После бегства имперских солдат по требованию Эневена на службу призвали городскую стражу — многочисленную и красиво одетую, ибо город отнюдь не бедствовал. Ценность этих вояк вызывала немалые сомнения, но первый рыцарь королевы дал отцам города очень действенное средство поддержания порядка: по законам военного времени, любого воришку или мошенника, пойманного с поличным, сразу же передавали в руки командира Малого отряда Дома, а тот знал, где живет палач. Княгиня-регент не отменила этих распоряжений, и на улицах города, несмотря на отсутствие дартанских легионеров, никто не опасался за имущество и жизнь — во всяком случае, не больше, чем при старых порядках. Само собой, преследование и осуждение преступников заслуживало более серьезного отношения, но у ее королевского высочества пока что хватало хлопот и без того, чтобы писать новый уголовный кодекс и сокращать или расширять полномочия городской стражи и командира гарнизона. Временное решение, даже если было и не слишком справедливым, давало результаты, более того, его горячо поддерживали большинство жителей столицы. Во все времена население полагало, что убийц и насильников следует вешать на месте, а воров… воров лучше всего тоже вешать или, по крайней мере лишать рук. Нечто подобное как раз и ввел Эневен, и этот порядок продолжал действовать с согласия княгини, так что народ горячо любил их обоих.
Война ввела в обиход новую моду: почти все прохожие считали необходимым украсить свою одежду чем-то напоминающим накидки-мундиры, которые надевали поверх кольчуг солдаты из рыцарских отрядов. Однако узкие, тонкие полосы материи, не шире ладони, свисающие спереди и сзади, естественно, ничего общего с ними не имели. Изящно, хотя и немного забавно, они выглядели на платьях женщин, особенно простых горожанок, которые охотно украшали таким образом свою не слишком изысканную одежду. Эзена с высоты хребта своего крепкого мерина смотрела на людей, которым война дала повод развлечься. Роллайна до сих пор не пролила даже капли крови. Во всяком случае, Роллайна горожан, Роллайна ремесленников, купцов, сводников, трактирщиков и урядников… Рыцарская Роллайна очень многое отдала своей госпоже — а насколько многое, знали только мелкие воды Меревы, унесшие в море десятки тысяч стрел с разноцветным оперением. Княгиня думала об этом, стараясь все время помнить, что горстка мошенников, с которыми ей предстояло встретиться, — всего лишь именно ничтожная горстка. Сыновья Домов с какой попало кровью в жилах, чистой только по названию, ни союзники, ни враги — о чем она когда-то напомнила одному из них, самому знаменитому. Настоящие рыцари давно уже нашли в этой войне свое место. Кознями занимались только сидевшие в своих домах неудачники и трусы, в лучшем случае купцы, готовые торговать, покупать и продавать что угодно, хотя бы и свою поддержку, но наверняка не сражаться. Эти прекрасные рыцари уже много месяцев наблюдали за вооруженной борьбой, но готовы были двинуться в бой только сейчас, когда стало ясно, кто выиграет и по какую сторону можно будет собрать плоды победы.
Еще недавно она собиралась разговаривать с этими людьми. Но теперь она опасалась, что не справится с брошенным ей вызовом. Она чувствовала нарастающее внутри ее презрение, которого нельзя было открыто показывать, так как — к сожалению — она нуждалась в помощи, ей нужны были новые рыцари, пусть даже такие, которые сидели дома и никуда не выбирались. Но она чувствовала, что готова похоронить собственное будущее, позволив себе несколько откровенных слов. Слова же были всем, что она везла с собой, и нужно было выбрать самые подходящие. Йокес не успел… Она разговаривала бы совершенно иначе, ведя за шиворот или за ухо его высочество князя — представителя императора. Она думала, что поставит его перед собравшимися и скажет: «Курьеры больше не нужны. Князь принял мое приглашение в Роллайну, так что прошу вести разговор с ним, а я охотно послушаю, что он обещает дартанским рыцарям». Увы. Она знала, что Йокес добился своего, поскольку курьеры опередили «посылку», но известие об этом не могло заменить того впечатления, какое произвел бы сам князь. Еще вчера Эзена была уверена в победе. Теперь уже нет. Предложения, соответствующее впечатление, нужная степень категоричности… Именно от этого зависели решения рыцарей, собравшихся под знаменем Справедливых. Она могла показаться перед ними на фоне перепуганного, притащенного с края света человека, обещания которого звучали бы совершенно несерьезно на фоне вооруженной свиты княгини-регента и ее самой. Она могла и должна была выиграть эту игру. Тайные курьеры, прибывавшие из Лида Айе, привозили письма от властителя, говорящего от имени самого императора, — сидящим в Роллайне интриганам князь-представитель неизменно казался окруженным придворными высшим урядником Дартана, который еще недавно принимал решения во дворце в Королевском квартале. Она хотела показать им этого… вице-короля.
Вместо этого она везла лишь слова. Угрозы, обещания, заверения.
К сожалению, она не могла тянуть, пытаясь выиграть время. Это от нее уже не зависело. Было совершенно ясно, что будет решено на совете, в котором она собиралась принять участие. Уже этой ночью, самое позднее на следующий день, к ней во дворец могли явиться непрошеные гости. А через четыре или пять дней могли прийти первые южнодартанские отряды. Единственное, что ей оставалось, — предупредить удар.
Двигавшийся ей навстречу небольшой отряд она встретила с облегчением, хотя знала, что эти люди наверняка придут, чтобы ее поддержать. Двое готовых на все рыцарей, хотя только у одного из них был меч. Посреди бела дня, на заполненной толпами горожан улице места на приветствия не нашлось, но верные союзники сумели оказать ей свое уважение. Они расступились, пропустив княгиню в середину, и повели своих коней, охраняя ее с флангов. Сопровождавшие их люди в доспехах присоединились к свите, которая теперь представляла достаточно значительную силу для того, чтобы привлечь всеобщее внимание. Около сорока всадников были уже солидной кавалькадой. Эзена заметила, что ее первая телохранительница едва слышно вздохнула. Хайна была против подобной авантюры. Ее госпожа отправлялась в самое вражеское гнездо, в сущее логово разбойников, командовавших неизвестно каким количеством вооруженных людей.
— Ваше высочество, — обратился к ней младший из рыцарей.
Княгиня-регент повернула к нему закрытое капюшоном лицо.
— Твое письмо мало что мне объяснило. Ты действительно собираешься сегодня бросить им вызов?
— Да, ваше благородие.
— Под Роллайной стоят семь отрядов.
— Но значение имеют только шесть.
Видя его вопросительный взгляд, она добавила:
— Командир одного из этих отрядов, даже если не сможет встать на мою сторону, не станет сражаться.
Его благородие А. Б. Д. Байлей не стал спрашивать, откуда у нее такая уверенность. И правильно поступил, так как ответа бы не получил. Даже княгиня не знала подробностей, поскольку не расспрашивала о них свою первую Жемчужину. «Этот человек у нас в руках, — сказала ей недавно Анесса. — Никаких там расписок или векселей… Убийство и подделка завещания. Если эти делишки всплывут, с ним будет покончено. Он не станет тебя поддерживать, если этого не сделают другие, но найдет повод, чтобы уклониться от открытой борьбы. Куда-нибудь опоздает, что-нибудь не так поймет… Это уже не наше дело». И Эзена ни о чем больше не спрашивала, поскольку вовсе не хотела знать слишком много о человеке, который вскоре, возможно, должен был стать ее лояльным подданным. А может, и вообще союзником, гостем, сотрапезником?.. Убийца и мошенник. Хватало того, что знала Анесса.
