не найдет тебя здесь.
У меня защипало глаза, и задрожали губы. Это маленькое укрытие сошло бы за подземную камеру в каком-нибудь историческом фильме. Мрак вокруг напоминал о моем печальном положении. Я всегда боролась со стрессом, откладывая все переживания на потом — до тех пор, пока минует кризис.
Но с тех пор, как я прибыла в Авалон, один кризис следует за другим, и моему терпению в любой момент может настать конец.
Итан преодолел расстояние, разделяющее нас, и, прежде чем я успела понять, что происходит, он обнял меня и притянул к себе.
— Не плачь, — пробормотал он мне в волосы, — это только пока твоего отца не освободят из тюрьмы. Тебе надо пробыть здесь пару ночей, не больше. И я тебя не брошу здесь одну. Мы вместе, что бы ни случилось.
Я представила, что было бы, оставь меня Итан здесь одну, и слезы хлынули сами собой. Не хотелось признавать этого, но было приятно, что он держит меня в объятиях. Слезы лились по моим щекам, и я прижалась к Итану изо всех сил. Он приподнял меня над полом и усадил на одну из кроватей, практически себе на колени. Он продолжал обнимать меня, моя голова лежала у него на ладони, так что щекой я прижималась к его груди. Другой рукой он гладил меня по спине вверх-вниз.
Его движения были ласковы, и я отвлеклась от печальных мыслей. В туннелях было прохладно, а тело Итана излучало тепло, рядом с ним было так уютно. И пахло от него вкусно, каким-то одеколоном — чуть-чуть пряный, травяной запах. Я сделала глубокий вздох — отчасти чтобы успокоиться, отчасти чтобы вдохнуть побольше его запах.
Он усадил меня на колени, и теперь его объятия не были похожи на утешительные. Я сглотнула, сердце застучало, я подумала: что дальше? Мне так и сидеть, уронив голову ему на грудь, или поднять лицо для поцелуя?
Или я уже давно должна быть на противоположном конце комнаты с криком «Руки прочь!»?
Раньше я всегда мгновенно принимала решения, но рядом с Итаном мой мозг отказывался работать, так что я просто сидела, и ни одна мысль не цеплялась за другую.
Он потерся подбородком о мою макушку, его руки скользнули по моей спине. В другой ситуации я могла бы сказать себе, что он просто успокаивает меня. Но моя голова покоилась на его груди, и я слышала, как часто-часто забилось его сердце. Я замерла, и мой пульс стал попадать в такт его. Я крепче прижалась к нему.
